больше прочего… Болотники поддерживали род Тиири на троне. Политикой они интересовались мало, возможной войной с рэмеи – и того меньше, но королеву признали единодушно, всем советом своих племён, или родовых общин, что у них там сейчас было. И потому, когда королева называла Карлака другом, когда благодарила его, как равного, она говорила искренне. Правда, применить к нему титул Высокого Лорда, которым друид формально являлся в иерархии Данваэннона, было непросто.

Поднимаясь за матерью по старой каменной лестнице, Кирдаллан думал о том, что многому, ещё очень многому ему предстояло научиться, прежде чем он сумеет стать королём, достойным преемником Ллаэрвин Серебряной Песни.

Тайными путями, ни с кем не встречаясь, они прошли в покои королевы. Принц терпеливо ждал, пока мать отмывала руки в родниковой воде, наносила целебный бальзам на ладонь и оборачивала её чистой тканью. После обряда Кирдаллан испытывал непреодолимое желание помыться целиком, но пока эту затею пришлось отложить.

Ллаэрвин достала отрез плотного полотна, взяла хопеш из рук сына, завернула и спрятала в большой сундук с резной крышкой, в котором хранила часть своих личных вещей. После она отошла к окну, занавесями которому служили заросли цветущего вьюнка. В ночи проносились маленькие огоньки лесных светлячков, и некоторые из них находили пристанище в бутонах лиан. Тогда цветы начинали переливаться, точно драгоценные камни.

К красоте и стати матери Кирдаллан был привычен. Даже облачённая в простую охотничью тунику и непримечательный плащ, она держалась так, как подобало королеве. Что поражало его, так это её удивительное спокойствие, которое она сохраняла даже наедине с ним. Принц знал, что мать была опечалена, разгневана, встревожена, но ничего из этого она не показала. Впрочем, дело было не только в её выдержке. Она замкнулась в себе, размышляя, и не спешила с выводами.

Госпожа зачарованных чащоб, мать народа наследников фэйри… Сколько чаяний было возложено на неё. И сколько было тех, кто мечтал о миге, когда она оступится. На очередном изломе эпох её правление грозило стать кратким, как полёт падающей звезды. Что такое тридцать лет для эльфов?.. Кирдаллан готов был защищать королеву, готов был вести её войска, сминать её врагов, вгрызаться в их глотки как дикий волк. Но ему не было позволено. Он формально возглавлял войско рода Тиири и формально же мог призвать под знамёна королевского рода всех остальных. Но без решения Совета он не мог сделать ни шага… тем более против настоящих врагов. А настоящие враги, как известно, жили вовсе не по ту сторону гор.

Больше не в силах выносить напряжённую тишину, Кирдаллан произнёс:

– Я уверен, что Тесс убил не царевич. Нас убеждают в другом, но я уверен.

– Как и я, – мягко ответила королева. – Но вести разговор с Нидаэ требуется осторожно.

Это он понимал и так. Тиири обязаны были защищать своих вассалов, и смерть леди, к тому же носившей титул посла, не могла остаться без ответа. Вот только призывать к ответу рэмеи или один из Высоких Родов?.. И то, и другое поставило бы род Тиири в очень сложное положение.

– Саэлвэ стоит за этим, неблагое племя! – глухо рыкнул Кирдаллан, сжав руки в кулаки. – Но ни одна нить не ведёт к нему. Неужто в этой партии Игры Дворов Сильри с ним заодно?! Их власть в Лебайе выше, чем у нас, осведомлённость – несравнимо больше. Они знают, на кого надавить, кого заставить услышать.

– Сильри всегда вели свою игру. Но против меня Таэнеран идти пока не готов, – Ллаэрвин повернулась к сыну. Улыбка на её красивом лице была хищной. – Пока не готов получить в моём лице врага. Это, безусловно, оставляет нам надежду…

– Саэлвэ предпринял слишком много, – вздохнул Кирдаллан. – Без поддержки Арелей наши позиции невероятно ослабли… наша сеть осведомителей разорвана, как паутина после бури. Мы глухи и слепы.

– Но мы не одни, мой сын, – напомнила Ллаэрвин и приложила ладонь к груди. Под одеждой был скрыт медальон рэмейской работы, который она всегда носила при себе, но никому не показывала. – Наши союзники в положении столь же тяжёлом, но клятву они не нарушат. Вот только соблюдать её становится всё сложнее… Моли Рогатого Охотника, чтобы этот хопеш был похищен не из мёртвых рук юного царевича Ренэфа, – её ярко-изумрудные глаза сверкнули. – Моли вместе со мной, Кирдаллан… Потому что если Владыка потерял и второго сына, даже мой друг не сумеет остановить его. Дыхание Отца Войны, дыхание пустыни опалит нас.

– Боги… – выдохнул принц, качая головой и перед глазами у него потемнело. – Будто мало нам гибели наследника и падения Арелей… Что мы скажем клану Нидаэ? Что мы скажем Эрдану, когда он вернётся?.. Он так любил Тесс…

Ллаэрвин подошла к нему, погладила по плечу. Кирдаллан знал – за всей этой королевской выдержкой скрывался страх матери. Её доверие рэмейским союзникам было велико, настолько велико, что она пошла в обход Совета и послала младшего сына как своего вестника. Вот только до сих пор от него не было ни слуху ни духу.

– Я возьму на себя переговоры с вассалами, – мягко проговорила она. – Убийство нашей дорогой Тесс не останется без ответа, но наш ответ не будет быстрым. Опрометчивость сейчас может быть равносильна потере всего. Слишком многое поставлено на эту игровую доску теперь, сын. Увы, иногда мне кажется, что некоторых игроков даже судьба Данваэннона беспокоит не так сильно, как собственный выигрыш…

– Ты можешь положиться на меня во всём, – Кирдаллан взял её руки в свои и коснулся губами тонких пальцев. – Даже если никого не останется – я буду рядом.

– Я знаю, мой мальчик, – Ллаэрвин нежно улыбнулась ему, сжала его руки в ответ. – Мой прекрасный мальчик…

Исходившие от неё тепло, любовь принц ощутил так же ясно, как чувствовал пробивающийся сквозь ветви солнечный свет.

Кирдаллан вздохнул.

– Мне надлежало отправиться вместо Эрдана. Я нашёл бы способ направить весть быстрее.

– Мы уже говорили об этом, мой свет. Ты старше и опытнее, но к искусству дипломатии твой брат склонен чуть больше. К тому же объяснить твоё отсутствие было бы куда сложнее…

– Ты веришь, что твой друг сумеет защитить его там? Что бы ни случилось?

– Пока он жив, наш договор будет незыблем, – твёрдо ответила королева. – И я должна соблюдать свою часть нашей клятвы: сделать всё, что в моих силах, чтобы не допустить новой войны. Последняя уже обошлась обоим нашим народам так дорого! Когда-то мы дали слово. Не забывай, что во многом поэтому именно я занимаю трон, а после меня займёшь ты. Мы оба приложили немало