отпускаю Тори. Не собираюсь убивать кого-то на глазах столь светлого человека.

— Любовь превращает тебя в тряпку, Принц. Аж противно смотреть, — выплёвывает Тори очередную порцию яда и быстро исчезает в темноте коридора.

— Прости, ведьмуля… Не думал, что наш разговор разбудит тебя, — улыбаюсь я, оборачиваюсь в сторону ведьмочки и поигрываю бровями, натягивая на лицо такую привычную для меня маску шута.

Глава 7. Адалин

Зрачки Джеймса светятся. Парень выглядит взъерошенным. На долю секунды мне показалось, что он убьёт демонессу, если этих сущностей вообще можно лишить жизни, но парень вовремя остановился. Или так повлияло моё присутствие?

Джеймс приближается, а я делаю шаг назад, ныряя в комнату. Ненадолго принц Тьмы исчезает из поля зрения, и у меня есть время, чтобы перевести дух. Сказать, что испугалась, не могу, наверное, уже привыкла к чему-то подобному? Поверить только, ведь я ещё совсем недавно вообще не подозревала о существовании магических сил в природе. Зачем Байрон пришёл за мной? Лучше бы стала жертвой исхитов, если мне показалось, и они не оберегали меня.

— Ты испугалась? — спрашивает Джеймс, входя в комнату следом за мной.

Присаживаюсь на край кровати и отрицательно мотаю головой.

— Она не сможет навредить тебе. Моя сила защищает тебя, поэтому даже если кому-то вдруг придёт в голову…

— Почему ты так активно оберегаешь меня, Джеймс? Зачем тебе это? Разве следует беспокоиться, если кто-то навредит твоей игрушке? — перебивают Джеймса я, не позволяя ему договорить.

— Адалин, пожалуйста, только не делай вид, что тебя это действительно задевает. Ладно? Ты ведь не влюбилась в меня и не выстроила в своей красивой головке замок, в котором мы растим кучу детишек?

Обидно такое слышать.

Джеймс насмехается надо мной.

Он ведёт себя так, словно специально хочет заставить ненавидеть его.

— Люциторум чувствует все твои эмоции. Он понял, что ты относишься к нему и ко мне с презрением — такое побочное действие печати Тьмы, которую я наложил на тебя, чтобы защитить.

— Чувствует?

Глаза широко распахиваются. Спасибо, хоть предупредил!..

— Я теперь связана с ним?

— Нет, конечно. Не совсем. — Джеймс запускает пятерню в волосы, взъерошивая их. — Да. Можно сказать и так. Все сущности, обладающие магией тьмы, так или иначе, связаны с ним, а печать только усиливает эту связь.

— Так сними её.

Мне не хочется, чтобы враг читал меня как открытую книгу. Таким образом я точно не смогу ничего исправить и помочь своим друзьям.

— Я не могу. Если сниму её, то тёмная магия захлестнёт тебя и уничтожит изнутри. Свыкнись с ней. Как только вы сроднитесь, я сниму печать, но не раньше.

— Забери эту магию. Я не просила, чтобы ты делился со мной своими силами. Освободи меня, Джеймс. Не хочу быть связана с тьмой. С Люциторумом.

— Не могу. Эта магия защищает тебя. И не забывай, вообще, что ты моя игрушка. К слову, твои друзья, к которым ты так сильно рвалась сюда, скоро будут казнены. Люциторум в курсе каждого их шага. Пока он позволяет им проникать в темницу, но скоро эта игра надоест ему, и он публично казнит мятежников. Это так… Вдруг во время обеда решишь встретиться и поговорить с ними? Надеюсь, я не должен объяснять тебе, что тебя не должны часто видеть в компании мятежников? Однако один раз поговорить можете, недолго.

Байрон и Рэй были уверены, что их никто не замечает, но очень сильно ошибались. Я должна как можно быстрее рассказать им об этом. Вот только как? Вспоминаю об артефакте, который Байрон оставил мне для связи. Придётся воспользоваться им. Надеюсь, Люциторум не прознает этого?

— С завтрашнего дня в академии возобновятся занятия, вести которые будут демоны, разумеется. Но вы узнаете много интересного. Советую прислушиваться к преподавателям, но не доверять им на сто процентов. Иногда демоны любят скрывать самое главное, проверяя других на догадливость. Запомни этот совет. А теперь я пойду спать. Устал чертовски. Место, где ты можешь поужинать, не изменилось. Еда там до сих пор появляется. Даже такой вредный фастфуд есть. Спокойной ночи.

Сердце колотится, но я нахожу в себе силы, чтобы пожелать принцу Тьмы приятных снов, и он уходит с улыбкой на губах. Джеймс предупредил меня, чтобы смогла защитить своих друзей — не такой уж он и пропащий.

Выжидаю какое-то время, дабы наверняка убедиться, что я осталась одна, достаю артефакт, сжимаю его в руке, как и сказал Байрон, и пытаюсь представить его, словно парень сейчас находится рядом со мной. Ничего не получается, и мне уже хочется отбросить безделушку, но она нагревается, и я слышу голос у себя в голове.

— Адалин, что-то случилось?

— Получилось? Мне даже говорить не нужно? Просто думать? Ты можешь копаться у меня в голове?

Глупый вопрос, ведь я в его точно не могу.

— Артефакт транслирует мысли, адресованные мне, если ты об этом.

— Байрон, вы с Рэйрианом в опасности. Люциторуму известно, что вы ходите в темницу. Он знает о каждом вашем шаге, но пока позволяет действовать так. Вам следует прекратить.

— Откуда тебе это известно?

Байрон спрашивает с подозрением, оно чувствуется, и мне обидно, но понимаю, что один раз уже предала всех, так что и обижаться тут не на что.

— Джеймс сказал, что вас казнят, когда Люциторуму это надоест. Лучше вам туда больше не ходить.

— Хорошо. Спасибо. Приму к сведению. Сама как?

— Я в порядке.

Не хочу рассказывать Байрону, что теперь связана ещё и с Люциторумом. Это точно никак не поможет, а если смерть тёмного повелителя каким-то образом зависит от благополучия всех, кто связан с ним, то рука парня может дрогнуть во время нанесения финального удара.

— Ладно. Я сейчас же поговорю с Рэйем. Спасибо.

— Давай, — киваю, хоть и понимаю, что парень не увидит, и прячу артефакт под подушку. Я не смогу везде носить его за собой, чтобы не давать Люциторуму повода подозревать меня в связи с мятежниками. Придётся прятать его где-то в