«Хотя, конечно, фиг его знает, а?.. В мире полно загадок. И какой идиот доказал, что, допустим, молитва не помогает?.. Есть Бог или нет Бога – этого никто не знает».

Макс вспомнил, как еще в начале своей карьеры в разведке он чуть не погиб в Канаде. Мотор его машины заглох, а по обледенелому шоссе, с горы, на него несло развернувшуюся поперек дороги огромную «фуру». Макс видел простреленную голову водителя – она лежала на руле. Казалось, что мертвый водитель пытается повернуть машину и прикладывает максимум усилий для того, чтобы справиться с рулем.

Макс вспомнил свой страх и поежился.

«Да-да, я тоже тогда молился… Но кому? Ведь глупо молиться мертвому водителю».

Смутный ворох мыслей из воспоминаний и теперешнего анализа ситуации вдруг стал похож на детские кубики с буквами, из которых нужно было сложить только одно нужное слово. И хотя самого слова еще не было, Макс уже просчитывал те действия, которые нужно сделать, чтобы заданное слово наконец получилось.

«Не нервничай, пожалуйста, и давай-ка все заново и по порядку, – решил Макс. – Итак, жили-были шпионы и террористы. Ребятки частенько постреливали друг в друга, пытались стибрить секреты, а иногда подсовывали бомбы в машины друг друга. Война до полного уничтожения не такая уже редкость и, казалось бы, все в ней шло своим чередом. Постепенно «Янус» стал выигрывать эту войну, а поэтому совместная операция десятка спецслужб разных стран против «Януса» была обговорена на самом высоком уровне. Но люди всегда останутся людьми. Им трудно увидеть в бывшем противника сегодняшнего союзника. Но вот что любопытное, Гарри Блейк раз за разом прощал Ленку, не смотря на то, что я только на лбу у нее не написал «Предательница». Почему так?!..»

Макс Тирли с таким усилием морщил свой лоб, что заболело чуть выше переносицы. Мимо ветрового стекла, едва не врезавшись в него, прошмыгнула большая, нелепая птица, похожая на сову. Макс едва не рванул руль в сторону пропасти.

«Гадина какая, а?!..»

Он проводил птицу взглядом, но так и не смог рассмотреть ее.

«… Но вернемся к нашим двум влюбленным баранам, террористам и спецслужбам. Наверное, как не горько мне это признавать, дело не в тупости Гарри Блейка и не в его везении. Этот гаденыш способен испытать нечто вроде озарения, если его как следует навернуть чем-нибудь тяжелым по голове. Например, человек, который находится в запертом доме, никогда не докажет сам себе, что он не сможет выбраться из этого дома. Для этого ему необходимо осмотреть дом снаружи. Парадокс?.. Да. Ведь только оценивая все преграды, в том числе и невидимые, можно оценить всю сложность задачи. Гарри же, во время редких вдохновений, удавалось всегда именно это. Например, там, во время шторма в Лауэрте. Да-да!.. И потом с ним случалось что-то похожее было… В Мексике, что ли?.. Словно какая-то сила вырывала его из стен его «дома» и поднимала вверх над собой…»

Макс помимо воли прибавил газа, и машина едва ли не прыгнула вперед.

«… А самое неприятное в том, что Гарри Блейк действительно туп и в этом взлете нет ни капли его заслуги. Он же как мешок с картошкой!.. – Макс Тирли излишне резко рванул руль перед очередным поворотом. Машина едва не пошла юзом. – А эта дура, значит, будет за него молиться. Делать ей больше нечего!.. Любит она его, видите ли!.. Ну, позанимались бы сексом, как все порядочные люди, и разбежались. А она – молиться!.. Монашка ты, что ли?!.. Чего ты от Бога своими молитвами домогаешься? Что ты к нему пристаешь?!»

Макс вдруг вспомнил, как Лена, покидая аэропорт Орли, на выходе безошибочно бросила быстрый взгляд направо. Нет, она не искала Макса Тирли, она увидела его сразу.

«Ведьма чертова, – Макс едва не застонал от ненависти. – Откуда и почему она все знает?!..»

Макс почувствовал, что его начинает трясти от страха. Он еще крепче вцепился в руль.

«Успокойся!.. Успокойся!.. – закричал Макс сам себе. – Кстати, я сам слышал, что в Орли Гарри наконец-то на прощание обозвал Ленку «моей крошкой». Только последняя дура не смогла бы понять, что теперь она – только очередная девчонка из «женской коллекции» Гарри. Я бы на ее месте не простил. Ни за что бы не простил!..»

Макс перевел дух и вытер со лба пот.

«А она что сказала ему?.. А-а-а!.. Мол, я жду тебя здесь, в Орли, в среду. В Каракас собралась. Ну, жди, дура, жди!.. И сводку погоды в Лауэрте разузнай. А то не будешь знать, когда молиться. Ведь у Гарри появится отличный шанс догадаться обо всем, если он все-таки сможет еще раз доплыть до берега, когда у него кончится бензин. И один только Господь Бог знает, о чем может догадаться Гарри во время второго шторма!..»

Логические «кубики» прилеплялись друг к другу один за другим. Макс понял, что наконец пришла очередь самого-самого последнего. Он мысленно взял этот «кубик» в руки. Время стало идти медленнее, как в жутком сне… Макс еще не видел обратной стороны «кубика», но вдруг понял, что за «буква» там стоит.

Его ослепил ужас. Время, то есть самые его крохотные доли – секунды – вдруг словно превратились в непроницаемый частокол. Макс понял, что мысль, убивающая его, была очень проста: «А если эта смазливая сволочь в мини-юбке теперь молится о Гарри постоянно?!!..»

Время остановилось и превратилось в стену. Макс Тирли видел перед собой только эту стену и ничего больше, потому что слово «постоянно» вдруг стало немыслимо огромным. Во времени, даже при микроскопическом его рассмотрении, не было ни единой щелочки.

«Постоянно!!..»

Постоянно значило всегда и безостановочно. Макс Тирли вдруг понял, что он ни за что не сможет преодолеть эту стену выросшую перед ним.

Капот машины стал медленно клонятся вниз. Макс понял, что он летит… Шоссе было уже там, за его спиной. Благодаря огромной скорости машина еще летела по прямой линии. Но скорость падала и машина, как нелепая, большая птица наклоняла свой капот-«клюв» вниз, словно пыталась рассмотреть что-то на дне пропасти.

«Господи, и когда я только успел?!..» – мелькнуло в голове Макса.

Тут же его догнала вторая мысль: «Что ты успел?»

Ответа не было. Впереди была только пустота…

13.

… Гарри Блейк лежал на берегу и рассматривал остатки солнца на западной стороне горизонта. Морские волны едва докатывались до его ног и приятно поглаживали подошвы.

«Море подлизывается», – улыбнулся Гарри.

Он вспомнил об обещании самому себе покататься на водном мотоцикле