Анха пока не знала, что ей ответить. Готовиться ли ей быть княжной, которая должна выйти за графа, чтобы родить детей и передать им княжеский титул — или стать настоящей княжной? Как можно решить такое за пять минут?

Графиня задумчивость внучки истолковала по-своему. Она свела брови и, отведя глаза, тихо пояснила:

— Ваш дедушка порой бывает слишком требовательным. Поверьте, он такой не из-за жестокосердия или нелюбви к детям… Слишком много потерь было в нашей жизни. Алексис думает, что если бы мы не жалели тех, кого любим, то они стали бы более выносливыми, сильными, хитрыми, коварными…

Графиня говорила всё тише и тише, а под конец её глаза заблестели и голос стал глухим.

Анха смотрела на неё — и вспоминала свои упрёки маме. Это было спустя год после возвращения с гастролей. Тогда многое было переоценено и понято. И тогда же Анюта упрекнула своих родителей в том, что они пошли у неё на поводу и помогли вернуться к обычной спокойной жизни.

Да, они помогли, но разве нужно было полагаться на поспешные и эмоциональные выводы дочери?

Она испугалась и захотела всё бросить, а они тут как тут! Аня упрекала родителей в том, что они должны были помочь преодолеть трудности, а не помогать сбежать от них.

Пожалели. К черту их сопливую жалость!

А Анюте было жалко тех лет, что она ходила в музыкальную школу! Жалко было времени и сил, потраченных на учебу у частных учителей, помогающих красиво подать себя на сцене! Жалко денег, на которые можно было на каникулах ездить по миру, как было у одноклассников! Столько трудов оказалось пустыми из-за того, что родители поддались её слезам.

Воспоминания отозвались раздражением и обидой. Но зато она сейчас очень хорошо могла понять строгость графа, во всяком случае, по словам графини.

Анха вздохнула. У неё не складывалось никакого мнения по поводу клановой системы в обществе и будущего собственного княжения.

— Анха, быть княгиней непросто, — неожиданно призналась графиня.

— Мне сказали, что у меня ничего нет, кроме этого дома и сада, так что мой титул… — Анха запнулась, не желая произносить слово фарс, а другого она не могла подобрать.

— Девочка моя, ты пока не понимаешь, — графиня взяла Анху за руку и, поглаживая, перешла на доверительный тон, — какие возможности может дать тебе титул, потому что в тебе нет силы. Я имею в виду вовсе не магические способности. Князья — это хозяева, это власть и закон. С первого взгляда каждый должен видеть и понимать, что перед ним стоит властелин, тот, кто имеет право решать не только за себя, но и за других, а богатство вторично.

Анха вытянула свою руку и подошла к зеркалу, чтобы попробовать увидеть в себе властелина. Перед ней отразилась обычная девочка в нежно-жёлтом платьице-тунике и в шальварах чуть темнее тоном. На столике лежала шапочка с разноцветными помпончиками. Анха не удержалась от того, чтобы скорчить высокомерную рожу перед зеркалом и отшатнулась, когда зеркальное отражение показало ей средний палец и по-разбойничьи ухмыльнулось.

— Тьфу, зараза! — выругалась Анха и вжала голову, в ответ на ошеломлённый взгляд графини. Дама не видела шальное отражение, зато прекрасно слышала эмоциональное восклицание.

— Кажется, наш разговор не имеет смысла, — отвернувшись к окну, чопорно заметила родственница. — Я подготовлю тебя к замужеству. Никто не посмеет сказать, что моя правнучка не достойная наследница.

Графиня изящно поднялась и двинулась к дверям. Всё в поведении аристократичной бабушки было укором Анхе. Ведь стоило девочке проснуться, как она всё делала не так: то задержалась на кровати, болтая ногами; то плюхнулась на покрывало; то мылась так, что повсюду оставила капли воды и зубной эмульсией поперхнулась, а под конец от души выругалась. И словечко-то безобидное — но сказала, как выплюнула!

И фора в возрасте на девять лет не помогла проявить ум в беседе с графиней, а та быстро припечатала.

Во-первых, всё решила за Анху, во-вторых, не упомянула княжеский титул, обозвав внучку внучкой, да ещё и завуалировано предположила, что придётся потратить много труда, чтобы сделать из неё достойную наследницу!

Анха с недовольством смотрела, как бабушка лебёдушкой плывёт по коридору и решала, как ей быть. Намного проще сейчас было бы промолчать и стать просто внучкой. Девочка обернулась к зеркалу и покрутила пальцем у виска, на что отражение, схватившись за живот, вульгарно изобразило гоготание.

— Знала бы, что ты такая пакостница, ни за что не поделилась бы с тобой силой, — с досадой прошипела Анха зеркалу, на что отражение пальцем показало, что оно лишь часть самой Анхи.

— Надо было брать лучшее, а не подбирать не пойми что! — шёпотом возмутилась она, но зеркало не переспоришь, даже если оно молчит.

Девочка в отражении всплеснула руками и всем своим видом показала, что как вежливый и ответственный артефакт она взяла то, что не нужно магу дарителю.

Анхе пришлось только согласно вздохнуть. Она поторопилась знакомиться с волшебством, и её счастье, что в доме находятся только те артефакты, которые не могут навредить своим владельцам. А так страшно подумать, какую силу могло потянуть зеркало, когда Анха дала ему свободный выбор. Это было опрометчиво, но после общения с источником ощущение магии внутри себя кружило голову и хотелось получить что-то действительно волшебное!

И достаточно было открыть инвентаризационную страничку в инструкции по уходу за домом, увидеть в списке «волшебное зеркало», как судьба его была решена.

Какой смысл было пользоваться зеркалом вполсилы, и радоваться отражению в наиболее удачном ракурсе? Раз в зеркало можно было подселить крохотную частичку себя, а потом подпитывать энергией, то всё было решено в тот же миг. Правда, Анхе вчера показалось, что у неё не получилось, но оказывается, только показалось.

И вот разговор с графиней! Быть настоящей княгиней или не быть?!

Она же ещё до прихода родственников решила, что будет пробиваться вперёд несмотря ни на что, так чего же разнюнилась сейчас? Надо изживать в себе желание перекладывать тяготы и решения проблем на других, чтобы не прослыть инфантильной. В универе таких как она и других местных обзывали маменькиными детками. И это было обидной правдой.

Анха сжала кулаки и побежала вслед за графиней. Догнала её уже при входе в столовую. Огромный стол был накрыт белоснежной скатертью, правда, не глаженной. На нём стояли чайник с чашечками и блюдо