не говорили, поэтому я перевел взгляд на главного эксперта рода по всему летающему и стреляющему, полюбовался стеклянным взглядом отставного начальника инженерной секции тяжелого ударного крейсера «Бенч» и вывел несчастную женщину из ступора:

— Стоящая техника?

Амрас аж задохнулась от возмущения и ознакомила меня с тактико-техническими характеристиками вроде как новейшего тяжелого штурмового бота, малого диверсионно-разведывательного корабля, начавшего поступать в ВКС Империи Марделл менее полугода тому назад, и «самого мощного» комплекса противокосмической обороны, когда-либо созданного на Шеллеме!

Большая часть озвученных цифр тоже не вызвала ожидаемого томления души, ибо в системе мер и весов этого мира я ориентировался намного хуже, чем хотелось бы, соответственно, не мог вот так влет пересчитать, к примеру, их «фаоллы в вейт» в наши километры в час, а потом сравнить с чем-нибудь аналогичным. Поэтому ограничился довольным кивком и задал следующий вопрос:

— С перегоном справишься?

Женщину чуть не порвало на части от дикой смеси предвкушения и негодования, вызванного сомнением в ее профессионализме. Но она вовремя заметила в моих глазах смешинки и ограничилась односложным ответом:

— Да!

— Значит, мы в тебе не ошиблись… — ухмыльнулся я, вывесил перед собой список «подарков», проглядел названия, не сразу, но нашел два «Беврина», закрыл картинку и улыбнулся Раймсу: — Да, ты прав — сегодняшнее пополнение очень даже ничего. Так что можем начинать…

Первый грузовой «коридор» по привычке открыл к ПИМ-у, но, увидев «пасущихся» корхов, в сердцах шлепнул себя по лбу. В этот момент Та Кальм, первым делом прикипевший взглядом к расслаблявшейся «злобной бабке», заметил тварей и нервно сглотнул:

— Это ж ваши враги, верно?

— Были ими… — кивнула Язва. — До тех пор, пока не попали в плен и не оказались в руках у Маришки. А у нее не забалуешь.

Я почему-то решил, что он не поверит. И объяснил подробнее:

— Они действительно в плену. А моя бабушка их дрессирует. Вернее, уже выдрессировала, чтобы использовать при строительстве космодрома. Но есть нюанс: магофон мира, который ты сейчас видишь, корхам не подходит, так что родичи перетащили вчерашнюю часть обновлений моей коллекции куда-то еще, открыли мини-прокол на планету этих тварей и подобрали пропускную способность «дырки» между мирами так, чтобы фон, просачивающийся сквозь нее, накрывал и ПИМ, и будущий космодром. В общем, я сейчас открою новое окно в безопасное место, чтобы излишне злой магофон не сорвал Файяну во взрывную мутацию и не испортил мои игрушки.

Раймс почему-то поежился и… рассмешил:

— Я понимаю, что корхи являются представителями крайне агрессивной цивилизации и помню, что они владеют магией, но почему-то уверен, что Марина Александровна их выдрессировала без использования «Амнунов»!

— «Амнуны» развернуты, но еще не поставлены на боевое дежурство, так как мне не хватило времени и знаний… — виновато сообщила Юмми и гордо развернула плечи: — Так что корхи еще не знают, насколько они опасны. Зато научились предсказывать изменения в настроении «воспитательницы» даже по шевелению ее бровей…

…Пластина из «рюкзака», залитая чудовищным объемом Пространства, превратила самую ненавистную обязанность боевого крыла в отдых: вместо того, чтобы после каждого рейса отправляться в соответствующий мир и медитировать до потери пульса, мы с Язвой сидели возле входа в «коридор» и дурели от вида непривычных обводов, размеров и скорости техники, своим ходом переезжавшей или перелетавшей на новую площадку.

Не знаю, как Лару, а меня больше всего зацепил тяжелый штурмовой бот «Темрис»: бронированный эллипсоид размером в добрых пять «Таранов» на мощнейших антигравитационных движках перемещался абсолютно бесшумно и так легко, как будто вообще ничего не весил! А еще был окрашен по крайне неприятной цветовой схеме, из-за чего вызывал безотчетное желание отвести взгляд, мог, при желании, сгонять к Луне и обратно, нырнуть на дно океана или сравнять с землей небольшой город. Зато МДРК «Кереш» показался слишком большим и неповоротливым, хотя эта стасорокасемиметровая дура с двумя маршевыми и шестнадцатью маневровыми движками могла разгоняться до невообразимых тридцати шести тысяч километров в секунду и действовать в отрыве от флота на протяжении трех с лишним лет. Скажу больше: кое-как пропихнув этот «малый кораблик» в «мир звезд» и выяснив, во что обошлось это перемещение, я… пожалел шестьдесят три процента емкости «костыля», мысленно помянул «Ярташика» далеко не лучшими словами и понял, что учусь летать на правильном кораблике. Поэтому вывесил перед собой фото одного из двух «Глейвов», поступивших в «коллекцию» накануне, и застрадал из-за того, что до отлета близняшек не смогу облазить его от носа до кормы…

