— Дай, ему! Дай! Смерть полякам, — неслось из зрительского амфитеатра. Наперерез Бульдогу бросились было двое охранников, но он легко отбросил их в сторону и, схватив Сидора за лацкан фрака, тяжело дыша, прохрипел, — Сейчас я тебе покажу матку-боску, — И занес над головой огромный, покрытый рыжими волосами кулак.

Сидор автоматически отклонился назад и, что было силы, махнул Бульдогу по голове портфелем с лежащим в нем бронежилетом. Бульдог, покачнулся, отпустил Сидора, рухнул на пол с закрытыми глазами.

— Наших бьют, — визгливо крикнул, обрюзгший депутат, выступавший первым, пятясь назад из студии к выходу.

— Охрана! Куда смотрит охрана, — размахивая кулаком, вторил ему строгий эксперт по колорадскому жуку.

— Полицию. Срочно вызовите полицию, — хором вторили остальные.

В это время, Рыжая сделала условный знак охранникам и те, подхватив Сидора под руки, вынесли его из студии под свист и улюлюканье зрителей.

— Что же вы наделали, — встретила их в коридоре Лидочка и схватив за руку, потащила в кабинет Рыжей.

— Я не хотел. Он первый начал, — стал оправдываться Сидор. — Почему ему можно. А мне нельзя?

— Потому, что он депутат, а ты продажный польский журналист, — она втолкнула его в кабинет Рыжей, — Сиди здесь, — И закрыла дверь.

Сидор огляделся по сторонам. В углу, на тумбочке стоял телевизор. Он взял лежащий рядом пульт и включил его. На экране появилось лицо молодой телеведущей с Квасковского телеканала, с накрашенными губами-гусеницами и большой обтянутой грудью. К удивлению Сидора, она тоже совсем не изменилась с тех пор.

— Срочная новость, — произнесла губастая, — Только, что в эфире Нашего телевидения, в ток-шоу «Наш ответ им», польский журналист избил депутата Единственной Квассии. — И тут же на экране всплыли фрагмент потасовки и продолжение шоу, после того, как Сидора увели охранники. Обрюзгший депутат, с помощью помощников взобрался на стол и, тряся головой, стал требовать разорвать дипломатические отношения с Польшей. Другие депутаты и эксперты, таскали по студии столик, за которым стоял Сидор, пиная его ногами, и пытались оторвать куски обшивки. Вслед за ними умоляюще ходил интеллигентный ведущий, пытаясь их успокоить и отобрать столик. «Ну, как тебе работа на телевидение», — раздался сзади голос Рыжей и Сидор, оглянувшись, и виновато произнес:

— Извините. Я не хотел.

— Ничего страшного. Наоборот. Скандалы для нас, это дополнительные деньги. Сейчас рейтинг передачи удвоится, если не утроится, — устало ответила Рыжая, подходя к столу и закуривая сигарету. — Мне уже звонили несколько депутатов с просьбой сразиться с тобой в следующей программе.

В это время грудастая телеведущая снова начала бодро что-то рассказывать и Сидор, подняв пульт, выключил звук и поинтересовался у Рыжей:

— Простите. Мне кажется пятнадцать лет назад, она выглядела точно также. Да и вы тоже почти не изменились?

— Это все нано маски, — устало произнесла Рыжая, — На самом деле мы давно уже совсем другие. Кстати, их носить больше часа не рекомендуется, — и она, ладонями закрыв лицо, резко скомандовала, — Отвернись. Мне надо нанести живительный слой.

Сидор повернулся лицом стене и спросил через некоторое время:

— Так значит я не уволен?

— Я же тебе сказала. Рейтинг подскочил. Кстати, что там у тебя было в портфеле. Можешь повернуться.

Сидор развернулся и испуганно отшатнулся. Рыжая сидела в кресле за столом в маске Анонимуса.

— Не бойся ты так, — засмеялась Рыжая, — Сейчас крем впитается, и одену нано маску, — и она взяла со стола и потрясла в руке, чем-то похожим на резиновую шапочку.

— Так чем ты его ударил, — напомнила она, указав на портфель.

— Ах, да, — Сидор открыл портфель и вытащил свернутый в рулон бронежилет, следом за которым высыпались несколько грибков. — Кстати, — поднимая грибы, произнес Сидор, — Это может вам помочь приобрести прежние черты, — И он положил перед ней на стол три гриба, — Съешьте. Можете прямо сейчас. Этого должно хватить, чтобы вернуться лет на десять назад.

— Что это, — удивлено, рассматривая грибы, спросила Рыжая.

— Молодильные грибочки. Их собирает один старик в Гудке. Тут главное не перебрать с дозировкой, — серьезно произнес Сидор, — А то я тут недавно одного капитана- тюремщика в пионера превратил. Да, ешьте вы, не бойтесь, — и Сидор, взяв бутылку минералки, стоявшей на столе, налил в стакан воды и протянул Рыжей, — Можете запить.

Та осторожно взяла в ладонь грибы, и внимательно рассмотрев их, положила в рот и медленно разжевав, запила водой.

— Скоро должно подействовать, — произнес Сидор, и посмотрев на портрет, висевшего на стене, над Рыжей и спросил автоматически, — А почему у вас Брет Пит здесь висит?

— А кто должен, — переспросила Рыжая.

— Раньше портреты руководителей страны вешать. Тут Сам должен быть или Беломедведева на крайний случай.

— Так это и есть Сам, — просунув руку под маску и ощупывая лицо ответила Рыжая, — А действительно, кожа начинала распрямляться.

— Какой же это Сам, — удивился Сидор, — Что я Сама не знаю. Он совсем по-другому выглядит.

— Много ты еще чего не знаешь, — произнесла Рыжая, продолжая массировать лицо под маской. — Пять лет назад Брет Пит сыграл Самого в фильме «Наш президент». Народу очень понравилось. Вот и решили оставить для людей его в образе Брета Пита.

— Как оставить? В виде маски, — еще больше удивился Сидор.

— Не знаю. Как там у них наверху происходит. Может пластику сделали, — пожала плечами Рыжая.

В это время в дверь постучали, и заглянула Лидочка.

— Простите мадам, тут Огинского, какой-то Котовский спрашивает.

— Это мой товарищ по тюрьме, — сделал шаг к двери Сидор, — Он насчет жилья должен договориться.

— Ладно. На сегодня свободен, — махнула рукой Рыжая, — Завтра утром Лидочка позвонит и уточнит насчет эфира.

— До свидания, — кивнул головой Сидор и вышел в коридор где, прислонившись к стене его, дожидался Котовский.

— Переночуем сегодня у меня в гараже. А завтра, снимем квартиру, где-нибудь поближе, — предложил ему Котовский.

— Я не возражаю, — согласился Сидор, и они бодро направились к лифту.

***

Два амбала в синих костюмах, из личной охраны Алиски, стояли навытяжку в комнате отдыха премьер-министра в Желтом доме. Один из них держал на вытянутой руке старый сюртук, снятый с Концеровича в аэропорту. На диване, перед журнальным столиком сидел постаревший и немного осунувшийся Беломедведев, потягивающий через трубочку морковный сок и виновато поглядывая на расхаживающую по комнате Алиску. На ней сегодня было белое длинное платье, в обтяжку, искрящееся мелкими стразами. Чуть в стороне, у окна стоял сонный Петрович с бокалом виски в руке.

— Всех, кто в камере с ним сидели, задержаны. Последним старика Концеровича взяли в аэропорту, — виновато докладывал амбал. — Но никто не знает где Сидор, и его подельник Котовский скрываются. Это, кстати, его