— Вы правы. Это оригинал. Но хозяина я вряд ли сумею установить.

— Инициалы ТВТ вам ничего не говорят? — спросил Трифонов.— На тринадцатой странице стоит экслибрис владельца.

Горбоносое проверил и отрицательно покачал головой.

— Нет. Этот экслибрис мне не знаком. Но, судя по штемпельной краске и давности отпечатка, ставили его за границей. В то время у нас еще не было таких красителей. И потом, владелец вполне может быть иностранцем. Буквы Т и В есть в латинском алфавите. Этот экслибрис ничего вам не даст. Отталкиваться надо совсем от других вещей. Может быть, вы не обратили внимания на такие мелочи, но владелец сего справочника не интересуется марками. Книгу редко открывали. Страницы с триста двадцатой до четырехсот пятой склеились. А там хранится информация об уникальных марках, которые когда-то имели хождение у нас в стране. Человек, собирающий марки, не мог не просматривать эти страницы. С учетом бумаги, использованной в этом издании, страницы могли слипнуться, если книга лет пять простояла в шкафу под стеклом и была сильно зажата с обеих сторон другими томами.

— Обязательно под стеклом?

— Конечно. Во-первых, на ней нет пыли, которая подобно клещам впивается в бумагу, а потом, она сохранила свой запах. Значит, не продувалась и не впитала посторонних запахов, которые имеются в каждом доме. Ее достали недавно, чтобы проверить какую-то одну или две марки, получить о них информацию…

— А если сравнить?

— По черно-белому рисунку ничего не сравнивают. Для этого выпускаются ежегодные цветные каталоги. Лучшие делают в Англии. Вот там великолепная полиграфия, и вы сможете, сравнивая, отличить подделку от оригинала, но только визуально, разумеется. Возраст марки и ее подлинность может определить специалист очень высокого класса либо лабораторные анализы, чем славятся ваши учреждения. Сдайте справочник в свою лабораторию, и вам скажут с точностью, какие страницы в этом фолианте просматривались и какими именно марками интересовался человек, доставший книгу с полки. Уверяю вас, достали ее совсем недавно и ею мало пользовались.

— Спасибо за науку, профессор,— искренне поблагодарил Трифонов.— Вы не могли бы нам назвать владельцев других экземпляров?

— Нет, конечно. И не потому, что я их не знаю, а потому, что даже в сталинские времена не стучал, за что отсидел в лагерях восемь лет и был освобожден по берьевской амнистии в пятьдесят третьем. Единственно, чем я могу вам помочь, так это проконсультироваться с владельцами справочников и заручиться их позволением назвать вам их имена. Если они соизволят, то нет никаких проблем.

— Когда можно с вами связаться?

— Денька через три.

Трифонов встал. Куприянов положил справочник в сумку, и они простились с профессором.

— Хитрый жук! — пробурчал капитан, выходя из подъезда на улицу.

— Век живи, век учись. Хороший урок нам преподнес старикан. Еще бы таких головастиков в лаборатории управления найти!… А то дашь им книгу, а они начнут в ней отпечатки искать.

— Придется им лекцию прочитать.

Они сели в машину.

— Да, чуть не забыл! — воскликнул Куприянов.— Хочу подвести вас к Каменному мосту. Там финны ведут ремонтные работы. Так вот, у них две недели назад украли выдвижную опору, которую мы нашли в подвале офиса.

— Куприянов, ты начинаешь меня поражать.

— Пустяки, Алексан Ваныч. Просто я внимательно осмотрел опору и нашел клеймо: «Сделано в Суоми». На всякий случай позвонил в мэрию, и проконсультировался, где используют такие опоры и какие организации их закупают у финнов. Мне повезло. Там мне и дали адресок. Финны народ бережливый. У них опору украли, так они скандал подняли и теперь требуют возмещения убытков у города. В мэрии страшно обрадовались нашей находке. Обещали статью в газете дать о доблестной питерской милиции, которая даже строительный инвентарь находит.

— Финнам повезло, мэрии тоже. А нам что?…

— Хочу вам показать, как они работают. У финнов все на своих местах лежит и под надзором. Так вот, балку украли, которая уже подпирала мост. Свинтили, в машину погрузили и увезли. И все это при ярком освещении. Они и ночью прожектора не гасят. Ясное дело, за электричество платит заказчик, а не сами.

— Дерзкий маневр. Человек пять работало, не меньше. Но дело-то не в исполнителях, а в идее. Человек, придумавший использовать такой механизм для поддержки потолка в подвале, должен иметь инженерное образование или неординарное мышление, что для нас хуже. Ты только представь себе, Семен, какую ценность должна иметь украденная из сейфа адвоката вещь, если ради нее устраивают целый спектакль, воруют строительные механизмы, арендуют подвалы, работают, брезгуют золотыми портсигарами и даже двадцать тысяч долларов оставляют в сейфе.

— Вот поэтому мне и понравилась идея с марками. Некоторые из них, как картины Рембрандта, стоят.

— Слыхал. Только кто нам ответит на простенький вопросик. Где адвокат мог взять такие марки? По твоим словам он порядочный человек. Пусть и не бедный, но не миллионер.

— Эх, нам бы на квартиру его взглянуть. Носом чую, есть там ответы на многие вопросы.

— Не торопись. Успеется.

Машина подъехала к Каменному мосту.

Варя появилась в каминном зале и пригласила Артема пройти с ней.

— Вам не очень трудно передвигаться?

— Если ступать на пятку, то не очень. К тому же, мне дали очень удобную палку.

— Тогда будет лучше, если вы зайдете к хозяйке, а не она выйдет к вам. Ее рана посерьезнее будет.

— Разумеется.

Ковыляя, Артем последовал за домработницей в левый флигель. Ограниченность в движениях раздражала Артема больше, чем боль. Он не привык находиться в скованном положении. Ему в жизни везло. Погони и преследования не были для него чем-то необычным, Артем легко справлялся с поставленными задачами и никогда не получал при этом травм. Впервые за свою карьеру он доверился дилетантам и тут же влип. Странный народ эти урки. Чем больше имеют ходок в зону, тем больше гордятся. Чем? Своей бездарностью? Безмозглостью? Гордиться можно своей неуязвимостью и умением выходить из любого положения чистым и не замаранным.

Варя открыла тяжелую дубовую дверь и пропустила Артема вперед.

Огромная комната, уставленная антикварной мебелью и плотно сдвинутыми портьерами на окнах. На столе стоял серебряный пятирожковый подсвечник, горели витые свечи. Даже при теплом искусственном свете лицо пожилой женщины выглядело бледным, словно у восковой фигуры. Совершенно седые волосы, убранные в высокий пучок, отдавали сиреневым отливом, строгое черное

платье подчеркивало белизну кожи. Вглядываясь в нее, Артем подумал, что не такая она уж и старая. Кожа гладкая, глаза ясные. Необычные глаза. Они походили на черные глубокие омуты, но если присмотреться внимательно, то, скорее всего, они были темно-синими. Очень темными, а взгляд, прокалывающий, будто лазерные лучи. Такой женщине трудно лгать.