– О! Ты, я вижу, уже развёлся!

– Да я, вообще-то, и женат толком не был, – буркнул я, а по сердцу рвануло когтистой лапой боли и памяти и рухнули в боевое положение все ментальные щиты. Ибо касаться этой моей боли не должно никому.

...Другая Гермиона, старше и красивее, но такая же смелая и любопытная. Моя ученица и любовница. Жертва моей заботы. Каждый маг походит через очень опасный этап развития, когда знаний и могущества уже много и они кружат голову. Кажется, что ты можешь всё. И что тебе мелкие бесы, что кружат вокруг тебя в варпе? И вот тут долг учителя – подставить ученика. Дать обжечься. Подвести к горячему чайнику и позволить его схватить. Чтобы стало страшно и больно. Чтобы пришло понимание: невидимый мир опасен! Там на каждого мудреца найдётся тот, кто хитрее, на каждое могущество найдётся рыба зубастее. И я должен был сделать это для неё. Но я всё тянул. Мне было жаль сбивать её чистый восторженный порыв, я так боялся потерять её доверие. И она, всё так же восторженно, бросилась изучать проклятый артефакт, найденный на забытой всеми богами планете у нейтронной звезды... Возможно, этим она спасла меня. Но душу её я так и не смог найти, а тело перестало функционировать через пару часов после того, как я нашёл её сидящей в позе медитации перед маленьким тетраэдром, сделанным из чего-то, так похожего на простое красное стекло... Маленький кусочек чьего-то злого прошлого, который мы, земляне, имели несчастье найти...

Давно меня так не задевало, где-то на целую секунду я выпал из реальности, унимая эмоциональную бурю. А когда вынырнул обратно, из ванной донёсся грохот, звон разбитого стекла, в закрытую дверь ударило что-то массивное, тут же ещё раз и дверь вылетела, а следом за ней выскочила мокрая, изрезанная битым стеклом девушка и воплем:"Крииииис!!!!", Повисла у меня на шее. Даже Снаута, стоявшего чуть в стороне этим явлением слегка контузило, я же, оказавшийся в самом эпицентре, едва устоял на ногах. Но шок там или не шок, а делать что-то надо. Первым делом я притянул телекинезом полотенце из ванной (вроде без стёкол), завернул в него Гермиону и отнёс на кровать. Быстро глянув на дверь я увидел там Снаута, который всё ещё толокся на пороге и, судя по виду, лёгкая контузия сменилась тяжёлой.

– Извини, позже, – бросил я ему и, выдавив лёгким телекинетическим касанием в коридор, захлопнул перед ним дверь. Тоже телекинезом, естественно.

Теперь следовало быстро остановить кровь, но экспресс-осмотр показал, что сильного кровотечения нет, зато из некоторых порезов торчали осколки. Бежать за аптечкой, где лежат корнцанг и пинцет не было ни какого желания, поэтому я выдернул стекляшки так же, психокинезом. Сделав это, я немного успокоился. Летальный исход исключён, а остальное вылечим по ходу. Медицинское оборудование тут на уровне, я сам в этой области кое-что умею, да и колдовство поможет, едва ли не больше чем научная и доказательная медицина. Успокоившись я встал, чтобы принести чистое полотенце и... Тут явно что-то не сходилось. Крови на полотенце было существенно больше, чем могло вытечь из тех порезов, которые я видел. Перевёл взгляд на свою гостью и точно. Многие порезы уже совсем закрылись, от некоторых не осталось даже шрамов, хотя должны были.

Заглянул в ванную. Нда. Девочка прошла сквозь стеклянную шторку душевой кабины, пробежалась по упавшим на пол осколкам, да не как йогиня, а как обычная напуганная девчонка, то-есть в лапшу раскроив себе пятки, и вынесла плассталевую дверь со второго удара. Учитывая что ванная комната является до кучи и убежищем на случай локальной разгерметизации – результат более чем впечатляющий. Топтаться по этим обломкам мне не было никакой охоты, поэтому я просто взял из шкафа плед и, накрыв Гермиону, спросил:

– Ну и что тебя так раззадорило?

– Я... Я постоянно чувствовала тебя...

Хм... Чувствовала поверхностное сканирование, да ещё идентифицировала источник? Солидно. А Гермиона, тем временем продолжала:

– И вдруг ты... Что-то случилось... Ты испугался или... Не знаю... И ты пропал... Совсем...

Ну да, пропал. Когда я такие щиты ставлю, меня даже УАССовские хомодететоры[3] теряют. Надо будет как-нибудь посмотреть как это на энцефалограмме выглядит, а то есть у меня один знакомый, который умеет на энцефалограмме прямые рисовать. А девушка тем временем продолжала, постепенно успокаиваясь:

– Я испугалась, очень... А дальше плохо помню. Побежала к тебе, ударилась...

– Дальше я уже знаю, – усмехнулся я.

Тут входная дверь отъехала в сторону и я чуть не шарахнул хорошим таким электрическим разрядом собственного дроида. Видать вся эта ситуация встряхнула меня сильнее, чем я сам почувствовал. Надо срочно успокоиться, пока дров не наломал. И в этот момент моя гостья вдруг заявила:

– Я и сейчас тебя не чувствую. Вижу, но тебя словно и нет. Это... страшно.

Я прикрыл глаза и медленно выдохнул. Действительно, меня фундаментально пробрало, если я всё ещё продолжаю держать свой самый мощный щит и не замечаю этого. Медленно, сосредоточившись на дыхании, я заставил себя расслабиться. И, как каждый раз, когда убираешь высшую ментальную защиту, стало легче дышать, мир обрёл глубину, краски, движение. И перестал делиться строго и однозначно на две категории: то, что следует защищать и то, от чего следует защищаться. И в тот же миг Гермиона радостно заявила:

– А теперь я снова тебя чувствую. Знаешь, это так странно было. Ты вроде здесь, а на самом деле вместо тебя пустое место.

– Ментальная защита, – пояснил я.

– Оклюменция? – уточнила Гермиона.

– Типа того.

– А этот человек, который приходил, он на тебя напал?

Я отрицательно покачал головой:

– Я сам на себя