«Не только расист, но и антисемит», – Макс почувствовал гадливость, будто увидел плевок на стене. Он вырос в эпоху, когда комплекс вины немного стерся из сознания немцев из-за нового великого переселения народов. Но запомнил слова соседа герра Брауна, который говорил, что хуже мигрантов могут быть только антимигранты, потому что их нельзя выслать.

Странно, что наличие в их рядах негра – который направлял на пленных старый, но надежный пулемет «Minimi», – этого Ярополка не напрягало. Да и сам чернокожий, похоже, был не против присутствия в своей команде белого нациста. Видимо, у них было много общего. Нечто такое, что делало неважным цвет кожи.

Все больше карателей снимали маски, и это был знак того, что развязка близка. У некоторых вместо масок и балаклав был холо-камуфляж, и они отключали его по примеру товарищей. – На, послушай наш марш напоследок, – услышал Максим голос бритого. – И отправишься к своему жиденку-сифилитику Членину. Его собрание сочинений читать, ха.

«Живыми нас не выпустят», – подумал Макс, и в этот момент Ярополк швырнул ему, как кость, аудиофайл, в котором, страшно фальшивя, он пел хриплым, совсем не оперным басом.

– Петр, твою мать! Кончай время тратить на эту падаль! – со злостью прорычал их вожак по-испански. Сказал вслух, хотя мог бы послать закрытый приказ. – И не сыпь файлами, дубина! Тут сейчас будет другая музыка. Отдохнули? Принимайтесь за остальных. Нам еще яму зарывать.

Бритый наголо Ярополк, которого в миру звали Петром, послушно отошел в сторону.

– Ребята, por favor, включите музон обратно, – сказал тучный командир карателей. – Иди, Petya, выпотроши нам этого козла.

Тот, который вел стрим, старательно навел свою камеру на щуплого пленного в сером костюме, похожего на адвоката.

«Похожего на авокадо, которое сейчас нарежут дольками», – почему-то подумалось Максу. Видимо, его психика слегка надломилась, потому что он начал видеть смешное в страшном.

А вот этот тип явно попался случайно. Выглядел абсолютно безобидно с наполовину прикрытой редкими волосами лысиной. За что его сцапали? Сказал «матадорам» про свои права? Наивный дурачок. Если и адвокат, то не из успешных. Иначе бы знал, когда молчать. И что на войне права у того, кто с оружием.

– Жаль, что нельзя выложить. Столько лайков собрал бы, что сразу бы в топ выбрался, – скинхед (Максу вспомнилось это словечко), присвоивший себе звание центуриона, начал закатывать рукава. Неестественно мускулистые руки были расписаны готическими рунами.

Потом он надел кем-то поданную перчатку из грубой кожи. И Макс увидел, что на ней закреплено лезвие, похожее на хорватский нож-сербосек («серборез») или на коготь какого-то мутанта, порожденного больным воображением. Полоска стали торчала будто из самого ребра ладони.

Дна у бездны не было. Его никогда нет. Особенно в зверствах в отношении беззащитных.

Рядом стояли вождь и тот, кого он про себя окрестил финном. У «финна» был на груди меняющий цвет значок в форме земного шара. «Миротворческий альянс». Макс вспомнил Эшли, у которой тоже был такой, хотя она его и не носила. И вряд ли ей здесь понравилось бы. На самом деле это был фан-клуб и кадровый резерв Корпуса мира. Всемирный союз лоялистов. Значки были именные и простые – сувениры, которые может купить каждый. Но у этого был именной.

Еще чуть дальше застыл, как статуя, боец в экзоскелете, похожем на погрузчик из фильма «Чужой». Гражданская модель, не военная, но старый американский пулемет калибра 7.62 на него навесили.

Человек, похожий на адвоката, ожидал смертельного удара, а скинхед с издевательской усмешкой делал пробные замахи, примеряясь, как лучше его зарезать. Два раза нож прошел совсем близко от шеи, задев воротник. Толстяк-каудильо недовольно заворчал, явно теряя терпение.

«Да кончай ты его уже!» – послал он команду.

Но вдруг сквозь свист стали Максим услышал тихий шелест шин. С севера – судя по компасу, который все еще был доступен, – подъехал электромобиль – черный корейский минивэн, из дорогих, но не новый.

«Матадоры» заметили гостей одновременно с ним, но никак не раньше, потому что повернули головы только в тот момент, когда машина проехала через ворота запущенного земельного участка. Один из беспилотников тоже развернулся в ее сторону.

Из фургона вышли трое. Один был в камуфляжной форме Корпуса мира пустынной расцветки и в берете. Лет сорока, круглолицый, с лысиной и мясистым лицом, украшенным тараканьими усами. Именно так Макс себе представлял средний офицерский состав мексиканской полиции. А вот двое в гражданском внешность имели более примечательную, как у кинозвезд или светских бездельников. И на них были темно-синие длинные плащи, совсем не по здешней погоде.

– Что такое, сеньоры? – спросил командующий «матадоров», поворачиваясь к ним. – Мы почти закончили.

– Планы изменились, – офицер в берете поднял руку.

– Что, простите? – бывший мясник поднес палец к уху, словно не понял. Или будто забарахлил его сенсор.

И вдруг он начал падать с обиженным и непонимающим выражением лица. Макс с трудом разглядел в руке офицера призрачный, едва различимый пистолет. Выстрел был почти неслышен. Он вначале принял его за покашливание.

Несколько карателей застыли. Взгляды у них были такие растерянные, что Макс подумал – да они же ослепли! Или видят не то, что перед глазами.

– Что за херня? – Петр-Ярополк отшатнулся от распростертого пленного, тряся в воздухе своей перчаткой. Выражение лица у него было глупее не придумаешь. Он надавливал пальцем свободной руки на глазные яблоки.

– Куда все делось? – вслед за ним произнес еще один из карателей.

Люди в плащах вдруг развернулись. И в руках у них уже были короткоствольные пистолеты-пулеметы. А в следующий миг двоица почти исчезла из вида – настолько быстро они перемещались.

«ПАРНИ, ЛОЖИТЕСЬ!» – ударил Рихтеру по ушам приказ, пришедший изнутри головы. Судя по всему, остальные пленные тоже его получили. А кто не получил – последовали общему примеру: попадали как подстреленные рядом с канавой. Некоторые прыгнули в нее, прямо на мертвых, не разбирая. Потому что на запущенном огороде разверзся ад. Но это уже был ад для «матадоров».

Браслеты! Уже летя на землю, сгруппировавшись, Максим понял, что те больше не держат, и руки-ноги свободны. Еще он заметил, как падают и с грохотом разбиваются о землю оба дрона, которые были в его поле зрения. Про остальное он не думал.

Зато он видел, как удивление на лицах чернорубашечников сменилось ужасом. Но ненадолго – настолько быстро пришла к ним смерть. Два шестидесятизарядных ПП «Ливень», которые Рихтер помнил еще по Корпусу, в руках людей в плащах просто смели всех, кто стоял в полный рост, в ту самую канаву. Пули разрывали плоть, как бумагу. Они были разрывные, против незащищенных целей.