Был солнечный декабрьский день с легким морозцем. Шины колес монотонно шуршали о трассу, тихо играл шансон.

Настроение у всех было прекрасным, и, казалось, ничто не могло нарушить семейную идиллию.

Тонкий лед маленьких лужиц хрустел под колесами машины. Неожиданно машину закрутило, и Цезарь понял, что попал на гололедный участок. Вмиг вывернув руль, он краем глаза увидел движущегося на него велосипедиста. В голове пронеслось: прямо – нет велосипедиста, вправо – нет всех.

Закрыв глаза, он рванул машину прямо.

Какие-то несколько секунд на весах человеческих жизней.

Машина, вырвавшись из скользкого пространства, остановилась. Стояла звенящая тишина, как вдруг младший сказал:

– Папа, только не надо уезжать.

– А никто и не собирается, сынок, – сказал он, отстегивая ремень безопасности.

Он вышел из машины, понимая, что ничего исправить нельзя. Набрав номера «скорой» и полиции, нервно закурил.

Все остальное происходило, как будто он сидел в зале и смотрел фильм. Полиция, врачи, протокол и, наконец, он в отделении.

– Ничего хорошего, – называя его по имени-отчеству, сокрушался вызванный им адвокат. – Мужик-то непростой, родственник какого-то «шишки» из правительства. Он с дачи ехал, охранял, значит. Боюсь, не сумеем выкарабкаться.

Часы тянулись, как будто время остановилось. Несколько раз звонил друг, жена что-то успокаивающее говорила в трубку. Наконец в коридор отделения полиции вошел статный мужчина в распахнутом пальто. Два охранника позади и нервный взгляд посетителя не предвещали ничего хорошего. Даже не взглянув на него, босс и свита прошествовали в кабинет начальства.

Несколько минут, и его прошиб холодный пот. Он никогда так ничего не ждал.

Вдруг полицейский выкрикнул его фамилию. Он зашел в кабинет.

– Ну что, – проговорил посетитель, – сильно испугался? Я вот, когда ехал, помолился и решил: если пьяный был за рулем – посажу, а если нет и причина уважительная – заставлю за смерть заплатить. Согласен?

– На что? – спросил он, не понимая, о чем речь.

– За смерть кормильца его семье – миллион, согласен заплатить?

Молнией пронеслось в голове: «Вот когда попросят за смерть заплатить, то вся жизнь твоя изменится и к вере придешь».

– Какими? – машинально спросил Цезарь.

– Зелененькими, – показалось, что над ним издеваются.

– Согласен, – ответил он.

– Ну, что же. Заявление я писать не буду. Жду вас на 40 дней, на поминки, с означенной суммой.

Цезарь вышел из отделения полиции и присел на лавочку.

– Боже мой, – думал он. – То ли наколдовала та докторша, то ли и вправду так должно было случиться.

Он вызвал водителя и поехал на дачу.

Дома Цезарь рассказал жене о происходящем.

– Ты знаешь, – прокомментировала жена. – А может, и не платить? Нанять адвоката, дать денег кому следует, и все будет закрыто.

– Да, но он влиятельный человек.

– Милый, на каждого влиятельного есть свой противовес. Давай спать.

Утром, вернувшись в город, они созвонились с адвокатом и объяснили суть предложенного выхода из ситуации.

– Да, миллион, конечно, сумма огромная. Да ведь и вы – человек далеко не бедный. Может, стоит отдать? – размышлял адвокат. – Как-то не по-божески получается, поверил вам человек.

– Ты что, меня учить вздумал? – вспылил Цезарь. – Давай, ищи связи.

– Как скажете, – промолвил адвокат, – мое дело – предложить.

Через неделю все было улажено. Двести тысяч «зеленых», и дело было закрыто в связи с пьяным велосипедистом, выехавшим на встречную полосу.

А еще через две недели Цезарь с женой решили перебраться в Питер.

Вечером, накануне отъезда, ему позвонил тот самый влиятельный чиновник:

– Ну что, решил по-другому распорядиться?

Подвыпивший и посмелевший Цезарь цинично ответил:

– А что, миллион надо покойнику отнести или судиться будешь?

– Нет, не буду. Тебя жизнь засудит, а я подожду.

В Петербурге новый бизнес, новые знакомые так захватили внимание Цезаря, что он и думать перестал о той неприятности. Поначалу ждал ответной реакции от потерпевшего влиятельного чиновника, а потом все постепенно забылось.

Прошло три года, и вот он уже с депутатским значком может себе позволить многое, а главное – никого не бояться.

Однажды, будучи по делам в Москве, после очередной прекрасной сделки, он пил виски в кругу людей из «элиты». Вдруг его блуждающий по залу взгляд зацепился за знакомое лицо: та самая докторша.

Она сидела за столиком с двумя мужчинами и эмоционально что-то объясняла.

Они встретились глазами, и она кивком поздоровалась.

Выждав время, когда докторша попрощалась с собеседниками, он пригласил ее танцевать.

– Как ваши дела? – спросил он. – Все врачуете?

– Да нет, – ответила она, – занимаюсь беспризорными детьми. Вот сегодня обсуждаем, как двух бывших беспризорников в институт определить.

– А в чем проблемы-то?

– Да все платно.

Она посмотрела ему в глаза:

– Можете поучаствовать?

– Знаете, я церквам постоянно помогаю, вот недавно на купола пожертвовал. Могу вам лично дать долларов пятьсот, пойдет? – он полез в карман пиджака.

– Лично мне ничего не надо. А вот вам бы понять, что для того только мы и существуем на свете, чтобы как можно больше сделать добрых дел. Вот как раз бы чужих, но талантливых детей хотелось в институте выучить. Перечислить бы все, как положено.

Неловкое молчание повисло в воздухе. Он, как будто обидевшись, опустил руки и посмотрел на нее вызывающе.

– Ну что ж, рад был повидаться.

Он пожал ее руку и пошел к своему столу.

В тот момент ей стало неловко и стыдно за другого человека. Вдруг захотелось плакать. Она вернулась к столику, расплатилась и пошла к выходу.

– Подождите! – ее остановил молодой человек. – Простите, ради Бога. Я слышал, вы у отца на обучение просили для детей. Так вот, у меня бизнес. Я оплачу. Когда вам удобно встретиться?

Она неожиданно разрыдалась и протянула свою визитку.

– Никогда, – думала она, выходя под дождь, стирая слезы и капли воды. – Никогда жизнь уже не должна свести с этим человеком. Господи, Господи, ты еще раз показал, что есть те, кого долго и терпеливо учит жизнь, спасая душу.

Она задумчиво посмотрела на дорогу и открыла зонт.

– Удивительно, – подумалось ей, – но сын ведь у него прекрасный человек.