Выехавшая на эвакуацию раненого техника подъехала даже ближе, чем определялось первоначально.

– Как он? – первым делом поинтересовался вышедший навстречу Майеру Иванов.

– Вроде нормально, – не слишком уверенно сообщил старший лейтенант и добавил: – без ухудшений.

– В «Урал». – Замкомбата кивнул себе за спину. – Доктор, – окликнул он суетившегося подле «трехсотого» капитана Рябова, – что скажешь?

– Состояние удовлетворительное, – без запинки ответил тот, уверенно втыкая иглу в вену раненого, – но поторопимся. Грузим.

Повинуясь команде, разведчики осторожно переложили Кривца с мягких носилок на обычные медицинские и загрузили в кузов. Доктор влез следом, захлопнули борт.

– По машинам! – скомандовал Иванов и направился к открытой дверце «Урала». На полпути он обернулся: – У вас эвакуация завтра.

Старший лейтенант угрюмо кивнул, но никаких вопросов задавать не стал. Что толку, если решение принято? Только теперь он понял, насколько сильно устал. Руки дрожали, мышцы спины ныли, будто по ней пробежало стадо лосей. Так бы и упал в тень дерева и лежал до самого утра. Но где уж… Меж тем бронеколонна тронулась и, оставляя за собой пылевой шлейф, запетляла среди полей. Майер некоторое время глядел ей вслед, затем махнул рукой: «Уходим» – и, заняв место за Петровичем, растворился в зелени заброшенного яблоневого сада.

Пришедшее несколько часов спустя сообщение порадовало: «Жизнь раненого вне опасности». Старания санитаров не пропали даром: физиологический раствор сделал своё дело.

Вечерело. Успевший к этому времени перекусить и отдохнуть Ефимов прошёлся по тройкам. Увиденное не удивило, а заставило мысленно усмехнуться. Всё повторялось. После случившегося бойцы выглядели необычайно серьёзными. Пришло понимание: игры кончились. С первым раненым война предстала во всей своей неприглядности.

Ночью спали мало. Обложившись минами, ждали возможного появления противника, но не случилось. Разведрота «Правого сектора» понесла значительные потери. На осуществление мести не осталось ни сил, ни желания. Тем более что «наверх» о разгроме крупных сил «москальских прихвостней» уже было доложено. Неизвестно, поверили в это «наверху» или нет, но вид сделали.

На этот раз ничто не помешало спецназовским группам провести эвакуацию без эксцессов – планово.

Не любили короля и ругали почём зря, во грехах не обвиня, но что толку? Говорили – некрасив, говорили, что спесив, не умён и не учтив, весь в наколках. Что не ведает друзей, и его хоть щас в музей, ещё лучше в Колизей к львам и волкам.

Говорили, говорили, революцию творили и на место короля – опля-ля, трёх придворных посадили, видно сдуру рассудили: править станут те втроём, вот при них и заживём.

Ошибались…

Их возвращения ждали. Свои – понятно, но ещё и добрый десяток разновеликих чинов от вышестоящего командования. И понеслось. Вместо того чтобы дать личному составу возможность помыться и отдохнуть, пришедших с задачи сразу же, после сдачи оружия и боеприпасов, рассадили в штабной палатке. Начались расспросы.

– Почему раненый был без бронежилета?

Вопрос буквально шокировал.

И хотя, казалось бы, при чем здесь ранения в пах, в ногу и бронежилет, непонимание вызывало совсем другое: как совместить этот элемент индивидуальной защиты и действия в разведке? Все, кто мало-мальски разбирался в специфике разведывательных действий, в недоумении чесали голову.

– Командующий группировкой отдал четкое указание, – дородный «чин» протёр ладонью выступивший на лысине пот, – при любых передвижениях вне пункта временной дислокации форма одежды – бронежилет, каска.

– Но в разведке… – Майер обескураженно развёл руками, – мы должны быть… – Он хотел сказать «мобильными и незаметными», но всё тот же полковник не дал договорить:

– А с тебя мы ещё спросим! Все отчеты по данному происшествию, – он так и сказал – «происшествию», – у меня на столе к семнадцати ноль-ноль, – после чего махнул рукой своей свите и, не прощаясь, вышел из штабной палатки. Ни разбора действий группы, ни чего прочего.

– Товарищи офицеры, – запоздало спохватился комбат, и его потуги прошли незамеченными.

– Пехотная хрень! – буркнул под нос кто-то из присутствующих.

Корнухов зыркнул по лицам, но нарушителя субординации определить не смог.

– Садись! – скомандовал он.

– Товарищ подполковник, – подал голос майор Кречетов, – может, отпустим людей? Помоются, отдохнут. Тогда разбор и проведём.

– Я надолго не задержу. – Комбат выглядел усталым – комиссия пребывала в отряде ещё с вечера. – Вы все поняли, на боевом выходе обязательная экипировка – бронежилет и каска.

– Товарищ полковник, какая разведка в бронежилетах? Они с ума сходят, это понятно, но вы?

– Это не обсуждается. – Секундная пауза, в течение которой комбат лениво гонял витавшую над столешницей муху. – На строевой смотр все выходят в соответствии с указаниями, а там дальше как хотите, хоть на головах ходите. Командир группы пусть сам принимает решение.

– Понятно, всю ответственность на группника, – подумали все, но вслух эту мысль произнес один опальный Майер.

– Иди в бронежилете, и не будет тебе никакой ответственности. – Ротный почему-то решил поддержать комбата.

– Да понятно, понятно. – Старший лейтенант решил не спорить.

– Раз понятно, тогда молчи.

Комбат не слукавил – разбор боестолкновения продолжался действительно недолго. Решив, что узнал достаточно, Корнухов поднялся из-за стола и негромко скомандовал:

– Личный состав свободен. Командиры групп – отчёты. Время готовности вы слышали. У вас на час меньше. Работайте.

Отдав указания, он вышел. Личный состав удалился. Командиры групп остались готовить отчётные документы.

Новость о том, что теперь уж точно на боевые задачи придётся ходить в брониках, мгновенно облетела весь полевой лагерь. Каких только «ласковых» эпитетов не удостоились вышестоящие «стратеги». «Космонавты», «лунтики» – самое безобидное. И тому, что у начальства мысли витают где-то в космосе, тут же нашлось зримое подтверждение – на консервах с плавленым сыром крупными буквами оказалось напечатано «Одобрено космонавтами». И всё было бы смешно, если бы не было так грустно. Непонимание специфики работы спецназа со стороны высшего командования граничило с маразмом.

За столом, накрытым старшиной по случаю возвращения, тоже не обошлось без обсуждения данной темы.

– Дурдом, – негодовал Майер, – вообще мозгов нет. Неужели непонятно – бронежилет в пешей разведке обуза?!

– Идиоты! – поддакнул Масляков.

– Леша, им главное прокукарекать, – в свою очередь, высказался Ефимов. – Тут как в компьютерной игре. Бронежилет – плюс десять защиты, но минус десять боеприпасы, минус девять скрытности и бесшумности, минус восемь скорости, по минус семь – выносливости и ловкости. Итого, бронежилет – это сплошные минусы без явных плюсов.