Каджи встал и дошёл до телеги, взяв из неё пару дополнительных тёплых одеял и вернулся к костру со словами: «Всё, хватит посиделок, пора ложиться спать».

Укрыв маму, улёгшуюся в обнимку с сестрёнкой, а второе одеяло протянул мне. Накинув одеяло поверх того, что уже было, я устроился поближе к костру. Отец, подкинув дополнительных дров в костёр, вновь взялся за точильный камень.

Засыпая, я бросил взгляд на Вилиару, чьи глаза оказались открыты, а их размер мог легко поспорить с теми, что я недавно наблюдал у родителей. Она вперилась в меня, не моргая. Понятно, значит, эта негодница всё это время притворялась. Полагаю, можно было и догадаться. Уж она такие разговоры никогда бы не пропустила.

***

Ранее утро.

В пути прошло ещё около месяца, и вот мы с семьёй дошли до города под названием Гикран. Перед главными воротами стояла длинная очередь, по большей части из таких же тележек, как и наша. В основном все эти телеги были гружённые товарами, но была и парочка пустых. Видимо, приехали закупаться. Народ пытался попасть пораньше в город, чтобы успеть занять лучшие места на торговой площади, где состоится через два дня большой торг. Гикран был очень большим городом, отец говорит, в нём живёт почти тридцать пять тысяч человек, а в деревне, которой я родился, наберётся человек двести, и то максимум.

Ожидая своей очереди, отец пару раз отходил пообщаться с людьми. Нужно было разузнать, где лучше снять дом или комнату на первое время. Спустя долгих четыре часа мы всё же смогли попасть внутрь города.

Пройдя через пост стражи на воротах, наши имена сначала записали в книгу, а потом взяли с отца плату в размере тридцати двух медяков.

— Ну и цены тут, — возмущался всю следующую дорогу отец.

Мы с сестрёнкой сидели на телеге с открытым ртом, видя такое огромное количество людей вокруг. Это вызвало у нас немалый шок, а здания высотой в три этажа казались нам чем-то нереальным.

Доехав до центральной улицы, мы свернули в узкий переулок, где телега едва поместилась. Проехав его насквозь, мы выехали на более широкую улицу. Вдоль всей улицы располагались разнообразные мастерские, а запах от них исходил соответствующий, отчего Вилиара сразу сморщилась, уткнувшись носом в меня, но тут же отдёрнулась.

— Крэн, ты воняешь хуже, чем эти мастерские, — сестрёнка постаралась отсесть от меня подальше, прикрывая нос пледом.

Мы ехали мимо мастерских почти двадцать минут. Как же их тут было много: кузни, мастера столярного дела, оружейники, хорошо хоть кожевников да красильщиков не было.

Остановившись у огромной кузни размером больше нашей раза так в три, отец быстрым шагом направился внутрь помещения. Мне стало любопытно, куда мы приехали. Спрыгнув с телеги, я подошёл ко входу кузни, где над дверью висела вывеска с рисунком кузнечного молота в перекрестии с клещами, а под ними расположилась подкова. Над самим рисунком имелась небольшая надпись: «Кузня Рауля», — прочитал я.

Пока я вертел головой по сторонам, на улицу вышел отец, а за ним шёл огромный дядька с копной белых волос, собранных в хвост. Ростом кузнец был куда выше отца, почти на целую голову. На вид зим пятьдесят, не больше. Одет он был в кожаный фартук и штаны из плотной ткани, кожа была красная от жара в печи, видимо, отец оторвал его от работы.

— Знакомься, Рауль, это мой сын Крэн, — указал отец на меня пальцем.

— Ну, здравствуй, племянник, меня зовут Рауль, а это моя кузня, — обвёл он рукой здание.

— Здравствуйте, господин Рауль, — пожал я протянутую ладонь, размеры которой поразили моё воображение.

— Нет, обращайся ко мне «Рауль» или «дядя Рауль», тем более так оно и есть, — он по-доброму рассмеялся и потрепал мои волосы, а я вопросительно глянул на отца.

— Рауль является старшим братом твоей матери и моим сослуживцем. Первое время поживём у него, пока не освоимся и не откроем своё дело.

— Как же рад тебя видеть, сестрёнка. Ты не представляешь, как сильно по тебе скучал. Всё-таки пятнадцать зим не виделись. Красивая, стройная, ну и повезло же тебе, Каджи, такую шикарную женщину отхватил. Причём совершенно бесплатно, — расхохотался брат матери, а после хитро подмигнул Каджи.

— А помнишь, она ведь могла достаться совсем другому… — Рауль вновь хлопнул Каджи по плечу. Отчего отец слегка поморщился.

— Отец, а о чём это дядя Рауль толкует? — Я с любопытством уставился на отца.

— Ни о чём, — отмахнулся от меня отец. — Как-нибудь в другой раз расскажу. И вообще, не для твоих ушей всё это сказано, да и не место здесь.

Отца явно раздражало пришедшее воспоминание, из-за чего моё любопытство только усилилось.

— Не переживай, Каджи,

того гада лет пять назад пришлые в кабаке зарезали, — Рауль хлопнул Каджи по плечу. Лицо отца тут же просветлело, и он вновь смог расслабиться.

«Да чего он постоянно хлопает отца? У него рука сама как кувалда, он так и плечо ему сломать может», — видимо, эта же мысль пришла и отцу в голову. Он сделал небольшой шаг в сторону от дяди Рауля.

— Всё понимаю, вам там весело, но вы ничего не забыли? У вас вроде как ещё и дочь есть? — раздался голос из-под пледа, в который укуталась Вилиара.

— Это кто у нас там такой голосистый? — Рауль отодвинул от себя сестрёнку и в два шага оказался возле телеги. Подойдя к ней, схватил говорящий комок пледа со всем, что было внутри, и поставил на землю.

Убрав плед, перед ним очутилась точная копия Алары в молодости. Девочка десяти зим с белоснежными волосами, зелёными глазами и острым носиком.

— Какая прелесть. А ты у нас кто такая будешь? — Рауль склонился к её лицу почти вплотную.

— Вилиара, дочь Каджи, и, попрошу вас, любезный, не могли бы вы отодвинуться от меня шагов так на двадцать? — Вилиара демонстративно зажала нос. — От вас очень плохо пахнет. Вам бы следовало помыться. — Прогундосила моя сестрёнка.

Громкий смех Рауля раздался на всю улицу, мне показалось,