– Ладно, Ник, я постараюсь это устроить. А, между прочим, что ты поделываешь в Нью-Йорке?

– Мой рекламный агент преподал мне один урок.

– Что такое?

– А все время заставлять не знать, а только догадываться.

Утром он быстро прогулялся через Центральный парк. Вернувшись в гостиницу, позвонил Джесси и сказал, что явится на обед обязательно.

– Я в восторге, – ответила она. – С вами будет спутница?

– Нет, я приду один. – И немного помедлил. – Э… Джесси…

– Да?

– Пусть рядом сидит Лорен.

– Вы хотите сказать, жена Оливера?

– Да. Понимаете, Лорен и я… мы… мы знали друг друга когда-то давно.

– А я и не подозревала!

– Мы потеряли друг друга из виду, и так приятно будет вспомнить прежние времена. Конечно, ничего особенного, но если вы сможете так сделать, чтобы мы сидели рядом, я вам был бы очень признателен.

Джесси опустила трубку и задумалась. Ничего такого в просьбе подозрительного она не усматривала, но ведь это как-то странно: сначала Ник позвонил, чтобы узнать номер телефона Оливера, а теперь просит, чтобы она посадила рядом с ним его жену. Ну, ладно, что толку задавать вопросы, просят об одолжении, и она просьбу исполнит. У нее в гостях должны быть интересные люди, и присутствие Ника Эйнджела только сделает обед еще более интересным.

И если верно ее предчувствие, вечер выйдет просто удивительным.

Прошло пять недель после поездки в Рим, и Лорен заподозрила неладное. Уже несколько дней ее поташнивало. Она посмотрела свой календарик и поняла, что месячные запоздали. Это было необычное явление, они никогда не опаздывали…

И о чем бы она теперь ни думала, все вытеснялось одной мыслью – уж не беременна ли она?

А начав думать об этом, она уже не могла остановиться. Она пошла в гимнастический зал и очень усердно там поупражнялась. Потом она приехала домой и села на час в горячую ванну. Она хотела иметь ребенка, но пока это было невозможно, потому что Оливер не спал с ней, как положено мужьям. Так что, если она действительно беременна, как это все объяснить?

«Я аборта делать не буду. Не хочу убивать еще одного ребенка.

Но что же ты собираешься делать, Робертс?

Не знаю.

Теперь видишь, куда тебя завлекли твои римские объятия?

Заткнись! Заткнись, черт тебя возьми!»

Выход был только один. Заставить Оливера быть с ней как положено.

Он неожиданно приехал из офиса довольно рано.

– Мы можем с тобой поговорить? – сказала она, подавая ему мартини.

Он был какой-то рассеянный:

– Но если мы сегодня едем к Джорджам, мне нужно сделать несколько звонков, прежде чем поедем.

– Оливер, – сказала она очень спокойно, – я прошу всего лишь о разговоре. Неужели это так обременительно?

– Конечно, нет. Я только сказал, что мне прежде надо позвонить. Мы ведь и попозже сможем поговорить, правда?

– Но ты всегда потом бываешь усталый.

– Нет, не буду, – обещал он, – и найду для тебя время. О, как он щедр! А суть была в том, что он начинал действовать ей на нервы.

Интересно, что, если она отменит сегодняшний выход? Если они никуда не поедут, Оливер будет только с ней, и может быть, да, может быть…

«Но надо его привести в соответствующую позицию, Робертс.

Я уже сказала тебе – заткнись, черт возьми!»

Мысль, что уже так поздно, но надо позвонить Джесси и сказать, что они не приедут, была не очень приятна. Джесси просто разозлится, особенно если учесть, что они давно не виделись.

И со вздохом она поняла, что нужно ехать.

Она надела простое черное платье, еще раз хорошо расчесала волосы щеткой и сделала особенно искусный макияж. Затем отступила назад и придирчиво осмотрела себя в зеркало. С тех пор как она участвовала в отборочном состязании для «Марчеллы», в ее облике появился какой-то блеск. Оливер называл его «блеском успеха». Интересно, а может быть, это все последствия того, что у нее было такое удовлетворительное свидание с Лоренцо?

«Но ведь это было только один раз.

Но и одного раза оказалось достаточно».

Она и так слишком виновата, чтобы совершить это дважды.

Когда она приехала к Джорджам, у нее появилось чувство, что сейчас ей надо отправляться на кухню и готовить еду.

У Джесси, как всегда, было интересное и пестрое общество, вечер обещал быть нескучным.

Она взяла бокал у проходящего мимо официанта и обменялась двумя-тремя фразами с одним из конкурентов Оливера из соперничающего агентства.

– Поздравляю, – сказал ей этот человек, почти прижимаясь к ней, – я видел рекламные снимки «Марчеллы» – они очень подходящи. Наверное, Оливер нашел самое лучшее «лицо года» и женился на нем.

– Рада слышать, что они вам понравились, – сказала она, отстраняясь, – всем известно, какой у вас замечательный вкус.

Он сразу же ввернул:

– Но и у Оливера тоже.

Она стояла спиной к двери, но почувствовала, что вошел кто-то значительный. Обернулась и с удивлением увидела Эмерсона Берна. Его грива стала пышнее и длиннее, чем обычно, а загар еще темнее. Бледно-бежевые кожаные брюки обтягивали его длинные ноги, еще больше подчеркивая их длину, пиджак на нем был очень стильный, с бахромой. Его спутнице было на вид лет двадцать.

Вскоре он подошел к Лорен.

– Как чувствуешь себя, дорогая? – спросил он, словно они были самые близкие друзья. – Я слышал, ты вышла замуж.

– А я слышала, что вы развелись, – ответила она холодно. Он нисколько не озаботился:

– Это и должно было случиться. Нейчур меня, черт возьми, достала, чуть не рехнулся с ней. Сумасшедшая птичка оказалась.

Лорен указала на девушку, маячившую у двери:

– Это твоя дочь или возлюбленная?

– Ха-ха-ха, ты все еще женщина с юмором!

– Но ты, Эмерсон, всегда его во мне пробуждаешь!

– Чего нельзя сказать о тебе, – и он указал на Оливера, стоявшего в другом конце комнаты. – Это твой старый дядя?

– Не смей так называть Оливера.

– Но он же, так сказать, человек не первой молодости, – ответил он, внимательно оглядывая ее. – Но ты выглядишь очень хорошо. Брак пошел тебе на пользу.

– Ну, ты в этом знаток. Сколько раз ты сам женился?

– Достаточно, чтобы потом раскаиваться.

К ним плавно подошел Лоренцо. Его костюм был безупречен. Акцент очарователен. Он расцеловал ее в обе щеки: