— Я сказал ей, что лучше тебя никто клопов не вытравит.

— Ты, что же, ждал меня? — нахмурилась Врени. Одо ухмыльнулся.

— Слушок прошёл, что тебя надо снова в наши края ждать.

— Сами по себе слухи не ходят. Говори, кто тебе и что сказал?

— Сепп сказал, — ответил Одо, слегка надувшись. — А ему — Ханк. А кто с Ханком говорил, про это его сама спрашивай. Только его тут нет.

— Да? — подняла брови цирюльница. Ханк был главной местной сплетницей и знал всё обо всех бродягах, нищих и воришках в Раноге. Если ему приплатить, мог рассказать и кое-что про прозревших… половина этого даже была довольно близка к правде. Врени собиралась с ним переговорить как-нибудь потом.

— Никто не знает, — пожал плечами Одо. — Был человек и сгинул. Может, ушёл, может, прибил кто. Он, знаешь, о каких людях болтал? Ух!

Врени как раз знала.

— Ты не спи, Большеногая! — подтолкнул её воришка. — Говорю, дело есть.

— Хочешь обнести свою вдовушку, чтобы я на стрёме постояла?

— Нет! — оскорбился Одо.

— Как мне повезло! — дёрнула углом рта цирюльница.

— Я сам на стрёме постою! — заверил воришка. — Я сказал хозяйке, что от тебя дом будет прям весь в дохлых тараканах, так она тебя впустит и к сестре уйдёт в соседний дом, пока служанка всё не выметет. Ты только в спальню войди, пошарься там, а я служанку отвлеку…

— Пшёл вон, — прервала его Врени и размахнулась кружкой. Воришку как ветром сдуло, но свою долю сидра его рожа всё-таки получила.

Цирюльница задумалась. Деньги на исходе, Ханк пропал… жаль. Она надеялась узнать у него что-нибудь о том, что творится у прозревших и кто из непосвящённых больше всех нос задирает. Врени закрыла глаза и принялась вспоминать, кого и где она может сейчас застать.

Воздух не шелохнулся. Ни скрипа, ни шороха, ни стука. Разве что как-то стало холоднее… только это не воздух, это замерзает кровь в жилах…

— Приблизим Освобождение, сестричка! — раздался беспечный голос.

— Проваливай.

— Приблизим, сестра, — настойчиво произнёс голос.

Врени открыла один глаз и покосилась на неожиданного собеседника.

— Верю в Освобождение, брат, — неохотно отозвалась она.

Вампир сдёрнул с головы бархатный берет и вытянул ноги. Демонстративно принюхался.

— С какими интересными людьми ты встречалась, а, Большеногая?

— Проваливай, Липп, — повторила Вренни. — Мне нечего обсуждать с вашим племенем.

— Какая ты неразговорчивая, — засмеялся вампир.

— Что тебе надо?

— Расскажи, — предложил вампир. — Где была, кого видела, а?

— Проваливай, — уже с отчаянием потребовала Врени. Про этого вампира ходили скверные слухи. Вопреки всем законам и проклятых, и кровососов он имел какие-то странные дела с людьми, то и дело меняя сторону. Доверять ему можно было не больше, чем бешеной гадюке. А стоило запахнуть жареным, как он принимался предавать направо и налево… Традиционно вампиры не вмешивались в дела людей и это единственное, что как-то спасало прозревших от опасной власти этих существ. Врени слишком хорошо понимала, что Липпу достаточно взглянуть ей в глаза, чтобы выведать все тайны и потом выгодно продать.

— Не обижай меня, — клыкасто улыбаясь, попросил Липп.

— Верю в Освобождение, брат! — взмолилась Врени, крепко, как в детстве, зажмуривая глаза. — Не трогай меня!

Липп взял её за руку и бережно поднёс к губам. Врени сперва похолодела. С укусом кровосос сможет вызнать всё её тайны. Но сразу же вскипела, вырвала руку — Липп не сопротивлялся. Врени вскочила на ноги. Шум в кабаке на миг прекратился — а после начался с новой силой. Большеногая славилась своим спокойствием. У Врени как будто помутилось в глазах…

— Сейчас принесу! — испуганно подскочила подавальщица. — Уж простите, госпожа, не заметила, не успела… несу-несу…

Врени села на место и грязно выругалась. Липп исчез. Он был очень сильным вампиром, раз смог заморочить столько народу среди бела дня. Ходили слухи, что он часто пьёт колдовское вино, что одна ведьма с ним по своей воле разделила кровь и что он выжил под губительными для вампиров чарами белой магии. Скрыться от него нечего было и думать.

Ходили и другие слухи, что в какой-то деревне обычный знахарь придумал сбор от вампиров, который не только отпугивал этих тварей, но и не позволял им читать мысли собравшего. Но что было сейчас об этом думать? Где этого знахаря искать? А Липп здесь и он не отстанет.

* * *

Врени осталась в кабаке, вяло помешивая ту остывшую жижу, которую здесь считали кашей, и запивала её пойлом, которое здесь подавали как вино. Дело было плохо. Скоро кабак закроется. А там, на улице, наверняка поджидает вампир. А ночью от него никуда не деться. А…

В кабак вбежал Гоззо. Непривычно испуганный, непривычно серьёзный. Он огляделся по сторонам и бросился к Врени. За ним вошёл… брат Полди. Монашек был бледен, держался за священный знак[9], висевший поверх рясы. Взгляд его, однако, был всё так же твёрд и ясен.

— Интересные у тебя знакомства, Большеногая, — промурлыкал Липп у Врени над ухом. — Милый мальчик. Два милых мальчика. Небось, и вкусные тоже…

Брат Полди огляделся и, к удивлению Врени, первым заметил Липпа. Без колебаний шагнул к столу, за которым развалился вампир.

— Куда ты меня привёл? — спокойно спросил он. Потом перевёл взгляд на Врени.

— А, это ты. Значит, и мальчик твой? Зачем ты его за мной послала?

— Как ты его заметил? — недовольно спросила цирюльница, успокоительно хлопая перепуганного Гоззо по плечу.

— Я помог, сестричка, — довольно сообщил вампир.

— Оставь его, — хмуро попросила Врени. Нащупала за пазухой кошелёк, достала горсть серебряных монет и сунула в руки мальчику. — Двигай отсюда, Гоззо. Дальше я сама.

Мальчика и след простыл. Липп проводил его голодным взглядом и вздохнул.

— Присаживайся, — вздохнула Врени. Липп приглашающе взмахнул рукой и Полди уселся, одинаково приветливо кивнув обоим проклятым.

— Как ты с ним связался? — спросила цирюльница.

— Я попросил этого доброго юношу указать мне дорогу к человеку достаточно богатому, благочестивому и уважаемому, — ответил брат Полди. — По его одежде я решил, что он относится к школярскому братству и, верно, знает здешних людей. А он указал, что за мной следят и вызвался помочь.

— Ты хоть замечаешь, что перед тобой вампир? — тихо, чтобы не услышали люди, уточнила Врени.