В это трудно было поверить: треклятый гриб убил медведя! Хик-Хик посмотрел на Кривого другими глазами, лицо его выражало крайнее удивление.

– Товарищ Кривой! – воскликнул он. – Ты спас мне жизнь!

И человек, искренне разволновавшись, впервые обнял чудовище, прижав свое тело к его цилиндрическому тулову и не обращая внимания на то, что руки и рукава пальто пачкает жирная слизь, покрывавшая кожу Кривого.

Пока тянулась зима, сидя взаперти в пещере, Хик-Хик не понял самого главного, и теперь у него раскрылись глаза. Дело ясное: гигантский гриб находится у него в услужении, охраняет его и даже убивает медведей, когда того требуют обстоятельства. Ему, Хик-Хику, простому городскому дебоширу, досталась безраздельная власть над существом, обладавшим чудовищной силой, и оно слепо ему подчинялось. И тут Хик-Хик наконец понял: именно этого и искал с таким усердием Касиан. Управление покорными и разрушительными силами и есть Власть. Власть!

Однако Хик-Хик сильно отличался от Касиана. Он верил в Идеал анархистов, а потому Власть сама по себе не являлась его целью. Когда мертвый медведь лежал у его ног, наш герой решил, что гриб может стать отличным борцом за дело революции, и даже рассердился на свою недогадливость: как эта мысль сразу не пришла ему в голову? Небольшой отряд таких товарищей мог помочь пролетариату продвинуться вперед на пути революции гораздо больше, чем тысячи речей. Природа бок о бок с Идеалом – как раз то, что нужно. Это пробудит рабочие массы всего мира: от Лиссабона до Шанхая.

Вдохновленный этой идеей, Хик-Хик направился к тому месту, где однажды ночью появился Кривой. Тогда он стоял рядом с тремя грибами, которые по-прежнему возвышались на горном склоне. Слабые лучи солнца пробивались сквозь ветки деревьев и озаряли стоявшие навытяжку грибы. Что именно произошло той ночью? Бедняга точно не помнил, ибо был пьян. Хик-Хик напряг память: сначала он вонзил нож в голову гриба, в самую середину. А раз так, это означает, что гриб вылезет из земли, если нанести удар в середину шляпки.

Хик-Хик сжал кулак и треснул ближайший гриб по голове.

Никакого эффекта.

Разочаровавшись, он попытал удачу с остальными двумя.

– Ну, давай же, давай! – обращался он к невидимому собеседнику, желая от всего сердца повторения фокуса. Один гриб – это хорошо, но четыре – гораздо лучше.

Увы. Напрасно ждал Хик-Хик, что земля задрожит, а грибы зашевелятся и выскочат из земли. Ничего подобного.

– Черт! – выругался он.

Почему раньше получилось, а теперь – нет? Разумного ответа найти не удавалось, и бедняга разозлился, как мальчишка, у которого отобрали игрушку. Хочу еще три гриба, хочу и все тут! И он изо всех сил стал колотить по шляпке самый маленький гриб. Нанося удар за ударом, он думал о медведе: о нападении медведя, о медвежьей пасти, о том страхе, который он испытал, убегая от медведя. Ему нужны были новые грибы, чтобы защищаться от хищников и раздувать пожар анархистской революции!

Ничего не вышло. Бесконечно разочарованный Хик-Хик побрел вниз по склону в сопровождении Кривого, гневно раздувая ноздри, словно бык.

Он отошел уже довольно далеко и вдруг услышал у себя за спиной какой-то хруст.

Две неуклюжие фигуры, с трудом удерживаясь на ногах, спускались с горы. Их непропорционально большие шляпки, которые они еще не научились держать ровно, мешали удерживать равновесие, словно монстрам не хватало противовеса в нижней части тела. Они то падали и катились вниз, то поднимались, а потом снова падали. Им не удавалось управлять пучками из тысяч корней, из которых состояли их руки и ноги, как некогда Кривому. Из двух ртов вырывались отчаянные вопли, резкие и жалобные, словно пищали гигантские мыши. Инстинкт заставлял их следовать за Хик-Хиком. Когда чудовища приблизились и встали рядом с Кривым перед своим повелителем, послушные его воле, хотя пока еще недостаточно крепкие, тот захлопал в ладоши и расхохотался.

На-ка, выкуси! Власть. Вот она. У него в руках. Власть принадлежит ему окончательно и бесповоротно.

Хик-Хик хихикал. Это была не радость человека, получившего справедливое вознаграждение, а лукавый смех игрока, которому достались хорошие карты. Он подумал о Касиане, о мерзавце Касиане. Тот пересказывал какую-то легенду, согласно которой Власть скрыта на самой высокой горе, в самой глубокой пещере. Вот почему он долбил стену в пещере на вершине Пиренеев. Люди, подобные Хик-Хику, не верят во всякие сказки, но совпадение показалось ему забавным: у Касиана на том свете кровь вскипела бы в жилах, если бы он узнал, что Власть оказалась в руках его бывшего слуги. Но Хик-Хик, в отличие от хозяина осталя, не искал личной выгоды, Власть была ему необходима для того, чтобы уничтожить всякую Власть, существующую в мире. Идеал! Революция! Отныне для достижения этой цели у него имелся отличный инструмент: рядом с подобным существами бомбы Орсини[1] – хлопушки в ярмарочном балагане.

И вот, когда все грибы оказались в сборе, произошло нечто удивительное: воздух наполнился спорами, странной летучей пыльцой. Неведомо откуда возникло целое облако мельчайших частиц, отливавших медью и серебром. Хик-Хик заметил, что споры распространяло тело Кривого. Они отделялись от его кожи, ветерок подхватывал их, и множество частиц попадало на поверхность других грибов и там закреплялось.

Хик-Хик не мог понять в точности, что с ними происходит, но сразу заметил, как они изменились: три новых гриба уже не казались новорожденными. Стоило им получить споры Кривого, как они моментально перенимали ловкость движений и сообразительность старшего товарища. Споры попали на них всего несколько секунд назад, и вот они уже стоят перед человеком, такие же ладные и послушные, как первый гриб. И, подобно оку Кривого, их желтые глаза неотрывно следили за Хик-Хиком, словно разум заставлял их не упускать из вида приземистую фигуру в потертом черном пальто, в которой заключался смысл их существования. Однако это касалось двух только что проснувшихся грибов. Но вот к Хик-Хику подошел третий гриб, самый маленький из троицы, который скорее напоминал ощипанного цыпленка, чем чудовищный гриб.

Он двигался на ощупь, раскинув руки и вытянув длинные пальцы, то и дело наталкивался на стволы деревьев, падал и поднимался снова. При этом из его рта вырывались жалобные, настойчивые и нестерпимо пронзительные крики, как у котенка, потерявшего мать.

Хик-Хик подошел к ущербному грибу. Остальные рядом с ним казались настоящими великанами и превосходили его ростом на целую пядь или даже две, этот же ростом не вышел и едва доходил человеку до пупка. Кожа его, как и у остальных грибов, отливала тремя или четырьмя оттенками, но основным был телесно-оранжевый, матовый. Благодаря невысокому росту гриба Хик-Хик взял руками его шляпку, словно бутерброд, и поднял, чтобы рассмотреть получше. Только тут он понял, в чем дело: гриб был слеп, ничего не видел, вот и вытягивал вперед руки, стараясь найти опору. Сотни крошечных пальчиков вцепились в человека в поисках защиты. Эти странные нежные и неуверенные щупальца придавали ему сходство одновременно с осьминогом и потерявшимся щенком. Хик-Хик рассмотрел его мордочку и понял, в чем дело.