Окончив ординатуру и получив диплом врача, Рид отправился в Африку, где неожиданно для себя оказался в своей стихии. Выросший в крошечном городке, он легко освоился с условиями жизни в глухой деревне.

Однако одного Рид упорно не желал замечать: ему удалось расправить плечи и вздохнуть полной грудью, лишь избавившись от мучительного чувства неловкости за то, что он не Тристан. Это позорное клеймо он носил на себе с юности. Рид так и не понял, что всю жизнь его сравнивали с кузеном, и сравнение неизменно выходило не в его пользу. Будучи Олдриджем и врачом, он все же не был Тристаном.

Трис любил смешить людей — Рид всегда отличался чрезмерной серьезностью. Трис внимательно выслушивал каждого — Рид терпеть не мог пациентов, жалующихся на воображаемые болезни. Добродушный и улыбчивый, Трис всегда был в хорошем настроении — Рид дорого ценил свое время и давал другим это понять.

Список можно было продолжать до бесконечности. На Ближнем Востоке, в пустыне Гоби, где угодно, кроме Эдилина, Рида ни с кем не сравнивали. Возможно, в нем говорило тщеславие, но ему нравилось чувствовать признание, видеть благодарность в ответ на то, что, рискуя собой, он спасал чью-то жизнь.

Рид неподвижным взглядом уставился в лобовое стекло. Лишь вернувшись в Эдилин, чтобы выручить Триса, когда тот сломал руку, Рид начал наконец кое-что понимать. Его постоянно сравнивали с кузеном. Неудивительно, что ему захотелось покинуть город и больше никогда не возвращаться. После первой же недели работы в кабинете Тристана он принялся считать оставшиеся до отъезда дни.

Две женщины, составлявшие весь персонал Триса, едва не свели Рида с ума. «Доктор Трис всегда…» — так начиналась каждая их фраза. Похоже, они ожидали, что Рид станет ходить, говорить, есть и дышать, в точности как Тристан.

Заметив малейшее несходство нового доктора с прежним, они выразительно закатывали глаза, строили гримаски и отпускали вполголоса язвительные замечания. Первое время Рид пытался их одергивать, но потом махнул рукой. Когда же выяснилось, что эта каторга растянется на три года, пока всеми любимый доктор Тристан не вернется из Нью-Йорка, Рид окончательно разучился улыбаться.

Одна из сотрудниц собралась на пенсию, и Рид нанял ей на смену девушку, которая испуганно вздрагивала в ответ на каждое его слово. Впрочем, сказать по правде, к тому времени в нем накопилось так много злости, что он брюзжал или грозно рявкал всякий раз, когда та робко пыталась его о чем-то спросить.

Но минувший вечер побил все рекорды невезения. Рид подсел за столик к Расселлу с Роуэном, чтобы перекинуться парой слов и поплакаться на жизнь, как вдруг красивая молодая незнакомка вылила ему на голову кувшин пива. Потеряв дар речи, Рид лишь остолбенело смотрел на нее вытаращенными глазами. В Эдилине к нему то и дело обращались со всевозможными жалобами на недомогание, он привык видеть в людях лишь пациентов. Похоже, раздавленный обрушившимися на него несчастьями, он даже перестал замечать хорошеньких девушек.

Когда молодая незнакомка, гордо вскинув голову, покидала кафе, кое-кто зааплодировал ей вслед. Эти хлопки повергли Рида в шок. Неужели он такое чудовище, что грубое нападение на него встречают аплодисментами?!

Расселл, как и положено священнику, бросился догонять девушку, а Роуэн направился к бару и, вернувшись с парой полотенец, бросил их Риду.

— Не знаю, за что на тебя взъелась та девушка, но, похоже, многие здесь думают, что ты получил по заслугам. — Он подождал, пока Рид вытрется, и друзья вместе двинулись к выходу мимо столиков. Никто не смотрел доктору в глаза, но многие улыбались.

«Завтра, — мысленно поклялся Рид. — Завтра я обзвоню всех, кого только можно, и найду врача на замену».

Весь следующий день Рид провел в больнице Ньюпорта, обзванивая людей, которых едва помнил. Он умолял, упрашивал, предлагал деньги, но никто не пожелал взяться за работу в Эдилине. Рид ничего не добился.

И вот теперь он ехал назад, в унылую пыльную квартиру, расположенную над его кабинетом. Припарковавшись позади здания, он заметил, что наверху горит свет. Должно быть, пациент дожидается, мелькнула первая мысль. Или, еще того хуже, какая-нибудь незамужняя дамочка решила во что бы то ни стало прибрать к рукам холостого доктора.

Полный самых дурных предчувствий, он поплелся вверх по лестнице, тяжело волоча ноги. Однако, как оказалось, ни одна зловещая картина, нарисованная его воображением, даже отдаленно не походила на реальность. Прежде всего квартира сияла чистотой. Пыль не просто небрежно смахнули — так обычно поступали две последние нанятые Ридом уборщицы. Все поверхности сверкали как зеркало. Даже уродливая мебель выглядела не такой тусклой, как прежде. На диване кто-то разбросал с полдюжины новых подушек, их яркие цвета придавали комнате почти уютный вид. Рид повернулся, чтобы положить свой докторский саквояж на пол возле двери, и вдруг увидел маленький столик. На нем стояла блестящая металлическая чаша, Рид опустил в нее ключи.

Несмело, будто опасаясь, что стоит сделать резкое движение и мираж исчезнет, Рид шагнул в комнату. И тут его настиг дивный аромат. Неужели еда? Обычно Рид покупал замороженные полуфабрикаты, но этот запах не имел ничего общего с фастфудом.

Словно мультяшный герой, влекомый дивным запахом, доктор отправился на кухню.

Приподняв крышку стоявшей на плите кастрюли, он вдохнул божественный аромат. Апельсиновый суп! Не в силах удержаться, Рид обмакнул в суп палец и облизнул. Восхитительно!

В холодильнике обнаружилось блюдо с цыпленком и овощами. Сверху лежала записка: «Поставьте в микроволновку на пять минут».

Медленно, словно во сне, он перевел взгляд на пластиковый контейнер с салатом и бутылку белого вина. Доставая их, Рид заметил записку, прикрепленную к дверце духовки. «Откройте», — лаконично призывала она.

Внутри стоял маленький противень с чем-то невероятно аппетитным, сочным, покрытым хрустящей корочкой. В мгновение ока Рид выложил эти драгоценные яства на старый обеденный стол, уже накрытый для ужина, и, дрожа от нетерпения, схватился за приборы. Он съел все подчистую, до последней капли супа, до последнего кусочка курицы, и едва ли не вылизал тарелку из-под яблочного десерта, прикончив вдобавок бутылку холодного вина.

Насладившись ужином, он откинулся на спинку стула, и комната показалась ему вовсе не такой убогой, как обычно.

Зазвонил сотовый телефон, Рид мгновенно ответил.

— Итак, как тебе понравилась Софи? — без преамбул спросила Ким.

— Софи?

— Да, твоя новая помощница. Помнишь ее?

— Кажется, я ее только что съел.

Ким насторожилась:

— Ты что, пьян?

— Нет, скорее трезв.

— Софи тебя накормила?

— Думаю, да, — отозвался Рид. — Кто-то приготовил ужин. Апельсиновый суп. Цыпленок, фаршированный чем-то необыкновенным, и зеленая фасоль, и какое-то пюре, не знаю из чего, но божественное…