– Как же быть? - Андрей удивленно приподнял брови.

– Ответ очевиден, - Сноровский обреченно вздохнул, - надо идти к начальству и вымаливать «добро» на крупную операцию.

– Почему вымаливать?

– Потому, мой феноменальный друг, что, с точки зрения начальства, все наши выводы будут очень сильно смахивать на фантазии.

– Но ведь их подтвердил «ВТ»!

– А «Вектор Т» - это настолько секретная разработка, что даже я не имею права знать о его существовании, - Иван Павлович назидательно поднял вверх указательный палец.

– Но, по-моему, о нем знают все…

– Верно, однако официально считается, что о нем известно лишь директору, трем его заместителям и четырем программистам. Заметь, что и у директора есть свой начальник, который не похвалит его, если выяснится, что мы занимали машинное время глупостями. Нет, Андрей Васильевич, нам нужны факты, добытые традиционным путем. А мы таковых не имеем. Кроме «ВТ», подтвердить правильность твоей дешифровки некому.

– Как это - некому? - Андрей покачал головой. - А шпион?

– А он плюнет тебе в лицо и пошлет подальше вместе с телепатией и беспочвенными обвинениями. Анкета у шпиона наверняка чистая, а нормальных улик против него нет. Что ты ему предъявишь?

– Он мне то же самое сказал вчера вечером, - задумчиво пробормотал Соловьев.

– Ага, так это, значит, тезка нашего отца-основателя? - смакуя догадку, Иван Павлович даже причмокнул. - Вот почему он вокруг меня все время крутится! Контролирует, чтобы я не разузнал ничего важного… Ай да Феликс, ай да… Слушай, Андрюша, а как себя величают эти ребята?

– Келлы. С планеты Келлод и Диши…

– Так и называется Келлод-и-Диши?

– Нет, - Андрей усмехнулся. - Келлод - метрополия, а Диши - колония - его ближайшая соседка по звездной системе, спутник, ну как наша Луна.

– Двух планет им мало! - возмутился Сноровский. - Ну, келлы! Тоже мне, завоеватели с большой дороги! Ну, ничего, жадность их и погубит! Иду к начальству, однако… - Удачи…

Вернулся он часа через четыре, и Андрей даже не стал ничего спрашивать. Результат аудиенции отражался на лице Ивана Павловича в виде багровых пятен. Он уселся в кресло и медленно провел рукой по блестящей лысине.

– Такие вот дела, Андрюша, - настроение Сноровского опустилось намного ниже нормального. - Не принять ли нам успокоительного? Грамм по пятьдесят.

– А поможет? - Соловьев с сомнением покачал головой.

– Поможет - не поможет, а расслабиться надо, - Иван Павлович достал из тумбочки початую бутылку коньяка. - Прав ты оказался насчет Феликса. Келл он или нет, но сволочь приличная. Накатал рапорт о десяти страницах - главное, когда успел? - и упреждающим ударом вышиб нас с тобой из списка благонадежных граждан. Меня начальство чуть под полиграф не пустило. Пытали до посинения. Откуда сведения, почему да как? А я извиваюсь, как змея на сковородке, и только нечленораздельно мычу…

– Отфутболили?

– В результате - да, - Сноровский выпил, поморщился и тут же налил еще. - Но это еще цветочки. Только я выбрался из приемной, меня Петенька огорошил. Накинулся прямо в коридоре, как коршун, и давай клевать. «Вектор» вышел на какую-то мутную локальную сеть, и его там так приложили, что он даже непроизвольно перезагрузился. А как пришел в себя да занялся самодиагностикой - выдернул из своего виртуального тела два десятка вирусных заноз.

– Ну, хотя бы обошлось? - Андрей покосился на бутылку.

– Одну «пулю» из «левой пятки» он до сих пор вынимает, - Иван Павлович налил еще рюмку и спрятал бутылку в тумбочку.

– Нелогичную? - Соловьев воспользовался моментом и, опередив его, выпил коньяк.

– Точно, - Сноровский с сожалением покосился на пустую рюмку и порылся в кармане пиджака. - Вот, это тебе…

Он протянул Андрею сложенный вчетверо листок. Соловьев развернул бумагу и уставился на ряд символов. Написаны они были неровно, но разборчиво. Было видно, что, срисовывая их с экрана, Петр серьезно нервничал.

– А принтера у него нет? «Тестовый сигнал перехода сто пятьдесят семь. Коро», - прочел Андрей вслух. - Не вирус это. Просто защита по принципу «свой-чужой».

– «Вектору» от этого не легче, - Иван Павлович протянул было руку к тумбочке, но передумал. - Сто пятьдесят семь? Порядковый номер?

– Может быть, модель? - неуверенно предположил Андрей.

– Модель - это скорее «Коро», - Сноровский тяжело вздохнул. - Вляпались мы, Андрюша. Чувствуешь, как плотно нас прижали? Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Хоть реально, хоть виртуально…

– Что же делать? - Соловьев расстроенно потеребил бумажку и бросил ее в пепельницу.

– А вот что, - Иван Павлович поднес к листку огонек зажигалки. - И забыть…

– Нет, - Андрей нахмурился и, выдернув записку из пепельницы, затушил огонь. - Надо просто подождать, пока не вернется Борис.

– Не хотел я тебя расстраивать… - Сноровский тяжело вздохнул и снова достал коньяк.

– Нет! - Соловьев побледнел и оглушительно хлопнул ладонью по столу.

– Ты думаешь, мне хочется в это верить? - Иван Павлович убрал рюмки и поставил рядом с бутылкой два пластиковых стаканчика. - Такой мужик был! Таких на всю страну сотни не наберется…

– Я не верю! - горло Андрея сдавила страшная обида. На злодейку Судьбу, на людей, из-за алчности которых погиб лучший друг, на самого себя…

– Выпей, Андрюша, помяни Борис Сергеича, - Сноровский налил почти полный стакан, - земля ему пухом…

– Вы можете провести меня в больницу?

– В субботу похороны. - Иван Павлович налил себе чуть меньше и тут же выпил. - Ребята уже сбрасываются на венки.

Соловьев медленно поднял стакан и так же медленно выпил. Через несколько минут на его щеки вернулся неравномерный румянец. Он невесело усмехнулся каким-то своим мыслям и встал.

– Завтра можно не приходить?

Сноровский отвел смущенный взгляд.

– А тебя, Андрюша, больше вообще не пустят. Константинов так и сказал. Уйти, в память о Борисе Сергеиче, тебе позволено, но больше ни ногой. Только в кандалах, если на чем попадешься…

– Надо бы вашему Константинову в глаза посмотреть, - лицо Соловьева исказила довольно неприятная гримаса. - Может, он тоже келл?

– Ответственность у него непомерная, - Иван Павлович с сожалением покачал головой. - Вот и страхуется. Карьерой своей дорожит. Чтобы стать таким осторожным, необязательно прилетать с Келлода.

– Ну, а вы? - Андрей сунул руки в карманы и чуть подался вперед.

– А что - я? - Сноровский смущенно потер переносицу. - Я человек казенный. Приказал начальник забыть о посторонних фантазиях - забываю. Тем более мне до пенсии три дня осталось. И, похоже, задерживать меня в славных рядах Конторы никто не собирается… Такие вот дела, Андрюша, выхожу в отставку. Тихо, мирно, с получением всех положенных сумм и почетной грамотой… Так что ты ступай, а мне дела надо к передаче подготовить…