С фотками тоже прикольно, кстати. Можно свою, можно чужую, Джонни Деппа, например, можно свою, но в полусмазанном виде и с пририсованными усами.

Довольно быстро нашел он страничку Леонида, узнав по нику Бард и идентификации себя как автомотосредства с колесами и фарами.

«Коротко о себе: Марка – Бард, Год выпуска – средний, Масса – 75, Фары – карие. Привод – классический. Кузов – не битый, не ржавый, не гнилой. Тип топлива – низкоактановое: в основном сок, минералка. Иногда вино. Эксплуатация бережная».

Что значит, «привод классический»? И «эксплуатация бережная»? Морду не бить? Не ронять на пол? Не грубить? Не гонять по бездорожью? Монах почесал в затылке. Странная фантазия, однако. Даже идиотская. Но сработала. Простенько, невзыскательно, незатейливо… как грабли. Типа юмор. Но барышня клюнула. Неглупая, образованная, не наивная девочка… и клюнула. Безнадега? Или что? Какой нерв затронул Бард в Диане? Брат-автогонщик? Память о семье? Тоска по дому и семье? Усталость от одиночества? Надо будет спросить. Сообразить, как задать вопрос и вытащить. Побудительные причины или попросту пинок в нужном направлении диктуются подсознанием, и зачастую человек впоследствии не может объяснить внятно, как это он так лопухнулся. Только руками разводит и лепечет всякую чушь.

Он так увлекся, что не услышал, как отперли входную дверь, и вздрогнул от зычного голоса Добродеева:

– Как дела, Христофорыч? Живой?

– Леша! – воскликнул Монах. – Не ждал тебя так скоро. Дела хорошо, живой. Ты не представляешь себе, что это такое! Эти сайты знакомств. Это… нечто!

– Прекрасно представляю. Что значит, скоро? Уже четыре! Я заскочил к Митричу, он нагрузил меня своими фирмовыми и пивом. Тебе большой привет. Голодный?

Фирмовые бутерброды Митрича с копченой колбасой и маринованным огурчиком были местной достопримечательностью, побывать в городе и не попробовать фирменных Митрича – все равно что побывать в Ватикане и не потрогать Папу Римского.

– Собаку готов съесть! – Монах потер руки. – Митрич молоток. Майора видел?

– Видел! От него тоже привет. Сейчас доложусь. – Добродеев убежал в кухню. – Давай выползай потихоньку! – закричал уже оттуда. До Монаха донеслось хлопанье дверцы холодильника.

– Ну? – Монах наконец устроился за столом, определил ногу на табурет, прислонил костыли к буфету. – Что он сказал? Что им уже известно?

Добродеев достал высокие стаканы и поставил на стол блюдо с бутербродами.

– Ты был прав насчет Леонида.

– Альфонс?

– Почти. Брачный аферист. Несколько лет назад пришлось сбежать из города из-за брата одной из жертв, две другие потерпевшие забрали заявления.

– Я знал! Сразу почувствовал. Как его убили?

– У него был гость…

– Это мы знаем. Еще? Ты спросил, как его?.. Ножом?

Добродеев пожал плечами.

– Спросил. Оперативная информация, Христофорыч, разглашению не подлежит. Майор и так много сказал. Но мне показалось, он как-то двусмысленно ухмыльнулся, когда я спросил, как его…

– Ухмыльнулся? – переспросил Монах. – Любовные игры? Интересный поворот. Неужели любовник? – Монах задумался. – А я-то думал, выжидает и приучает жертву к себе, в смысле Диану, а у него, оказывается, другие интересы. Что еще?

– Разве он скажет! Общие фразы. Я сначала не понимал, с какого перепугу он согласился на встречу, а потом меня вдруг озарило!

– Пытается узнать городские сплетни насчет убийства, – сказал Монах. – Ежу понятно. Ты у нас кладезь.

– Именно! Так что это односторонняя дружба, сам понимаешь.

– Ты тоже пытаешься, так что вы квиты. Значит, ничего? Без нюансов? Как насчет языка жестов? Чесал нос, дергал бровями, щурился? Что учуял твой репортерский нос?

– Они сейчас проверяют связи жертвы, опрашивают соседей, квартирную хозяйку, друзей. Роют в архиве старые дела, копают глубоко. Кстати, его звали Леонид Семенович Краснов.

– Адрес? Надо бы поговорить с соседями и с хозяйкой.

– Откуда? Адреса нет.

– Но хоть что-то у нас есть? Ты должен был вывернуть его наизнанку!

– Он сам кого хочешь вывернет, – заметил Добродеев, разливая пиво.

Оба завороженно смотрели на ползущую кверху пену.

– Значит, ничего? – Монах взял стакан. Закрыл глаза, отпил. Утерся. – Ну?

Добродеев загадочно молчал.

– Лео!

– Кое-что есть. Зацепка! Маленькая такая зацепочка. Друг Леонида работает в «Белой сове» барменом.

– Имя!

– Издеваешься?

– Ладно, неважно. Найдем. За успех! – Монах приник к стакану. Допил и сказал: – Лео, вот мне по-человечески интересно, за каким расшибеном майор подкинул тебе бармена. Не скажешь?

– Ты думаешь? – удивился Добродеев, отставляя пустой стакан. – Почему подкинул, просто упомянул.

– Э, нет, мой юный друг, наш майор ничего не делает просто так. Наш майор – старый матерый лис. Можешь не сомневаться, что он вывел нас на бармена с дальним прицелом.

– С каким, интересно?

– Элементарно, Лео. Подтолкнуть! Это значит, что они в тупике. Признаться прямо мешает профессиональная гордость, а вот зайти из-за угла – очень даже. Ему нужен наш интеллектуальный потенциал.

Добродеев только вздохнул. Он ввязывался в безнадежное дело с одной целью – подбодрить Монаха, который на глазах терял свой обычный кураж, худел и впадал в пессимизм. И Марину он привел с той же целью, и сайт Монаховский ей подкинул – женщины любят всякую мистику, она теперь с Монаха не слезет, ах, экстрасенс, ах, волхв, ах тайны мироздания! А она привела Диану, у которой убили друга. Добродеев не ожидал, что его скромные потуги вызовут подобное извержение вулкана. Он думал, что Марина, добрая душа, будет забегать к Монаху, она ему нравится, он оттает и пойдет на поправку, а он, Добродеев, будет провожать ее домой. А тут вдруг Диана как снег на голову. Монах тут же воспарил и захотел встрять. Он даже стал причесывать бороду и поменял несвежую выгоревшую футболку на голубую джинсовую рубаху. Неужели знак, подумал Добродеев, который хоть и писал про всякую мистику-дуристику, был, скорее, скептиком, хотя в то же самое время был открыт для непознанного. Зверь на ловца! Монах – волхв, упал духом, занемог, а тут ему р-р-раз – скорая помощь! Из эмпиреев. На тебе, волхв Белая шляпа, убийство, займись делом, хватит груши околачивать.

Почему Белая шляпа, спросит читатель? А вот почему. Добродеев когда-то в старые добрые времена подарил Монаху белую войлочную шляпу для сауны с народным слоганом: «Кто не бухает, тот жизни не знает!», а Жорик стал насмехаться и прилепил кличку: волхв Белая шляпа. Так и повелось меж своими.

– А тебе не кажется, что это знак? – вдруг сказал Монах, и Добродеев вздрогнул. – Моя нога, Марина, Диана, убийство, а? Даже тот козел, что наехал на меня?