– Почему?

– Он такой жизнерадостный и толстый, не дурак покушать и выпить и… вообще. Про всякие страшилки должен писать человек худой, мрачный, пугливый. Представляешь, печатает ночью статью и оглядывается по углам, ждет, что выскочит барабашка. От тени шарахается. Мы вчера проводили тебя, а потом он довел меня до дома и набивался на чай, представляешь? Болтает как подросток, рот не закрывается, хватает за локоток. А я говорю, ну что вы, Леша, уже поздно, в другой раз… все такое. Он был очень разочарован. – Марина хохочет.

– Он женат? – спрашивает Диана.

– Я спросила! А он говорит, вроде проблемы в семейной жизни, непонятки, не то да, не то нет, и живут отдельно. Открутился, одним словом. Конечно, женат. Даже не сомневайся.

– А Олег тебе нравится?

– Нравится. Только… – Марина замялась.

– Что?

– Понимаешь, он так на тебя смотрит, будто видит насквозь, как на рентгене. Я подумала, а вдруг мысли читает?

– Читает, даже не сомневайся. Он женат?

– Леша сказал, что Олег был женат три или четыре раза, терпел, сколько мог, а потом сбегал в тундру… в смысле, в тайгу или в горы, в Непал. С большим рюкзаком. Говорит, только в тайге чувствует себя комфортно. А в Непале жил в монастыре. Говорит, любит сидеть на рассвете и смотреть на заснеженные пики. А вокруг цветущие олеандры, розовые и белые, представляешь? А он сидит и смотрит. Интересно, о чем можно думать, глядя на горы и цветущие олеандры? Леша сказал, что когда-нибудь тоже все бросит к чертовой матери и махнет с Олегом в пампасы, надоела, мол, суета, бег на месте, бессмысленность бытия. Хочется покоя. Говорит, мы перестали делать глупости, куда делась романтика, караул, жизнь проходит мимо, а мы ходим по кругу! Непременно, говорит, сбегу.

– Не думаю, что сбежит. Он не такой, как Олег. Олег сильный и свободный, он не боится рвать и уходить…

– Из таких сильных и свободных, к сожалению, получаются плохие мужья. Уж лучше Леша. Предсказуем, привирает, комфортен, боится жены и знаменит. Прекрасный муж для тех, кто понимает. И зарабатывает прилично. Господи, Дин, если бы ты знала, как мне надоело быть сильной! Хочу быть слабой, хочу мужа, как Леша, хочу быть просто женщиной, капризной, обидчивой, пить шампанское и ронять перчатки, а он чтобы поднимал. В театр хочу! Сто лет не была в театре. У таких, как Леша, все схвачено, ему достать билеты на премьеру раз плюнуть, и вообще…

Диана не ответила…

…Старинный парк жил своей особой парковой жизнью: гигантские неподвижные деревья, густая тень и яркие пятна солнца, быстрые рыжие белки. Голубая безмятежная лента реки. За рекой, сколько хватает глаз, луг, несколько небольших озерец без названия и знаменитое Магистерское, названное в честь помещика-чернокнижника – ярко-синяя сверкающая подкова на зеленом.

– Красота! – воскликнула Марина. – Ты только посмотри, Дин! Это же чудо! А мы… мы такие жалкие с нашей суетой, недовольством, жалобами. Прав Олег! Я бы тоже куда-нибудь подальше… с удовольствием. Природа мудрее и духовно богаче нас. А мы считаем себя царями. Ты какое хочешь?

– Клубничное.

– А мне кофе!

Они уселись под громадным кленом. Вдали парила в воздухе акварельная Троица, чуть ближе утопал в зелени Елецкий монастырь, и совсем близко стояла на холме белоснежная Святая Екатерина с золотыми куполами.

– Это же с ума сойти! Посмотри, Диночка, какое чудо! А ты не можешь сделать для меня шарф с этим всем? – Она обвела рукой картину. – Чтобы зелень и голубое небо.

– Я попробую… – Диана сосредоточенно ела мороженое.

– О чем ты думаешь? – Марина наконец заметила каменную молчаливость подруги.

– Ни о чем. Как по-твоему, Олег найдет убийцу?

– Найдет. Он тебе нравится?

– А тебе? Насчет Леши ты, надеюсь, несерьезно.

Марина рассмеялась.

– Леша – друг, а в Олега можно влюбиться. Так что ты осторожнее, Диночка.

– Леша легкий и несерьезный, а Олег сильный и надежный, он мужчина. – Диана не приняла шутки подруги.

«Сбегающий мужчина, куда какой надежный», – хотела сказать Марина, но прикусила язык.

Они долго бродили по парку. Людей почти не было, белки бросались им под ноги, выпрашивая орехи; птицы молчали. Здесь стояла удивительная тишина. Это был мир покоя, красок и деревьев…

Монах с головой ушел в оперативную работу. Начал он с того, что попросил Анжелику принести тонкие резиновые перчатки и пинцет.

– Господи, что с тобой еще стряслось? – испугалась Анжелика.

– Расскажу, – пообещал Монах. – Давай в темпе, моя красавица.

– Бегу!

– С условием. Твою овсяную кашу есть не буду, доктор сказал, вредно. Принесешь хлеб, сосиски и баночку хрена. Не обсуждается.

До прихода Анжелики Монах сидел в местных сайтах знакомств. Их было немного, и он уже спустя несколько часов прилично ориентировался в соискателях, узнавал по фотографиям и помнил имена и ники. Ему вдруг пришло в голову, что Леонид Краснов ассоциировал себя с автомобилем, а ник у него был Бард. Когнитивный диссонанс налицо. С автомобилем ясно, юмор такой, а вот с Бардом неясно. Тут больше в тему были бы Багажник, Тормоз, Колесо… или еще как-нибудь. А то Бард! Понты для невзыскательных барышень. А Диана повелась. О, женщины, вам лишь бы погремушка громче!

– О, женщины, вам лишь бы погремушка громче, – повторил он со вкусом. – Красиво. Шекспир отдыхает!

Через час примерно прилетела Анжелика. Взволнованная, встала на пороге, выдохнув:

– Олежка, что случилось?

– Ничего не случилось. Сядь, Анжелика, передохни. Принесла перчатки и пинцет?

– Принесла! Зачем?

– Склеить фарфоровую фигурку. Клей в тумбочке в прихожей. Достань.

– Фарфоровую фигурку? Откуда у тебя фарфоровая фигурка?

– Мало ли откуда, – туманно ответил Монах.

– А перчатки зачем? Чтобы не испачкаться клеем?

– Умница, все понимаешь. А еще чтобы не оставить отпечатков.

– Это что, улика?

– Пока не знаю.

– Кого убили? Я его знала?

– Вряд ли. Я его тоже не знал. Помнишь женщину, которая вызвала «Скорую»? Ну, когда меня сбили на зебре? Ее зовут Марина. Леша нашел ее телефон, позвонил, пригласил навестить. Подкинул мой сайт, расхвастался, мол, волхв, экстрасенс, ты же знаешь Лешку, набуровил всякого. Она почитала и пришла с подругой Дианой. У той убили парня. Вот они решили, что я могу помочь.

– А полиция что?

Монах пожал плечами.

– Они тоже стараются.

– А фигурка откуда?