Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И надо ли ей отвлекаться на Книгу Врага, если её задание — защита этой никчёмной жизни? Покоя он хочет!
По улицам Ранога проскакал всадник на чёрном коне. У почтенного горожанина Лонгина, чья жена каждый день творила немного добра для жителей Ранога, был, с точки зрения других почтенных горожан, только один недостаток. Горячая любовь к бешеной скачке на своём чудовищном коне. Целыми днями Лонгин сидел дома, но в любой момент мог выскочить на улицу и помчаться. То за городские ворота, а то просто носился по городу. В городе шёпотом говорили, что он ссорится с женой, осуждает её не знающее границ милосердие, а быстрая езда позволяет ему утишить гнев.
В каком-то смысле так оно и было.
Лонгин доскакал до своего дома, соскочил и бросил поводья подоспевшему конюху. В своё время человек этот был придирчиво выбран из прочих за сочетание крайней тупости с отличным знанием лошадей. Лонгин зыркнул на конюха, угрожающе приказал коню:
— Пойдёшь с ним и без фокусов!
Жеребец его мог иногда поднимать бунт, а сегодня Лонгину не хотелось тратить силы на усмирение неблагодарной скотины.
Но, вроде, обошлось. Конь немного погарцевал, пофыркал, но смирился и покорно пошёл за слугой.
Лонгин вошёл в дом. Там было всё по-прежнему: и половички, и зеркало, и прялка. У окна сидела белокурая девочка и при свете дня разбирала по складам потрёпанную книжку. Услышав шаги волшебника, девочка подняла голову.
— Дядя Лонгин! — обрадовалась она. — Смотри, как я умею!
— Показывай, — без улыбки согласился маг. Девочка принялась зачитывать слова из книжки, торопясь и проскакивая отдельные слоги. В комнате ощутимо потемнело. — Э-э-э… нет, не так. Медленнее, пожалуйста, и с выражением.
Девочка повторила ещё раз. Последнее слово ей пришлось читать по памяти: комнату обняла тьма.
— Вот и умница, — рассеянно потрепал маг девочку по головке. Потом спохватился. — Чем ты сегодня занималась? Ты занималась логикой?
— Сил-логиз-мы, — с трудом выговорила девочка, — такие скучные!
— Я не это спрашивал, — мягко заметил маг.
— Занималась! — сердито ответила девочка.
— Умница. А теперь то же самое, задом наперёд.
— Но я не помню! — запротестовала девочка.
Маг вздохнул. Коснулся книги и её страницы посветлели.
— Ну-ка. Без запинок, иначе мы провалимся в преисподнюю.
Очень медленно и старательно девочка прочитала страницу задом наперёд.
В комнате снова стало светло.
— Здорово! — просияла девочка.
Лонгин кивнул. Это был простой фокус, его умели все ученики Чёрной башни.
— А мы маме напишем? — тут же потребовала девочка.
— Давай, пиши, — согласился маг. Девочка живо обернулась, достала из сундучка под окном пергамент, с полки над прялкой — огниво, трут и чернильницу с пером. Закусив губу, она принялась высекать искры и поджигать пергамент. Огонь неохотно выпускал коготки, но всё же потихоньку распробовал предложенную пищу. Торопясь и роняя кляксы, девочка принялась выводить кривые буквы.
ДАРАГАЯ МАМОЧКА! У МЕНЯ ВСЁ ХАРАШО. ВСЕ ЗДОРОВЫ. Я ТОЖЕ. ОЧЕНЬ СКУЧАЮ. Н…
— Убирай руки! — приказал маг, пристально следящий за девочкой. Она послушалась и пергамент охватило пламя, которое не давало ни дыма, ни пепла и ничего больше не поджигало. Девочка радостно улыбалась. Когда мама разведёт огонь, она увидит в нём эти буквы.
— Ты не учил бы ребёнка магии, — озабочено произнесла Виринея, открывая дверь в комнату. — Идите оба ужинать.
— Брось, — неуверенно отмахнулся волшебник. — Это простенький фокус.
— Магда за такие фокусы нам спасибо не скажет.
— А мы ей не будем рассказывать, — по-мальчишески предложил волшебник. Девочка радостно засмеялась.
— Ох, Эрлейн, — обняла её женщина. — Не к добру это.
— Скажешь, у меня плохо получается? — надулась девочка и, вырвавшись из объятий, пошла на кухню.
— Отлично получается, золотко, — согласилась волшебница.
Лонгин пропустил девочку вперёд и уселся за стол напротив неё. Волшебница быстро поставила на стол тарелки и наполнила их ароматным супом. Девочка схватилась за ложку, Лонгин вопросительно посмотрел на жену. Её настроения он угадывал как никто другой.
— Смотрю я на неё… — вздохнула женщина. — Всего месяц у нас живёт, а столько радости… Почему мы своих-то не завели?
Лонгин удивлённо поднял брови и тоже взялся за ложку. Были у них какие-то разговоры. Не то безопасность, не то какой дар ещё ребёнок унаследует, не то он боялся, что ребёнок помешает его занятиям. А теперь вон, бегает. И вроде бы даже и не мешает.
— Сам не понимаю, — пожал плечами волшебник. — Дурак был.
— Тётя Виринея! — вмешалась девочка. — А мы посмотрим на братика?
— Доешь и посмотрим, — пообещала волшебница. — Э, нет, так дело не пойдёт. Ты же давишься. Давай-ка похвали еду: ешь медленно.
Под внимательными взглядами обоих волшебников Эрна спорить не решилась и только нетерпеливо ёрзала, хлебая суп. Едва доев, она отбросила ложку и вскочила на ноги.
— Посмотреть на братика! — закричала она, пританцовывая вокруг волшебницы.
Виринея крепко взяла девочку за руку и повела в комнату к зеркалу.
— А на маму мы посмотрим? — приплясывала Эрна.
— Нет, — решительно ответила Виринея. — Мама уже большая. За ней подглядывать некрасиво.
— А за братиком красиво?
— Он пока маленький. Вот подрастёт — и некрасиво будет.
— А дядя Лонгин мог бы подглядеть?
— Дядя Лонгин не умеет, — улыбнулась волшебница. — Это белая магия.
— А мама умеет?
— Мама делает это иначе. Она варит зелья.
— А я научусь? Тётя Виринея?
— Не знаю, золотко.
— Тогда давай смотреть братика!
Виринея коснулась зеркала кончиками пальцев. Поверхность помутнела, а потом стала проясняться. Эрна легонько побарабанила по стеклу ладошками.
— Братика! Братика! Покажи братика!
— Золотко, не надо… — забеспокоилась волшебница, но тут отражение комнаты сменилось коридором замка, по которому маленький мальчик катил деревянную лошадку на колёсиках.
— Смотри, я тоже умею! — обрадовалась девочка.
— Эрна, хорошая моя, не надо трогать волшебное зеркало руками.
— А лошадку мама сделала! Смотри! Она тоже волшебная!
Прежде, чем волшебница успела вмешаться, детский пальчик ткнул прямо в игрушку. Зеркало немедленно почернело. Эрна пискнула и спряталась за волшебницу.