Роман коснулся ее подбородка и пристально посмотрел ей в глаза. Он с легкостью мог прочитать все, что она чувствует.

– Вот так, значит, да? Ты целуешь меня, хочешь меня, но не можешь себе в этом признаться до конца.

– Это не очень хорошая идея, Роман. Для нас обоих.

– Это почему же? Я хочу тебя, ты – меня. В чем проблема?

Кэролайн подняла пакетик с конфетами и прижала к себе.

– Ты знаешь почему. – В горле встал ком. – Ты ненавидишь меня и…

– Это не так, – резко ответил Роман.

Он выругался и стал заправлять футболку. Его лицо раскраснелось, и скулы стали еще более резкими.

Кэролайн хотелось подойти к нему и обнять, забыть о боли и разрыве между ними. Но она не могла.

– Я бросила тебя и вышла замуж за другого.

Он повернулся к ней, сверкая глазами.

– Я знаю, но чтобы ненавидеть, я должен был сначала любить тебя, а я не любил.

Он лгал.

Они ехали по Беверли-Хиллз в полной тишине, которую нарушал лишь гул мотора. Роман сказал, что не любил Кэролайн, но это была ложь. Он любил ее всем своим существом. Но этого оказалось мало. Не удивительно, что она бросила его.

Вернувшись в Нью-Йорк, Роман думал, что ненавидит ее. Но, держа ее сегодня в объятиях, он не ощутил ненависти, лишь желание обладать Кэролайн.

Роман повернул к отелю и подъехал к парковке. На другой стороне улицы толпились фотографы в поисках новейших скандалов. Заметив Романа, они тут же ринулись к их машине, и он проклял себя, что не использовал частный въезд.

– Мистер Хазаров, это правда, что вы спите с Бэмби Роял? Что вы делаете в Лос-Анджелесе? Вы собираетесь купить здесь магазины? Угрожает ли это Холлу?

Роман сердито взял Кэролайн под руку и быстро провел ее в отель. Она молчала, лишь наклонила голову и прижимала конфеты к груди, словно ценный приз.

Почему он остановил ее? Почему не дал сорвать с себя одежду посреди примерочной? Это было бы не первым сексом в необычном месте.

Роман завел ее в примерочную, потому что хотел поцеловать, хотел вновь разжечь желание. Но он не ожидал, что пламя выйдет из-под контроля, хотя должен был знать. В прошлом им хватало лишь одного прикосновения…

Роман глупо надеялся, что его желание контролируемо. Кэролайн была всего лишь женщиной, а он знал, как обращаться с женщинами. Но стоило ей его поцеловать, как броня треснула…

Кэролайн почти умоляла его. Но ему хотелось большего, чем быстрый секс. Он мечтал, чтобы она лежала перед ним в постели, словно деликатес, который он будет пробовать не торопясь.

Наконец они оказались в бунгало. Внутри было тихо. Кэролайн взглянула на часы, пытаясь скрыть неловкость.

– Блейк, наверное, уложил Райана спать. Думаю, я пойду к ним.

Роману нужно было всего лишь поцеловать ее. Обнять ее и прижать к себе. Ее защита рухнула бы, словно дорожка из домино.

Но ему этого было недостаточно. Ему хотелось большего, и это вряд ли случится сегодня. Слишком много эмоций накопилось. Он видел, что Кэролайн хочется спрятаться.

Возможно, это и к лучшему. Ему нужно справиться с собственной болью.

– Хорошая мысль. Утром мы вернемся в магазин и объявим о своем присутствии.

Ему надо сосредоточиться на бизнесе – это единственное, в чем он по-прежнему чувствовал себя уверенно. Единственная опора для него.

Кэролайн медленно кивнула:

– Звучит неплохо.

– Спокойной ночи, Кэролайн. – Роман повернулся и пошел к себе.

– Спокойной ночи, – неуверенно ответила она.

Роман почти обернулся. Но в последний момент закрыл за собой дверь. Он постоял у двери, ожидая тихих шагов и стука, но их не последовало.

Пробормотав что-то, он разделся и лег спать.

Несколько часов Кэролайн мучилась без сна. Ее сердце бешено колотилось, словно она только что выпила несколько чашек кофе. Во всем виноват Роман.

Она без конца вспоминала события вечера с того момента, как он попробовал конфету, до тех пор, пока за ним не закрылась дверь. Кэролайн хотелось быть спокойной. Она не должна была угощать Романа шоколадом.

Неужели ее устраивает то, что произошло? Что с ней творится? Неужели она потеряла остатки уважения к себе? Кэролайн совсем не хотелось вдруг превратиться в женщину, которая бросается мужчине на шею в общественных местах, но, когда Роман был рядом, она с трудом себя контролировала.

Кэролайн накинула халат и пошла на кухню за водой. В доме было темно и тихо, лишь мягко гудели очистители воздуха и холодильник. Она взяла бутылку воды и открутила крышку. Делая глоток за глотком и раздумывая о своем, Кэролайн вдруг услышала всплеск, словно кто-то купался в бассейне.

Она вышла во двор и увидела Романа.

Какое-то время она наблюдала за его мощными, красивыми движениями, напряженными мышцами, пока он доплыл до конца бассейна, нырнул и вынырнул где-то посередине. Он проплыл еще несколько раз туда и обратно и скрылся под водой. Прошло несколько мгновений, но он не появлялся. Кэролайн вздрогнула от нахлынувшего страха и быстро подошла к краю бассейна. Она стала развязывать халат, и бутылка выпала из ее рук.

Роман вынырнул прямо перед ней, и Кэролайн едва не закричала от испуга.

– Ты меня напугал! – воскликнула она, чувствуя, как затрепетало сердце.

Роман провел рукой по волосам. Вода стекала по его лицу. Слава богу, с ним все в порядке. Кэролайн внезапно захотелось швырнуть в него чем-нибудь, и, будь у нее бутылка, она так и сделала бы.

– Я не знал, что ты здесь.

– Это не извинение, – резко ответила она, и тут у нее во рту пересохло. Она увидела, как по его груди и бокам скользят капли воды.

– И не должно быть им, – парировал Роман.

Кэролайн на секунду прикрыла глаза:

– Я думала, что ты тонешь.

– Спасибо за заботу. А ведь это могло бы решить все твои проблемы, не так ли?

Кэролайн собиралась было сострить, но передумала:

– Ты дразнишь меня. Как нехорошо.

Роман пожал плечами:

– Возможно.

В эту минуту халат соскользнул с плеч, но Кэролайн не стала его поднимать. Ей было неловко.

– Я испугалась. И вообще ты представляешь, чтобы было, если бы ты утонул в моем присутствии? Я уверена, нашлись бы те, кто обвинил бы меня в убийстве.

Роман слегка запрокинул голову:

– Я постараюсь не тонуть в твоем присутствии.

– Буду премного благодарна.

Он ухмыльнулся:

– Теперь тебе придется отвернуться. Если ты, конечно, не хочешь увидеть больше, чем готова пережить.