И тут внезапно он зачастил к моим. С чего это такой интерес? Вряд ли рыбки захотел прикупить.

Я отдал ключи от машины Егору.

— Пожалуйста, проследи, чтобы ее помыли и отполировали до блеска, — велел я и направился к крыльцу. — Кстати, Ольга дома?

— Нет, ваше сиятельство. Госпожа на прудах. Работает…

Ну вот, даже сестру к делу пристроил, а сам буду лезть на стену от скуки через три дня. Я себя хорошо знал — у меня всегда было шило в заднице, а служба Корфу его только заострила. Без движухи жизнь была не мила.

Впрочем, может еще удастся принести какую-нибудь общественную пользу…

Я вошел в холл и вдохнул аромат домашнего уюта: в доме смешались запахи старинной мебели, срезанных утром садовых цветов, кофе и выпечки. Эх, ради таких моментов и стоило жить.

— Я приехал! — Крикнул я в пространство, и со стороны коридоры послышались шаги.

— М-михаил Н-николаевич?

Совсем молодой парень — почти что мой ровесник, выполз из-за угла и поклонился. Судя по цвету одежды, он принадлежал к штату наших слуг, но этого я не знал. Может наняли на лето? У нас не было принято отшивать специальную униформу для прислуги — мы просто просили их надевать немаркую коричневую одежду, а в качестве знаков отличия давали броши с фамильным гербом Соколовых.

Юноша с тонкой, как у гусенка, шеей испуганно на меня глядел, явно не зная, забирать ли мой багаж или нестись предупреждать домашних.

— В-ваше си-си-сиятельство?

— Все верно, это я. Как тебя звать и кем у нас работаешь?

— Ев-ев-лампий я, в-ваше си-ятельство.

Парень отчаянно заикался — то ли разнервничался, то ли этот недуг сопровождал его всегда. Даже немного жаль стало беднягу — еще и имя сложное для произношения дали. Правда, я почему-то тут же про себя окрестил его Лампиком.

— Хорошо, Евлампий, — улыбнулся я. — Ты только не нервничай так. Отнеси, пожалуйста, эти вещи в мои покои. И проследи, чтобы в ванную комнату принесли полотенца. Сумки разберу сам, горничную звать не нужно. Разве что только проветри в комнате хорошенько.

— К-конечно, в-ваше с-сиятельство.

Я протянул парню свои сумки, и он пригнулся к земле, явно рассчитывая на меньший вес. Что ж, пусть учится и привыкает.

Евлампий потащил мое барахло наверх, а я заглянул в гостиную, ожидая увидеть там отца и гостя. К моему удивлению, там никого не оказалось. В столовой тоже не было ни души, только Лена, наша кухонная дева, убирала остатки трапезы.

— Доброго дня, ваше сиятельство, — улыбнулась девушка. — Заварить вам чайку с дороги?

— Здравствуй, Лен. Спасибо, не нужно. Где наш гость?

— А, так они с вашим батюшкой у него в кабинете. Как раз четверть часа назад изволили прерваться на чаепитие.

— Ясно, спасибо.

В кабинете, значит. Отец не звал гостей в кабинет просто так. Обычно до этого доходило, когда имели место переговоры о делах. Тем интереснее, какие дела могли связывать отца и нового графа Шувалова.

Я направился было к ним, но остановился перед дверью. Врываться без приглашения было высшей степенью хамства. Нет уж, подожду на нейтральной территории. Не стоит гневить сразу двух графов.

Но не успел я толком выйти в коридор, как дверь кабинета распахнулась, и отец пропустил вперед гостя.

— О, Михаил Николаевич! — Шувалов обрадовался мне как старому другу. — Какая радость застать вас!

Молодой граф ослепительно улыбнулся, и я выдавил из себя ответную улыбку. Одет он был щегольски — дорогой костюм явно индивидуального пошива, рубашка из итальянской ткани, да и шелковый шейный платок стоил как крыло самолета. Видимо, Шувалов освоился и осознал свое богатство.

Отец шагнул ко мне, и мы обменялись рукопожатиями. Я заметил у него в кармане жилета футляр с волшебными окулярами. Приятно, что он ими пользовался.

— Рад встрече, господа, — кивнул я. — Надеюсь, я не прервал своим приездом ваши планы?

— Что вы, Михаил Николаевич, — отмахнулся Шувалов. — Я всего-то заехал на полчаса. Привез кое-какие старые карты местных земель по просьбе вашего отца. В библиотеке моего покойного дядюшки нашлись интересные экземпляры.

Интересно, зачем отцу понадобились старые карты?

— Занялись краеведением на досуге? — пошутил я.

Семен Павлович, казалось, немного смутился. Да и вообще в моем присутствии он словно немного занервничал. Неужели все еще связывал отказ Ирины от брачных договоренностей с моей персоной?

— Пришлось немного разобраться. Дело в том, что наши земли граничат на севере — мой дядя купил у вас несколько участков земли возле Хепоярви, но точные границы не были проведены. Вот, теперь вместе пытаемся разобраться, как все размежевали…

— А… — кивнул я. — Надеюсь, карты помогли?

— Кое-что прояснилось, отозвался отец. Я был совсем малышом, когда отец продавал те земли. Думаю, мы все быстро уладим.

Шувалов спохватился.

— Господа, не смею более вас задерживать. Все же своим появлением я прервал подготовку к приезду Михаила Николаевича. Вы, небось, устали с дороги, да и вообще едва ли настроены к приему гостей. Поэтому я, пожалуй, откланяюсь…

Этикет требовал всеми силами задерживать гостя, но у меня на это не было ни сил, ни желания.

Уже спустившийся лакей Евлампий подал Шувалову шляпу и трость, а затем они с отцом обменялись крепкими рукопожатиями.

— Рассмотрите мое предложение, Николай Владимирович, — понизил голос Семен Павлович, но я великолепно его расслышал. — Это совершенно не к спеху, но я был бы рад сотрудничеству. И, разумеется, я жду всю вашу семью на приеме по случаю моего официального вступления в новые обязанности. Не забудьте, десятое августа!

— Непременно, — любезно улыбнулся отец и вышел проводить гостя до автомобиля.

Мы с Евлампием остались наедине.

— Ты не в курсе, что там за предложение?

— Н-никак н-нет, в-ваше си-си-ятельство, — растерялся лакей.

Ну и ладно. Сейчас подергаем отца лично.

Едва Патриарх вернулся, я вопросительно кивнул на дверь в его кабинет.

— Нужно поговорить.

Отец вздохнул.

— Опять станешь допрашивать?

— Ага. Но теперь о мирских делах.

Мы закрылись в кабинете, и я увидел следы пребывания Шувалова — два пустых бокала, две спитые чашки кофе, пепельница. Мой отец курил крайне редко. Значит, Шувалов развлекался.

На столе были разложены старинные карты, и, скользнув по ним взглядом, я быстро нашел наши края. Да уж, а какие-то сто пятьдесят лет назад у нас было гораздо больше богатств. Интересно, получится ли их выкупить обратно, если дела пойдут хорошо? Впрочем, на одной рыбе далеко не уедешь.