Этим двум фронтам, занимавшим оборонительный рубеж протяженностью 200 километров от Варшавы до главной излучины Вислы, противостояла группа армий «Центр», основательно потрепанная в ходе летнего наступления русских, хотя и усиленная 4-й и 9-й танковыми дивизиями. Сообщения из районов этих трех плацдармов, поступавшие в первой половине ноября 1944 г., убедили нас в том, что подготовка русских к наступлению далеко еще не завершена и они продолжают пополнять личный состав, накапливать и обновлять технику, подвозить боеприпасы. В рапортах немецких командиров постоянно упоминались номера и места дислокации совершенно новых пехотных соединений, танковых дивизий, артиллерийских частей и авиационных эскадрилий противника. Об их передвижении мы получали вполне достоверные сведения от дезертиров, число которых было необычайно велико, и от гражданских лиц, пробиравшихся с оккупированных русскими территорий на германскую сторону. Поступавшая информация указывала на столь небывалое, прямо-таки невероятное, сосредоточение военной мощи русских, что было решено задействовать все доступные каналы и средства, которые могли бы подтвердить правдивость подобных сообщений или обоснованно опровергнуть их. Проведенные в течение двух недель интенсивные разведывательные мероприятия не дали нам ни малейшего повода усомниться в правдоподобности поступивших ранее сведений. Скорее напротив, мы получали с каждым днем все больше материла, убеждающего нас в правильности наших первоначальных выводов.

Что же касается меня, я уже не справлялся с увеличившимся потоком информации в дневные часы и, следовательно, должен был трудиться большую часть ночи. Почти всегда в полночь в нашем кабинете появлялся Гелен с кофейником, помогая нам справиться с текущим заданием добрым советом и делом. Иногда он лично вызывал к телефону знакомых ему командиров частей, противостоящих зонам концентрации советских войск. Видя искреннюю доброжелательность Гелена, его постоянное стремление помочь в минуты крайнего напряжения, я проникся чувством глубокой симпатии к этому человеку.

Как-то в конце ноября или в начале декабря Гелен, беседуя со мной ночью, сообщил, что, по данным авиационной разведки и по донесениям пользующихся доверием агентов, русские стянули восточнее Вислы значительные силы и приготовились переправить их на известные уже читателю висленские плацдармы. Впервые была названа предполагаемая дата русского наступления: 10–15 января. Вместе с тем, сказал Гелен, весьма вероятно, что русские преднамеренно пытаются ввести нас в заблуждение, а сами атакуют уже в декабре. Ввиду, мол, поспешности сосредоточения советских войск на территориях, прилегающих непосредственно к плацдармам, такого развития событий вполне можно ожидать. Упомянул Гелен и еще одну возможность. Дескать, не исключено, что русские просто хотят накопить на плацдармах людские и материальные ресурсы, чтобы избежать трудностей с транспортировкой, если Висла вскроется слишком рано и начнется ледоход.

— Мне нужна любая информация, какой бы ничтожной она ни казалась, — заявил Гелен. — Только в этом случае я смогу определить дату начала наступления русских более или менее точно. Зная ее, мы сможем добавить эту деталь к нашему докладу об общей численности живой силы и техники русских на данном участке фронта и попытаться убедить Гитлера в необходимости выделить дополнительные резервы, в первую очередь танков и артиллерии, для усиления группы армий «Центр». Иначе нас ожидает здесь ужасная катастрофа, вы даже не представляете себе, насколько ужасная. У группы армий «Центр» чересчур мало войск на передовой линии и только одна дивизия в резерве!

Гитлеру было уже хорошо известно, какая в этом районе сложилась ситуация. Его регулярно информировал генерал Гудериан, высоко ценивший знания и опыт Гелена, да и сам Гелен постоянно докладывал фюреру, устно и письменно. Однако, невзирая на все настораживавшие факты и неопровержимые свидетельства, Гитлер отказался передать группе армий «Центр» для укрепления обороны хотя бы несколько пехотных дивизий, а направил все резервные армейские части, танковые соединения и материальные ресурсы на Западный фронт.

14 декабря 1944 г. Гитлер начал в Арденнах свое последнее крупное наступление. Молодые офицеры, и я в том числе, первые дни находились под впечатлением наших успехов. Гелен, с другой стороны, не очень-то разделял наш оптимизм. Как-то в беседе в канун Рождества он, между прочим, сказал: «Какой смысл во всем этом? Сражающиеся на западе танковые дивизии до зарезу нужны на Висле, чтобы защитить Силезию, Померанию, Западную и Восточную Пруссию и, возможно, Берлин от атак русских».

Сведения, поступавшие с середины декабря, подтвердили, что русское наступление следует ожидать не раньше 12–15 января. Между Рождеством и Новым годом Гелен вновь специально занялся моим участком работы. Мы вместе наметили дополнительные операции по сбору разведывательной информации на наиболее опасных направлениях и приступили к практическому воплощению наших планов в жизнь. Гудериан, желая еще раз попробовать убедить Гитлера, стал добиваться внеочередной аудиенции с ним. Наконец на 31 декабря была назначена встреча, на которую Гудериан намеревался взять с собой и Гелена.

Зная, как трудно будет убедить Гитлера что-то предпринять на Восточном фронте на основе полученных военной разведкой сведений, Гелен решил применить некий психологический метод, несвойственный руководящему работнику Генерального штаба. Мы еще раз перепроверили данные о концентрации советских армий на восточном берегу Вислы вблизи трех пресловутых плацдармов. Гелен запросил в оперативном управлении ОКВ новейшие сведения относительно численности наших войск на угрожаемых участках. Следуя указаниям Гелена, я подготовил карту для показа Гитлеру. На ней я графически изобразил противостоящие друг другу военные силы, подчеркивая значительное превосходство русских в пехоте, танках, артиллерии, самолетах и материально-техническом обеспечении. В этих целях я на карте нарисовал красными чернилами большую схематичную фигуру советского солдата, такие же силуэты танка и склада боеприпасов и противопоставил те же самые символы, но значительно уступающие им в размерах и исполненные уже голубыми чернилами. Рядом с каждой условной фигурой, красной или голубой, проставил конкретные цифры, отражающие количественное содержание сведений; таким путем мы старались отвести возможные упреки в поверхностном подходе или в стремлении оптически воздействовать на фюрера. Карта наглядно показывала, что противник превосходил нас в живой силе в 10 раз, а в танках и материальном обеспечении диспропорция в пользу русских была еще заметнее.

Встреча и разговор с фюрером обернулись сокрушительным поражением для всех сотрудников, связанных со службой Гелена. Гитлер не проявил ни малейшего интереса к нашей информации. Лишь уступая настойчивым просьбам Гудериана, он распорядился дополнительно выделить группе армий «Центр» две стрелковые роты в качестве подвижного резерва. Вернулся Гелен от Гитлера в еще более подавленном состоянии. Фюрер не удосужился даже взглянуть на специально подготовленный для него разведывательный материал и, принимая решение, не счел нужным принять во внимание содержавшиеся в нем сведения. Судьба германского фронта от Карпат до Восточной Пруссии была, таким образом, окончательно предрешена.