– Я ж серьезно! Темнеет уже… Той ночью едва глаза на ветках не оставили, а эта еще темнее будет: вон как тучами все затянуло.

– Уймись. Надо место найти посуше, здесь не присесть даже. Разве не чувствуешь, как под снегом вода чавкает? Самая низина. Вот подожди, выберемся повыше, там и ночевку нормальную устроим.

– Надо было восточнее идти, подальше от реки, – вздохнул Гарик.

Спорить Рог не стал: он и без того дышал как загнанная лошадь – не стоило переводить кислород на пустые слова. Хотя по этому поводу у него были свои соображения: пусть в пойме передвигаться нелегко, но зато безопаснее. Мало кто в эту пору бродит по сырому лесу – здесь попросту нечего сейчас делать. Трава и кустарник скудные, из-за этого вся дичь убралась повыше, в более благодатные места. Немногочисленные группы рыбаков располагаются на берегу разлившейся Фреоны, а до нее отсюда далековато. Жить здесь никто не желал – летом эти края становились рассадником полчищ комаров, а немногочисленные кусты с радостью облюбовывали крупные клещи, оторвать их можно было только с куском мяса. В придачу они разносили неприятную болячку, способную на несколько недель уложить в постель крепкого мужчину, иной раз дело доходило до смертельных случаев: люди умирали от отека легких.

Пойма по теплу была благодатным местом: фазанов здесь водилось видимо-невидимо, а многочисленные неглубокие озера кишели рыбой. Но негативные факторы сводили все преимущество на нет – никто не хотел селиться вблизи реки. Правый берег был повыше, без такого безобразия, но там частенько бродили ваксы. Вот и получилось, что почти все поселения располагались не ближе двух километров от восточного берега. Несколько исключений, в виде островных деревень, только подтверждали правило. Кроме того, для жительства выбирали только высокие острова, а не плоские песчаные блины, что поросли все тем же сырым лесом с сопутствующими комарами и клещами.

Подобные размышления и заставили Рога двигаться в этой нейтральной полосе, сузившейся из-за разлива. Риск нежелательной встречи здесь минимален, но и найти место для ночевки нелегко – даже в летнюю сушь здесь сыровато и никогда не поймешь, чего здесь больше – сухой земли, озер или болот.

Пронырливый Гарик первый заметил резко вздымающийся откос:

– Эй, Рог! Вон высокое местечко! Почти холм!

– Вот придурок! Откуда здесь холмы?

– Не холм это, а берег старый.

– Чего?

– Фреона когда-то здесь текла, берег подмывала. Потом русло отступило.

– Грамотей ты наш… Ну пошли посмотрим, что там за береговой холм. – Рог толкнул Гарика в плечо. – Ты заметил, значит, пойдешь первым.

Возражать вожаку чревато – Рог устал не на шутку и выглядел еще злее чем обычно. Гарик послушно свернул в снежную целину, покинув присыпанную звериную тропу. Выбрав самый пологий участок, он попер вверх, то и дело падая на руки – здесь все поросло низеньким жестким кустарником, коварно цепляющимся за ноги. Добравшись до верха, Гарик радостно охнул:

– Братва! Живем! Прямо поляна чудес!

– Неужели там пожрать чего нашел? Или даже выпить? – поинтересовался подходящий Рог.

– Нет. Но зато местечко хоть куда. Заночуем как в люксе!

Поднявшись, Рог, соглашаясь, кивнул: местечко и впрямь ничего. До этого он ни разу не видел в пойменном лесу хвойных деревьев – это первое исключение. К счастью, здесь выросли не сосны, а ели, да не простые ели, а ели-великаны. Как обычно и бывало здесь с такими исполинами, нижние пушистые ветви свисали почти до земли, образуя естественный шалаш. Снег под них не попадал, и даже среди зимы здесь было сухо и мягко от старой хвои.

Рог не задумываясь выбрал самое раскидистое дерево – под ним легко поместится весь отряд:

– Гарик и Вадик, бегом наберите дров. Антон, привяжи свою сучку к дереву, не то она опять сдернуть попробует, а сам обруби снизу сушняк, чтобы над головой не вспыхнул.

– Ты прямо внутри костер зажигать собрался? – уточнил Гарик.

– Ну?

– Все равно загорится. Надо целый угол вырубить, и сухие, и живые.

– Ладно… разберемся. За работу, лентяи!

Достав из-за пазухи кожаный мешочек, Рог извлек из него приспособление для получения огня: обломок напильника, кусок пирита, трут, стопку тончайших лепестков березовой коры и комок высушенного мха. Выбрав под защитой дерева удобное местечко, он сноровисто развел костерок. До того как с трупа охотника удалось взять кусок хорошо искрящего пирита, Рог пользовался кремневым желваком – с ним возни было гораздо больше.

Подбросив в разгорающееся пламя охапку тонких еловых веток, он подмигнул Ане, настороженно следящей за его действиями, и усмехнулся:

– Что, коза, наверное, на своем острове и не видала, как настоящие мужики огонь высекают? Привыкай, мы тут почти в каменном веке, спички давно закончились. Небось замерзла? Потерпи, к костру тебя пока подпускать опасно, запросто веревку подожжешь. Но не плачь, греть тебя будут горячие мужские объятия, что гораздо приятнее. Что рожу кривишь? Или это так улыбаешься?

– Я всегда улыбаюсь при виде мужчин, которым нравятся объятия других мужчин, – хладнокровно заявила Аня.

Рог ничуть не обиделся, скорее наоборот:

– У-тю-тю! Да у нас голосок прорезался! И голосок неплох. Давненько я тебя не слышал. Эх, Анька, а ведь ты еще красивее стала, чем прежде! Я так понял: регулярная половая жизнь пошла тебе на пользу?

– Если ты столько времени с мужчинами спал, то тебе любая корова сейчас красавицей покажется. – Девушка явно не желала расставаться с обидной темой.

Рог нахмурился, но ответить на этот выпад не успел– из-за дерева вышел мрачный Антон. Рубанув мечом, он снес несколько веток и угрюмо заявил:

– Может ты для разнообразия поработаешь немного?

– Не кипятись! Что, даже поговорить минутку нельзя? Неужто эта коза такая неприкосновенная?

Рядом затрещало – Вадик уцепился за сухую ветвь, пытаясь отломить ее от ствола. Это ему удалось, но, падая, она зацепила его бедро. Бандит с криком покатился по земле, остальные обступили его со всех сторон.

– Твою мать! – не сдержался Гарик. – Не можешь осторожнее!

– Да что мне делать?! – сквозь слезы выдохнул Вадик. – Эта нога меня доконает! Болит с каждым часом сильнее и сильнее, не помогает твоя живица… Ни хрена не помогает!

– Так поосторожнее! Ты еще топором себя пару раз тюкни, а потом говори, что смола не помогает.

– Тихо! – рявкнул Рог. – Вот что… Вадик, топай под дерево и покажи свою ногу этой козе.

– А она разве доктор? – всхлипнул раненый.

– Нет, но посмотреть сможет. Все бабы хоть немного, но в этом понимают, на то они и бабы.

Развернувшись к девушке, Рог жестко заявил:

– Слыхала? И попробуй покочевряжиться, я на Антона не посмотрю, устрою тебе веселый вечер.