— Без официального запроса я не имею права дать такую справку.

— Вот вам запрос. — Геныч полез во внутренний карман пиджака с таким видом, словно вытащит оттуда пистолет. А выудил сложенный вчетверо лист бумаги — ксерокс с первой страницы зачетки Сереброва. — Справка — это если на бланке. Нам же можете написать на любом клочке бумаги. Вот имя этого человека. Скажете нам его домашний адрес, и мы расстанемся друзьями. Больше того, если у вашего сыночка возникнут какие-нибудь проблемы, в обиду не дадим. Вы к нам по-человечески, и мы к вам также.

«Кто меня защитит?» — подумала Клавдия Павловна. Много лет назад, сын еще был грудным, их квартиру ограбили, и пришлось вызвать милицию. Милиционеры походили по комнатам и обратили внимание на китайскую перламутровую вазочку — единственную приличную вещь, остававшуюся в доме. «О! — воскликнул милиционер. — Кажется, на ней есть отпечатки пальцев. Мы ее забираем. Обязательно вернем». Только она эту вазочку не видела.

С тех пор Клавдия Павловна относилась к милиции с предубеждением. Если она пойдет в милицию, никого ее заявление не заинтересует. Ловить этих двоих молодых людей никто не станет. А Павлушу через месяц-другой стукнут булыжником по голове.

Начался, говоря дипломатическим языком, переговорный процесс. Архивистка интересовалась, как сможет обратиться к ним в случае надобности. Они сразу смекнули, что не стоит оставлять этой кулеме свои телефоны, вдруг она ментов пришлет. Договорились, что в случае необходимости она передаст свою просьбу через Настю, студентку, которая спрашивала у нее адрес Сереброва.

Геныч добавил:

— На ту девочку бочку не катите. Она тут вообще сбоку припеку.

— Адрес тоже ей передать?

— Нет, насчет адреса я вам завтра позвоню, — сказал Виталий, которому почему-то нравились женщины в очках. И эта понравилась.

— Мне с работы говорить неудобно.

— А я прозвоню домой.

— Вы знаете мой домашний телефон? — растерянно произнесла архивистка.

— Странный вопрос… Но вас это не должно беспокоить.

Ничего в их голосах на самом-то деле не было пугающего, и Клавдия Павловна успокоилась. Действительно, если она даст им адрес, то ничего страшного не произойдет. Это даже нельзя назвать должностным преступлением. В институте Серебров давно не учится, в общаге не живет. Приехал он из области, из Чусового. Кроме чусовского адреса, она ничего сообщить не могла.

Дергач и этому порадовался — сдвинулось дело с мертвой точки.

После утреннего звонка пермского капитана Телегина, беседовавшего накануне с родителями Янины, Денис похвалил самого себя за поистине дьявольскую предусмотрительность: догадался записать все телефоны художественного руководителя «Кнута и пряника». Иначе жди полдня, пока тот появится на работе.

— Марк Григорьевич, посоветуйте, пожалуйста, как мне поймать эту Муромцеву? Хотелось бы это сделать побыстрей.

— У нас сегодня что — воскресенье?

— Да.

— Тогда приходите вечером в клуб «Лейся, пейся», — посоветовал худрук. — Там будет выступать американский рокер Стивен Джингл, он был в свое время очень известен. Обычно все наши барды собираются на подобные концерты. Вероятность того, что туда заявится и Янина, очень велика.

— Вы-то сами там будете?

— С девяти часов как штык…

— Так поздно?! — поразился Денис. — Когда же начинается концерт?

— Обычно в ночных клубах начало представления в двадцать два часа. Изредка — в двадцать три.

— Получается, раньше десяти мне там делать нечего.

— Выходит, так.

Ближе к вечеру к Грязновым приехал тесть с каким-то своим старым приятелем, соседом по Белгороду. Они очень давно не виделись. Когда Лида, жена Дениса, была малюткой, сосед тетешкал ее и теперь заехал поглазеть, как она за эти двадцать лет изменилась.

Часов в девять застолье было в самом разгаре, а Денис, извинившись, сказал, что ему пора на работу. Услышав это, гость оторопело уставился на тестя:

— Петя, он что — в ночную?..

Когда Денис вошел в небольшой затемненный зал, на сцене завывал кудрявый певец не первой молодости. Он был в кожаном костюме и сапогах на нереально высоких каблуках. Зрители в такт исполнителю подергивали ножками и преданно смотрели на него. На 3 Пермская обитель спокойном лице американца из штата Орегон не было никаких следов бурной рокерской молодости. На экране в глубине сцены мелькали черно-белые кадры, на которых можно было узнать Курехина и Цоя, Бугаева-Африку и Бутусова.

После американца на сцену вышел крашеный блондин в кепочке и захрипел:

— Здрас-с-с-с-сьте, ребята! Да здравствует любимый клуб! Лейся, песня, на просторе!..

Он начал сбивчиво говорить про капустник, про то, что сегодня совсем не репетировал и выступает экспромтом. Короче, просьба строго не судить. Затем он прохрипел несколько старых песен с нецензурной лексикой. Ему аккомпанировали два музыканта: один на гитаре, другой — на губной гармошке.

Затем на сцене снова появился американец и пропел свой самый известный хит. Под конец он стал так отчаянно кричать, что покраснел, как индюк, а вены на его шее надулись. Казалось, беднягу сейчас хватит апоплексический удар. Однако он неожиданно быстро принял прежний вид и чинно пригласил всех в соседний зал отметить его приезд.

Г-образный банкетный стол был уставлен бутылками молодого божоле, кокотницами с жюльенами, маленькими мисочками с пастами под разными соусами. В правом конце был приставлен круглый столик, на котором красовалось блюдо с отварной картошкой, селедка, зеленый лук, черный хлеб, водка. Большая часть публики, проигнорировав всякие суши и фазанов, ринулась туда.

Денис внимательно наблюдал за собравшимися, пытаясь узнать среди них загадочную Янину. Рядом с ним остановились две девушки. Одна из них — вся в ярко-оранжевом, с приклеенным на лбу кулоном — тараторила подруге, что на днях приняла буддизм и оттого нынче такая счастливая. Слева от Дениса бородатый очкарик рассказывал беременной женщине: «Я их три месяца вообще не стриг, только по бокам и немножко сверху. Они сами так растут, представляешь? Вот на следующей неделе хочу пойти к Звереву постричься, здесь убрать, сбоку и сверху. Хотя вроде и так сами растут, но почему-то только сверху и по бокам».

Подошел Марк Григорьевич с рюмкой в руках:

— Ну, господин детектив, вы везунок. Здесь ваша Янина. Показать?

— Прежде я хочу попытаться сам узнать.

По мере возлияния публика вела себя все более раскованно, от криков и смеха становилось шумно, как при морском прибое. Денис обратил внимание на двух девушек, которые вели себя весьма вызывающе и, не стесняясь, отдавались своим чувствам. Одна из них, миниатюрная, с короткой стрижкой, была одета в черные брюки и цветную блузку, поверх которой накинута жилетка. Вторая, упитанная, с распущенными до плеч светлыми волосами блестела обтягивающим кожаным платьем с короткими рукавами. В этом дуэте она проявляла гораздо больше инициативы, чем ее очаровательная спутница. Та все же самую малость смущалась, когда подруга нанесла ей несколько страстных поцелуев, словно пытаясь заявить окружающим: «Это — мое!»