– Да. Что тебя так удивляет? Ты же не думал, что я всю жизнь буду обращаться к ней «мой ребенок»? – спросила Карин с натянутой улыбкой.

– Наш ребенок, – тихо поправил Рэйф. – А тебе не пришло в голову, что стоило бы посоветоваться со мной?

– С какой стати? Ты хотел, чтобы твое имя было записано в графе «отец»? Оно записано. Все остальные решения я буду принимать сама.

– Что ж. Пусть будет Эми. – Он улыбнулся, но глаза его отливали сталью. – Мне нравится это имя, так что нет проблем.

Карин подумывала о том, чтобы сказать, что основная проблема состоит в его невероятном высокомерии, но потом решила не связываться. Ведь очень скоро Рэйф Альварес исчезнет из ее жизни.

– Кроме того, Эми можно считать сокращенным от Амалии, а это мое любимое женское имя.

Карин неестественно улыбнулась.

– Что ж, может, для кого-то из твоих женщин эта информация и бесценна, но мне абсолютно безразличны твои вкусы.

– Карин. – Марта откашлялась. – Дорогая, Рафаэль сказал только…

– Он слишком много говорит. Не ему, а мне предстоит растить Эми. Только мне.

– Ну, я не знаю… Может… Рэйф, ты не хочешь кое-что сказать Карин? Я думаю, уже пора.

Карин настороженно наблюдала за происходящим. Марта волновалась и покусывала верхнюю губу. Это было странно, потому что ее не так легко было вывести из равновесия.

– О чем? – как можно равнодушнее спросила Карин.

Рэйф добился своего – Эми будет носить его имя. Что же ему еще нужно? Право посещения? Наверняка, он уже проконсультировался с юристом, и в случае отказа ей грозило оказаться вовлеченной в судебную тяжбу с человеком, чьи возможности безграничны.

– Марта, – произнес Рэйф, не отрывая при этом взгляда от Карин, – вы не оставите нас одних?

– Да. Да, конечно. Я только… Карин, детка. Я знаю, – ты все еще сердита на Рэйфа, но, пожалуйста, подумай о ребенке и о том, как у вас было все хорошо с Рэйфом, пока вы не поссорились.

– О чем ты говоришь? Мы никогда…

– Марта.

Рэйф произнес это тихо и мягко, но все поняли, что это приказ. Тревога Карин усилилась, когда Марта с Эми на руках поспешила к двери, нервно улыбнувшись дочери.

Рэйф закрыл дверь, прислонился к ней спиной и скрестил руки на груди. Карин почувствовала, что сейчас произойдет нечто ужасное.

– Что за чушь? – спросила она дрожащим голосом. – Откуда моя мать взяла, что у нас с тобой была… история?

– Она была несколько разочарована краткосрочностью наших отношений. – Он улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его глаз. – Поэтому я, как мог, смягчил ситуацию.

– У нас не было с тобой никаких отношений.

– Как же не было, если мы зачали ребенка? Я знаю, что ты предпочла бы не признавать моей роли в этом, но теперь это уже подтвержденный факт.

– Давай лучше не спорить о том, кто чего не хотел признавать. Лучше скажи, какую историю ты сочинил для моей матери.

Он пожал плечами, засунул руки в карманы и медленно двинулся к ней. Сердце Карин подскочило и затрепыхалось где-то в горле. Первым ее побуждением было отступить, но потом она решила, что не доставит ему этого удовольствия.

– Я сказал ей, что мы действительно впервые встретились в «Эспаде» той ночью. – Он протянул руку и погладил ее по щеке. Она попыталась увернуться от этого прикосновения, но его рука скользнула в ее волосы и удержала. – Затем я добавил несколько красочных деталей, чтобы вся эта история выглядела более… ну, что ли… приемлемой.

– Каких деталей?

Его пальцы нежно перебирали ее волосы, и на Карин нахлынули воспоминания. Той ночью его прикосновения были так же нежны поначалу, становясь все более требовательными и настойчивыми…

– Каких деталей? – резко повторила она и все-таки сделала шаг назад. – Перестань.

Он улыбнулся и снова сократил расстояние между ними. Карин почувствовала, что уперлась в кровать, оказавшись в ловушке.

– Мне нравится касаться тебя, – мягко сказал Рэйф. Он наклонил голову и втянул воздух, вдыхая ее аромат. – Все эти месяцы я вспоминал, какой нежной была твоя кожа под моими руками и губами.

Руки Карин, вытянутые вдоль тела, сжались в кулаки. Она тоже помнила, но никогда не признается ему в этом. Никогда.

– Отвечай, Рэйф, что ты сказал Марте? Рэйф взял в ладони ее лицо.

– Я сказал, что той ночью в «Эспаде» мы встретились впервые. – Он выразительно посмотрел на ее губы. – Я не сказал прямо, но дал понять, что тогда же мы стали близки.

– Дал понять… – Карин издала резкий смешок. – Любой, кто умеет считать, понял бы это. С августа по май прошло ровно девять месяцев.

– Еще я сказал, что после этого мы много раз встречались в Нью-Йорке.

– Что?!

– Я сказал…

– Я слышала, что ты сказал, но это ложь. – Она схватила его за запястья, удерживая от дальнейших ласк. – Ты больше ни разу не встречался со мной, Рэйф. Даже наутро после той ночи в «Эспаде». Ты уехал без единого слова.

Его взгляд стал холодным. Он отступил и снова засунул руки в карманы.

– Полагаю, ты заметила мое отсутствие раньше, чем наступило утро, когда ты, наконец, соизволила отпереть дверь ванной комнаты, – ровным голосом сказал он. – Ты так ведешь себя со всеми своими любовниками? – его улыбка была быстрой и неприятной. – Но надеюсь, хотя бы не с «любовью всей своей жизни»?

– С кем?

– С Фрэнком. Не могу представить себе, что после ночи, проведенной в его объятиях, ты вскакивала и запиралась в ванной.

Фрэнк никогда не заставлял ее чувствовать себя настолько уязвимой, чтобы запираться в ванной, чуть не призналась Карин, но во время остановилась.

– Я не думаю, что ты настолько глуп, чтобы сравнивать мое поведение с Фрэнком и с тобой. – Рэйф не сделал ни единого движения, но Карин заметила, как напряглось его лицо. Ей таки удалось задеть Рэйфа Альвареса. – Кроме того, мы говорим сейчас не о Фрэнке, а о той чепухе, которую ты наплел моей матери. Ты думаешь, что ей станет легче, если она будет считать, что мы продолжали видеться в Нью-Йорке? Ситуация такова, что я родила ребенка вне брака, Рэйф. Для большинства людей в современном мире это не имеет значения, но…

– Это имеет значение для меня. Это имеет значение для твоей семьи. Поэтому я и придумал эту историю.

– Большое спасибо. – Слова Карин были полны холодного сарказма. – Приятно узнать, какой ты заботливый и предусмотрительный.

– Послушай меня, – наконец, взорвался Рэйф, – и запомни: в наших историях не должно быть расхождений. – Его взгляд потемнел и скрестился с ее взглядом. – Я сказал Марте, что мы встречались много раз, испытывая взаимную привязанность, но потом поссорились и разошлись еще до того, как ты узнала о своей беременности.