фильтры, заменили все жидкости на совместимые. Проверили узлы и агрегаты, зарядили аккумулятор.

Всё это было небесплатно, но цены оказались более, чем щадящие. Плюс такие дополнительные работы оплачивались по безналу — достаточно было просто подписать счёт.

Конечно, это неправильно — но я до сих пор до конца не разгрузил автомобиль. Просто не было времени. К тому же, выделенное нам жилище нельзя назвать просторным: по сути, однокомнатная квартира, где гостиную мы разделили самодельной ширмой на детскую комнату и нашу спальню. Места для склада вещей там просто не было.

Часть электроники из собственных запасов я сдал специалистам. Она пошла на благое дело: налаживание необходимых производств. Плюс мне заплатили компенсацию, которая осела на моём счёте в Сбере.

Когда-нибудь, когда жизнь окончательно наладится, мы с Ольгой планировали купить жильё в новой столице — городе на Енисее, у которого пока даже официального названия не было. Все так и называли эту стройку: Новая Столица. Вопрос о названии власти решили отложить на потом, когда состоится официальный переезд государственных органов и пройдут первые послевоенные выборы.

Чтобы разгрузить авто, я вытащил зимнюю палатку, печку и прочие вещи, рассчитанные на зимнюю эксплуатацию. Их пришлось оставить в нашем жилище, до приезда.

Сашка почувствовала, что мы готовимся к путешествию, и с утра сидела в Олиной сумке, глядя на нашу суету большими глазищами.

Освободив место в авто, я сходил на «раздатку» — место, где выдавали продукты по пайковым талонам — и взял то, что могло пригодиться в дороге: мясные и овощные консервы, печенье, хлеб, растворимый кофе, марлю и репеллент из старых запасов, чтобы комары ночью не сожрали. Потом зашёл в «Военторг» и прикупил охотничьих патронов — дефицитная вещь, мужикам на подарок.

Оружие с собой у меня тоже, разумеется, было: штатный СР-2 «Вереск». Во время службы до выхода в запас я с ним сталкивался только в учебке; в нашем подразделении его на вооружении не было. Но теперь, за прошедшие месяцы, я освоил его очень хорошо, пускай поначалу и было непривычно. Плюс остался арбалет, купленный зимой. На всё оружие, конечно же, имелись необходимые разрешения.

Вот чего пока что не удалось добыть на базе, так это детских сидений. Поэтому Никита поехал сзади, на Ванином сиденье, а Ваня разместился на импровизированном бустере, который я соорудил из куска твёрдого пенопласта и подушки.

Поначалу сын был недоволен такой рокировкой, но потом сам сообразил, что Никита младше и меньше, и для него езда на бустере может быть опасной. Даже стал гордиться тем, что теперь поедет «почти как взрослый».

Выезжали рано утром. На КПП автобазы показал подорожные документы, и ещё раз — на выезде. Там стоял молодой сержант из роты охраны, глянув на нас, он на всякий случай предупредил:

— Ближайшая заправка в трёхстах километрах, в сторону Уфы. На границе жёлтой зоны.

— Спасибо, — кивнул я. — У нас с собой достаточно, чтобы до точки назначения доехать.

— Понял, тогда хорошего пути! — он приложил руку к виску в воинском приветствии.

Я ответил кивком.

Входной бронированный люк с глухим гудением отъехал в сторону, открывая путь в тоннель. Прямо перед нами, метрах в двадцати, шумел водопад: часть маскировки. За водопадом было небольшое озерцо с бетонным дном и системой дренажа, глубиной с полметра, не больше. Со стороны оно выглядело гораздо глубже. За озерцом была небольшая полянка, поросшая свежей травой и мхом, и за ней начиналась грунтовая колея, которая где-то в полукилометре упиралась в «грейдер». Я знал, что таких «слепых» подъездов сделано несколько. И почти все вели в никуда.

Наконец, мы оказались на асфальтированной дороге, и я смог набрать скорость.

Всходило Солнце; день обещал был жарким. Я понадеялся, что техники не забыли проверить кондиционер. Впрочем, даже жаре я сейчас был бы рад — после кондиционированного воздуха подземелья, с постоянной температурой и влажностью, капризы погоды воспринимались совершенно иначе. Особенно после двухнедельной изоляции на карантине…

— А красиво здесь! — сказала Ольга.

Дрога бежала в лесу. Справа высились покрытые лесом невысокие горы.

— Можно представить, что ничего не поменялось… — вздохнула она. — Вот сейчас, за поворотом, появится заправка, и мы заедем, чтобы купить кофе…

Удивительно, но заправка действительно появилась: только заброшенная, с разбитыми витринами магазинчика. Кто-то из мародёров успел тут побывать до того, как власти восстановили порядок. А на починку объекта не было средств.

Мы переглянулись.

— Ничего, — ответил я. — Всё ещё будет!

— Тоже верю в это, — кивнула Ольга.

— Там олень, олень! — вдруг закричал Никита, указывая куда-то в сторону подножия холма, на который мы въезжали.

Я пригляделся. И действительно: где-то в километре от нас в траве стояла грациозное создание с небольшими рогами. Я никогда не жаловался на зрение — но даже для меня это было близко к пределу.

— Это косуля, — сказал я.

— Козуля? — переспросил Никита.

— Косуля, — повторил я, улыбнувшись. — Родственник оленя.

— А мы будем охотиться? — серьёзно спросил он.

— Нет, — ответил я. — Я не люблю тех, кто охотится для удовольствия. А с едой у нас проблем нет.

— А если бы ты на службу не пошёл, то были бы? — вмешался Ваня. — А, пап?

— Кто знает? — улыбнулся я. — Но если бы ты был голодным, то да, я бы добыл косулю.

— Ясно, пап… — кивнул Ваня. — А знаешь… наверно, это интересно было бы! Мне жалко косулю, но, когда представляю, как подкрадываюсь к ней с твоим арбалетом, чувствую, что сердце колотится сильнее… как перед соревнованием! Даже ещё сильнее!

— Охотничий азарт, — улыбнулся я. — Это нормально. Только, как и все эмоции, его нужно контролировать.

Дорога не была пустой. Пару раз нам попадались встречные фуры с военными номерами. Должно быть, снабжение базы. И однажды мы обогнали гражданское авто с номерами челябинской области. Может, кто-то из администрации местных