как ты предлагаешь? Как раз в тот час, когда я отчалю на задание княжеское?.. Ты ку-ку, что ль?

— Ой, — Емельян растерянно захлопал очами. — Это я не подумавши… Но тогда, наоборот, пустим слух правдивый, что ты отбыл из Мирграда! Как раз по поручению важному! А на сколько и когда, умолчим, вот и всё! Крысёныш наш выдал себя, значится, более не опасен, а люди будут знать только то, что мы им сообщим! Соответственно, никто и ломиться в хоромы ваши не будет да рыскать по столице в поисках твоей приметной тушки! Если тебя нет в граде, то и семью твою пропадает смысл похищать в качестве приманки, ибо ты всё равно же далече находишься и ведать не ведаешь, что приключилась за напасть… Ну как, пойдёт такая загогулина⁈ — юный прощелыга с робкой надеждой вылупился на своего могучего товарища.

— Пойдёт, а?.. — Святослав, а вместе с ним и все в обеденном зале выжидательно уставились на Ратибора.

— Пойдёт… — оглядев своих приятелей, наконец, с неохотой пробасил тот, после чего поднялся из-за стола, закинул секиру на плечо и, грозно зыркнув напоследок, зловеще проворчал, переводя взгляд с Яромира на князя: — Но если, не приведи Сварог, вы не углядите за моими… Головёнки ваши бестолковые откручу обоим!.. Я сказал! — пудовый кулак глухо опустился на столешницу, мигом её переломив пополам. Опять раздался грохот сыплющихся на пол кувшинов, тарелок да подносов.

— Да чтоб тебя, шатун рыжий!.. Вычту из жалования!.. — только и смог прогундосить ошарашенно Святослав. — Причём за оба стола! И кружку!.. И за остальную посуду, косолапый буреломец!.. А также за моё испорченное настроение, слышишь⁈ — нервозно бросил правитель Мирграда в широченную спину уже хлопнувшего дверью в трапезную богатыря, шустро направлявшегося прочь из замка.

* * *

— Доведёшь ты так дядю как-нибудь, медвежонок, — несмело молвил Емельян споро топающему на выход из терема хмурому Ратибору. — Осерчает он на тебя да сошлёт опять на заставу какую аль подальше куда…

— Емелька прав, дружище, — поддержал княжьего племяша Мирослав, бредущий рядом. — Пыл-то поумерь свой! Только вроде ваша предыдущая склока поутихла, так ты по новой начинаешь…

— Я начинаю⁈ — Ратибор резко остановился и, обернувшись, насупленно вперился взглядом в русоволосого мечника. — Ко мне домой пришли, Мирка, ты врубаешься или нет⁈ За моими заявились, за Марфой, Буреславом и Властой! Припелёхай я на пару минут позже, быть бы беде, понимаешь⁈ Себя на моё место поставь! Если бы к тебе так заявились эти твари немытые, без приглашения, что бы ты чувствовал и как себя вёл, а⁈

— Тут не поспоришь, Ратик, — встрял между ними Емельян, — но всё же благополучно разрешилось, зачем нагнетать…

— Вы чего, воины, цапаетесь меж собой, что ль⁈ Печальное зрелище!.. — раздался удивлённый девичий возглас. Недалеко от них, шагах в десяти стояла изумлённая Лютега, супруга Святослава, нос к носу столкнувшаяся с друзьями в одном из извилистых коридоров дворца княжьего, где не к месту и затеяли ненужный спор приятели. Двадцати пяти лет от роду, высокая белокурая красавица в ладно сшитом по фигуре бирюзовом шёлковом сарафане, богато украшенном заморским жемчугом, неспешно прошествовала к враз замолчавшим друзьям и, смущённо улыбаясь, остановилась напротив Ратибора.

— Ты уж прости меня, Ратиборушка! — виновато произнесла обворожительная княгиня, кокетливо наматывая на указательный пальчик один из своих золотистых локонов. — Неправа я была, когда на ведунью старую накричала, а опосля и тебе нагрубила! Столько всего навалилось в тот час недобрый… Хворь мужа нежданная совсем из колеи выбила… Не в себе я была, понимаешь? Надеюсь, без обид, рыжик?

— Да, конечно, чего уж там… — пробормотал несколько озадаченный Ратибор.

— Благодарю, мохнатик! — неожиданно стройная красотка привстала на цыпочки и чмокнула рыжебородого великана в левую щёку, после чего, задорно рассмеявшись, произнесла: — Уф, прям камень с души у меня… Бывайте, витязи, не держите зла, коль не всем угодила! — игриво стрельнув напоследок редкого, янтарного цвета глазками в опешившего молодого богатыря, очаровательная прелестница споро упорхнула прочь по коридору. За ней быстро посеменили две неприметные служанки да всегда немой как могила Брадигост, личный телохранитель Лютеги: дюжий суровый муж лет тридцати — тридцати пяти на вид, мельком хмуро покосившийся на Ратибора. В проходе повисло тягучее молчание. Трое товарищей ошарашенно переглянулись.

— Э-э-э, я не понял, Ратик, — к Емельяну первому вернулся дар речи, — что ента сейчас было⁈

— Тот же самый вопрос, дружище!.. — Мирослав удивлённо взирал на друга детства, задумчиво почесавшего то место на щеке, куда его поцеловала капризная княгиня. — Надеюсь, это не то, что я думаю?.. Ты же шуры-муры не крутишь с женой Свята, нет?..

— Ты с разбегу кумполом о кладку кирпичную стукнулся, Мир? — Ратибор, хмуро глядевший вслед умчавшейся прочь прекрасной фее, посмотрел раздражённо на своего приятеля. — Я чего, по-твоему, ку-ку, что ль?.. Не путай меня с Емельяном!..

— Да кто же тебя знает…

— Заткнись, Мирка! И ты, Емеля, тоже молчи!.. Не заставляйте вас щелка́ть заместо орешков, телята неразумные!..

Глава 4

Мирград. Таверна «На завалинке»

На следующий день…

— Ну чего, Рат, не нашли его?

— Без понятия, Мирка. Из дворца вестей нет. Даже Емелька, и тот молчком где-то затихарился. Поди, коли разыскали бы, уж уведомили…

— Чего кумекаешь? Что, и взаправду Добран крысёнок наш?

— Да пёс его знает! Но почему нет, Мир? Чем тебе не по душе версия, что это он и есть? По теремку Добран давно шастал, ты сам Свята слышал. За десять годков, поди, уж весь исследовал да наткнулся где на лаз-то потайной какой! А может, и не на один! Вот по проходам этим и шарился писака хитрозадый, выслухивая да вынюхивая, что ему знать не положено! Ну и решил дополнительно подзаработать на краюшку хлеба да старость безбедную, а что? Кулбах ведь скупердяем никогда не был, платил наверняка щедро! Как и новый его хозяин, на которого он опосля впахивать стал, явно не жадничает! Жаль, имени не ведаем этого блохастика…

— Думаешь, что Добран переметнулся к тому, кто заказ Кулбаха на твою ряху повторил?

— Да наверняка! А ты сам разве этого не понял? — Ратибор скривился. — Для чего писарь охрану-то увёл от нашей избушки? Чтобы впустить тех лиходеев, кои хотели спеленать моих по-тихому