…Возвращаться в Замок через поместье Та Кальмов я поленился. Так что как только Юмми с Файяной проехали по «коридору» на «Бевринах», порадовал Раймса небольшой экскурсией на другую планету, а после ее завершения сослался на срочные дела, откланялся и увел всю толпу на Землю прямо из подземного ангара. Там тоже не тупил: сходу отправил «девочку Степановны» в ПИМ, сдал Амрас Татьяне, «заглянул» в мастерскую к деду, чтобы поделиться мнением о «костыле», не стал прерывать процесс Творения и со спокойной душой открыл «Око» по координатам комма Бестии. А когда увидел сквозь плоскость сопряжения заснеженную тайгу и знакомый склон, сообразил, что Даша с Машей отвезли близняшек рисовать.

Само по себе общение с сестрами доставляло море удовольствия. Но последние двое суток мы практически не спали, разрываясь между Катей и Женей, обязательными медитациями, тренировками и летными тренажерами, помощью деду и «злобной бабке», мотаниями по другим мирам и чем-то там еще. Поэтому первая мысль, которая меня посетила в этот момент, была об отдыхе. Вернее, о спокойном сне в своей кровати. Но я усилием воли задвинул это желание куда подальше, переместил нас с Ларой в гардеробную и молча выгреб из перстня теплое шмотье.

— А я так надеялась отдаться… — застрадала Шахова, немного подразнила фантастически волнительной демонстрацией умопомрачительного бюста во всей его красоте и, не сумев сломить мою волю за минуту, обозвала стоиком.

Оделась, что называется, бегом, «разведала», нет ли в ангаре с техникой заплутавших домочадцев, открыла «зеркало» и, загнав меня в него чуть ли не пинками, в мгновение ока оседлала свой снегоход. Маршрут предстоящей «гонки» составила она же, подключившись к какому-то спутнику и слив в навигатор мощной игрушки актуальную картинку. Так что по горам и долам я несся вторым номером, получая удовольствие от сумасшедшей скорости, движения сквозь шлейф из искрящихся снежинок, длинных прыжков с неровностей наста и жизнерадостного хохота любимой женщины. А минут через пятнадцать-двадцать поделился хорошим настроением с художницами и их «личной охраной»:

— Привет, красотки, а вот и мы! Как творчество?

— Бесит! — раздраженно отозвалась Катя, в сердцах воткнула кисть в держатель, сорвалась с места, разогналась и, опрокинув меня в снег, принялась колошматить по покрову кулачками, спрятанными под пушистыми варежками: — Тут… Слишком… Много… Красивых… Мест… И я… Вас! За это!! Ненавижу!!!

Язва бросилась меня защищать «ударе» на втором, но была перехвачена Бестией и отправлена в полет в ближайший сугроб, а через несколько секунд в схватку ввязались и все остальные дамы. Отрывались настолько энергично, что порвали Женькину шубку, раздолбали оба мольберта, раскрасили снег и комбезы, перевернули один снегоход и вдребезги разнесли защитное стекло второго. А когда умотались воевать, попадали навзничь, раскинули руки и уставились в чистое небо настолько счастливыми взглядами, что не передать словами.

Терроризировать сестричек требованиями поберечь себя мне и в голову не пришло — я помнил, что у обеих имеется сродство с Огнем, понимал, что оно не даст им замерзнуть, и не напрягался. По той же причине не цеплялся и к своим. Но женская половина компании сочла это молчание признаком великодушия и хорошенечко расцеловала. А потом близняшки заметили, что им больше не на чем рисовать, собрались, было, пожалиться, но как-то уж очень быстро передумали и заявили, что хотят продолжения буйного веселья. И я пошел им навстречу — дал время собраться, приказал следовать за мной и прокатил до берлоги одного из немногих хищников, умудрившихся пережить и внезапное исчезновение магофона Той Стороны, и зачистку Багряной Зоны от тварей, оставшихся на Земле, и первые «голодные» месяцы существования. Само собой, подъехал не вплотную — слез со снегохода метрах в пятидесяти-шестидесяти от нужного места, подвел спутниц к огромному сугробу и оглядел их разрумянившиеся лица:

— В нашем понимании по-настоящему буйное веселье — это игра в лапту с мутировавшим медведем, в данный момент дрыхнущим в пещере под этим выворотнем. Если есть желание нахвататься адреналина, посмотрев на такое веселье из-под «Хамелеонов» и, что называется, вплотную, то я разбужу этого зверя.