class="p1">— Я запомнила дорогу, Мирон, — поднимаюсь я на ноги и шагаю в сторону выхода. Жаль, что и он там стоит. — Прямо сейчас и отправлюсь домой, чтобы не докучать тебе необходимостью искать меня по углам.

Сейчас мой рост играет мне на руку, и потому я быстро проскакиваю мимо сводного брата, намереваясь поскорее добраться до главных ворот. Но далеко уйти я не успеваю. Буквально через минуту Мирон обхватывает своими горячими пальцами мое запястье и дергает меня на себя, в следующий миг вынуждая прислониться спиной к стеклянной стене оранжереи. Руку мою он не выпускает, а свою свободную — упирает ладонью в стекло у моей головы. Склоняется близко к моему лицу и шипит:

— Что, я нарушил ход твоей игры?

Сердце барабанит так громко, что я едва слышу его слова. Его невероятные глаза, которые сейчас горят пламенем, слишком близко. Я чувствую на коже его теплое дыхание. Соображать становится очень сложно. И я зря опускаю взгляд на его чуть приоткрытые губы...

— Не понимаю о чем ты, — заставляю я себя выдохнуть и оторвать взгляд от его губ.

Глаза Мирона вспыхивают, он тоже смотрит на мои губы, да так, что у меня начинают дрожать ноги, а во рту вмиг все пересыхает. Это что-то невозможное! Он обвиняет меня непонятно в чем, а у меня все мысли о том, что будет, если он меня... поцелует. Но ведь это невозможно! Или...

Нет. Мирон словно просыпается и с некоторым удивлением смотрит мне в глаза. Впрочем, это чувство он быстро прячет за злостью:

— Ты насквозь лживая, фенек.

Я?! В груди, как ураган посреди поля, поднимается возмущение. Я... Лживая. Да, конечно.

— Ты не имеешь никакого права так обо мне говорить! — шиплю я, как совсем недавно шипел он. — Я не сделала тебе ничего плохого!

— Пока.

— Да что... Так неправильно! Знаешь, я хотела, чтобы мы подружились, но теперь четко осознаю, что это невозможно. Отпусти меня!

— Чтобы что? — усмехается он, и не думая меня отпускать. — Чтобы ты прибежала домой вся такая несчастная оттого, что я заставил тебя идти пешком? Пожаловаться Андрею на то, что я позвал тебя с собой и бросил? Это ты задумала, фенек?

— Твои абсурдные предположения лишний раз доказывают, что ты совсем меня не знаешь. Я не планировала ничего такого!

— А что ты планировала?

— Ничего!

Мы оба тяжело дышим, словно пробежали не один километр. Оба со злостью смотрим друг на друга. Я никогда и ни на кого так не злилась! Меня пугают мои чувства. Меня пугает то, что он на самом деле может так думать обо мне. Он! Тот, что подговорил друзей подшучивать надо мной! Ужасно несправедливо!

— О, вы еще тут? — переключает наше внимание на себя Виталий. — Все в порядке, огонек? — подмигивает он мне и, не дожидаясь ответа, уходит. А я пользуюсь тем, что Мирон отвлекся, и выскальзываю из его рук.

В груди все кипит и бурлит. Я бы с удовольствием наговорила всяческих гадостей этому самоуверенному идиоту, если бы умела. Как же все интересно выходит! Он ждет от меня подвоха тогда, когда сам готов устроить его мне! Невыносимый, заносчивый и эгоистичный баран! Да! Вот он кто!

— Ты не вернешься домой без меня! — вновь ловят мое запястье горячие пальцы Мирона. Вновь он меня дергает на себя. А мы, между прочим, находимся в самой гуще людей, на скользкой дорожке у бассейна. От резкого разворота меня немного заносит, и я буквально врезаюсь в его грудь, цепляюсь пальцами за футболку на его спине, но и сам он меня подхватывает за талию, обнимает, не позволяя упасть. Пугается не меньше моего и обескураженно выдыхает: — Черт, фенек, прости...

Я поднимаю лицо, тоже немного шокированная его извинениями и... нашими тесными объятиями. Что в груди, что в мыслях настоящий хаос. Я вновь зачем-то смотрю на его виновато поджатые губы, и сердце, словно внезапно сошло с ума, оглушительно барабанит в моих ушах.

— Ты... — шепчет он, касаясь ладонью моей щеки, отчего каждый мой нерв буквально начинает визжать. Но тут Мирон быстро отдергивает руку и, прокашлявшись, грубовато спрашивает: — Не ушиблась?

— Нет, — бросаю я, делая шаг назад и, прежде чем развернуться, предупреждаю: — Не смей больше меня так хватать. Впрочем, как и вообще меня касаться.

С меня достаточно вежливости, особенно по отношению к нему!

Я делаю несколько сердитых шагов вдоль бассейна, но тут, уже третий раз за один вечер, в кого-то врезаюсь. Хотя нет, сейчас абсолютно точно врезались в меня! И на этот раз никто не спасает меня от неминуемого падения... в воду! Я не успеваю зажать нос, не успеваю даже вскрикнуть, как толща воды смыкается над моей головой. Хорошо, что я умею плавать. И вот интересно, тот, кто меня столкнул, подумал об этом? Хотя комбинезон и обувь, пропитавшись водой, моментально потяжелели, я умудряюсь вынырнуть на поверхность. Откашливаюсь. За то время, что я была под водой, у бортика собралась небольшая компания. Кто-то смеется, кто-то интересуется, в порядке ли я. И я в порядке! Немного испугалась, наглоталась воды и ужасно зла!

— Прости, Люба. Я тебя не заметила! — насмешливо произносит блондинка, что стояла тогда в компании Мирона. Сам он, кстати, присаживается у края и протягивает мне руку. И он совершенно точно злится. Но не сильнее меня!

Я не обращаю внимания на его желание мне помочь и сама выбираюсь из бассейна. Распрямляюсь, чувствуя, как по телу стекает вода, дышу тяжело, но нахожу силы крикнуть в лицо Мирону:

— И кто теперь лживый?! Все еще я? Нет, Мирон. Лживые здесь — это ты и твои друзья! И никто больше!

Ребята вокруг начинают смеяться, а особенно громко хохочет блондинка, что спихнула меня, но мне впервые плевать на то, кто и что думает. Столько унижений за один вечер, в который я наивно надеялась завести друзей, хотя бы одного друга — Мирона. И пусть я никогда бы не смогла стать душой компании, но простой человеческой вежливости заслуживаю! А он все испортил!

Распихивая локтями смеющийся народ, я хочу уйти подальше от этого сборища жестоких идиотов. Пытаться нравиться кому-то? Глупее занятия не сыскать на всем свете! Мама ошибается, настаивая на том, что девочкам обязательно нужно быть послушными и кроткими. Этого никто не ценит! Как не ценила