— Они проживают по улице Гаражная шесть, — вбежал в кабинет синий амбал, держа в руке папку из отдела кадров.

— Выдвигайтесь в сторону Гаражной. И отцепите там весь район, — бросила генералу Алиска, выходя из кабинета.

— Есть, в сторону Гаражной, — козырнул генерал и выскочил следом за ней.

— Извините, — виновато произнес Петрович, выходя последним и осторожно прикрывая дверь.

Рыжая снова подошла к окну. На улице Нацгвардейцы запрыгивали в бэтээры и в сопровождении машин полиции с сиреной и спец сигналами, выезжали за ворота телецентра. Она быстро развернулась и, подойдя к столу, вытащила из сумки телефон и набрала номер.

— Не отвечает, — Она с отчаяньем посмотрела на экран. — Наверное, в метро едут, и не проходит сигнал. — И она, быстро переключив на клавиатуру, написала ему сообщение: «Тебе нельзя ехать на Гаражную. Туда уже выехали военные и полиция. Тебя везде разыскивают. Как будешь в зоне доступа, позвони мне. Я тебя спрячу».

В это время дверь распахнулась, и в кабинет заглянул интеллигентный ведущий в очках.

— Оль, военные уехали. Нас шеф, срочно вызывает на совещание, по поводу этого твоего Огинского.

— Идем, — пряча телефон ответила Рыжая, выходя из кабинета.

***

Как только они с Котовским поднялись из метро на поверхность, у Сидора в кармане завибрировал телефон.

— Это эсэмэска от Рыжей, — достав телефон, посмотрел на экран Сидор, — Она пишет, что нам нельзя в гаражи. Туда уже менты выехали. Ищут меня.

— Дайка, — Котовский взял телефон и перечитал сообщение, — А чего ты такое натворил, что они тебя ищут?

— Да, это давно было, — с тоской произнес Сидор, — Пятнадцать лет назад. Я тогда в камеры наблюдения попал, когда у мэрии знаки, запрещающие парковку, крушили.

— Это серьезное преступление, — задумчиво произнес Котовский, — Срока давности не имеет. У меня свояк уже пятый год сидит и то только за то, что краской их замазывал.

— Да не крушил я их, — взвился Сидор, — Кто-то вырвал, а мне подержать дали.

— Да, я тебе верю, — согласился Котовский, — Только ведь ментам, это не докажешь теперь.

— Не докажешь, — обреченно согласился Сидор. — И что теперь делать?

— Возвращаться тебе надо в Гудок твой, — немного подумав, произнес Котовский. — Ты вот, что. Вон видишь кафе, на той стороне улицы. Ты меня там подожди. А я пока в гараж смотаюсь, за вещами, — и добавил таинственно, — Я тут метростроевцев, нелегальных знаю. Слышал, что они подземные тоннели делают. По которым за определенную плату можно из города незаметно уйти. Так, что не переживай. Жди в кафе. Я скоро вернусь, — и он, ободряюще похлопав Сидора, перебежал на другую сторону улицы и скрылся во дворе дома.

— Хорошо, — с надеждой произнес Сидор, и оглянувшись по сторонам, спрятав голову в воротник, пошел в сторону кафе.

Это было сетевое кафе ОППИБ. Сидор сел за столик возле окна, с видом на улицу и быстро взглянув в меню, подозвал официанта.

— Мне, порцию осетинских пирогов и что-нибудь выпить.

— Коктейль Утро стрелецкой казни или водку Белый медведь желаете, — безучастно произнес официант.

— Двести казни, — махнул рукой Сидор.

Официант ушел и скоро вернулся с заказом. Поставив на стол блюдо с ароматно пахнущими пирогами и небольшое ведерко, похожее на детское из песочницы.

— Это что, — удивленно указал на ведерко Сидор.

— Ваш коктейль. Так принято подавать.

— Спасибо, — поблагодарил Сидор и попросив включить телевизор, висящий в центре зала под потолком, отпустил официанта.

Пироги были точно такие же, как и те, которые ему привозил Петрович. Он жадно ел, запивая из ведерка «утром стрелецкой казни». А вот сам коктейль сильно изменился и откровенно отдавал самогоном. По телику показывали городские новости, где корреспонденты ходили по улицам и брали интервью у пенсионеров, а те, как по заученному благодарили мэра за новые тротуары и платные парковки во дворах. В это время с улицы раздался рев моторов, Сидор посмотрел в окно. По шоссе шла колонна бэтээров и несколько синих автозаков. «Значит правду написала Рыжая, — с тоской подумал Сидор, — Успеет ли Котовский дойти до гаражей?». Он подозвал рукой официанта, и попросил повторить ведерко «казни». На экране телевизора в это время появилось изображение кабинета премьер — министра. Во главе длинного стола с привычно сонным лицом с бумажкой в руке, сидел Беломедведев. По обеим сторонам стола, в одинаковых строгих костюмах, с застывшими лицами, члены кабинета. Сидор пригляделся, и стал узнавать в них все тех же людей, которые были при нем.

По правую руку от Беломедведева, сидел с блестевший загоревшим лицом Задворкин. Чуть дальше, подозрительно поглядывающий по сторонам, министр сельского хозяйства Рвачев. С другой стороны, сильно раздобревший, за пятнадцать лет назад, тогда еще совсем молодой, министр экономики. Должности остальных Сидор не помнил, но их лица сохранили все те же черты, с одной стороны выражали непробиваемую строгость, с другой, заискивающую с поклоном, готовность произнести: «Чего изволите ваше превосходительство». Еще за столом сидело несколько генералов в расшитых золотом кителях, которых, раньше, при Сидоре, на заседание Кабмина не приглашали. И чуть в стороне, у стенки, с застывшим лицом, подремывал сильно полысевший Челентано. Он теперь был в очках с золотой оправой, и напоминал не крутого мафиози, а добропорядочного отца семейства из тихой неаполитанской глубинки.

— Отечество в опасности, — тяжело вздохнув, начать читать по бумажке Беломедведев. Значительная часть земель Подквасковья, к настоящему времени захвачены борщевиком. В это время, когда мы бросили основные материальные силы и средства на борьбу с колорадским жуком и достигли за последние пятнадцать лет, колоссальных успехов в этой борьбе, на нас подло и коварно, напал новый враг. Так называемый борщевик. Сейчас со специальным докладом перед нами выступит представитель силовых ведомств. Пожалуйста, господин генерал, — и Беломедведев махнул ручкой в самого многозвездочного генерала, со свекольно- красным лицом.

— Товарищи, — откашлявшись начал краснолицый генерал, — Мы, конечно, давно ведем наблюдение за этим подозрительным борщевиком и нам теперь очень много о нем стало известно. Его завезли к нам когда то, под видом полезной культуры, способной заменить составные части нашего традиционного Квасковского борща. На первых порах так и было. Люди охотно варили из него борщ, кормили скотину, шили одежду. По мере роста благосостояния, народ стал питаться лучше и появились другие продукты, и все забыл про борщевик. Но, — и тут генерал многозначительно выбросил вверх толстый волосатый палец, — Наши завистливые недоброжелатели за рубежом, используя местных наймитов из пятой колонны, под видом этого безобидного борщевика завезли его мутанта. И это уже был не тот народный кормилец борщевик, а беспощадный и неуступчивый враг. Во