— Разумеется, если звоню… Кстати, благодарю за то, что в половине шестого утра тебе хватило сил удержаться от соблазна позвонить мне лично.

— Я старалась.

— Напрасно. Ибо я все равно проснулся.

— Телефон пищал? — догадалась Даша.

— Умница.

— А ты ставь его на режим вибрации.

— Знаешь что…

— Ладно, Миш, прости. — Меньше всего ей сейчас хотелось поссориться с Тишковым. — Обещаю: впредь это не повторится.

— Разумеется. Потому что теперь, я надеюсь, ты от меня, наконец-то, отстанешь.

Даша заволновалась.

— Ты… нашел что-то?

— И да, и нет.

— Да говори же! Не тяни резину… Тишков важно кашлянул.

— Спокойно. Начну с того, что личных дел ни Титаевского, ни Титаевской в архиве мною обнаружено не было. Но!

— Но что?

— Сохранилась опись пропавшего дела Вельбаха.

— И?..

— В деле фигурировало три неотправленных письма. Одно из них адресовалось Николаю Николаевичу Титаевскому.

У Даши перехватило дыхание.

— А содержание письма известно?

Тишков фыркнул.

— Ну ты даешь! Это же опись.

— Но адрес-то, адрес там был?

— Если письмо находилось в конверте, то, наверное, был. Только в описи это не указано.

— Все ясно. — Даша помолчала. — Спасибо, тебе, Миш, огромное. Я твоя должница.

— Не премину воспользоваться. Чао.

— Пока.

— Я их достала. — Даша плюхнулась на табурет, а на другой закинула ноги.

— Кого? — поинтересовался Полетаев, не переставая резать овощи.

— Всю эту дружную компанию Бонч-Бруевичей.

— Почему Бонч-Бруевичей?

— Ну Гончарук-Маневичей.

— И как же сие событие произошло?

— «Как произошло, как произошло»… Как и все гениальные открытия: ночью, в тишине, когда умному человеку не мешают глупыми вопросами.

Подполковнику ничего не оставалось делать, как сочувственно кивнуть.

— Понимаю…

— Ни черта ты не понимаешь. Ты ночью только сигаретками можешь пыхать. А я зато теперь могу доказать, что Богдан действительно является незаконным наследником.

— Точно?

— Абсолютно.

— Ну, ну… Давай, я весь внимание.

— Вся загвоздка в том, что Николай Вельбах-младший не брал фамилию никакой жены.

Она победно улыбнулась.

— Вот как? А чью же он взял фамилию?

— Пропавшего без вести на войне сына знакомой или любовницы своего отца.

Полетаеву пришлось отвлечься от приготовления завтрака, он обернулся.

— То бишь твоего деда?

— Именно. У меня, честно говоря, такое подозрение, что и настоящий Титаевский, ну тот, который пропал, тоже был сыном Николая Андреевича — но незаконным, разумеется.

— Почему незаконным?

— Фамилия у него матери, а имя и отчество…

— Ох уж этот твой дедушка! — Подполковник вернулся к салату. — Шалун он, однако, был…

— Ты пойми, — Даша игривый тон перенимать не стала, — Николай Андреевич не случайно за помощью обратился именно к Титаевской: чтобы о таком просить, надо быть очень уверенным, что тебе не откажут и не сдадут куда следует. К тому же, если юноши действительно были братьями, то и внешне, наверняка, были похожи, и значит, один вполне мог выдать себя за другого. Вот так-то.

— Мило. — Подполковник, посмеиваясь, вынул из шкафа оливковое масло. — Ты знаешь, я был не прав, когда обвинял тебя в нервном характере… Гены — страшная вещь. Но я одного так и не понял: почему же Богдан незаконный наследник?

— Все очень просто: его дед женился на его бабке по поддельным документам. То есть фактически он на ней и не женился.

Понимаешь?

— Понимаю. — По всему было видно, что подполковника в данный момент больше всего интересует только внешний вид приготовляемого блюда. — Он уже в курсе?

— Пока нет. Но уже завтра я ему и бабуле об этом сообщу. Посолив, поперчив салат, подполковник принялся ловко перемешивать его двумя прозрачными ложками.

— Даш, поехали лучше куда-нибудь отдохнем, а? Пусть они сами разбираются. Просто позвони и…

— Сергей Павлович, не могу! — Молодая женщина приложила руку к груди. — Я должна расставить все точки над «i».

— Гонорара ты все равно не получишь: наследник-то липовый оказался, — продолжал настаивать Полетаев. — Говорю тебе, позвони бабуле, опиши ей ситуацию, а дальше пусть она сама разбирается.

— Получу я гонорар или нет, это дело десятое. Сейчас для меня главное — выяснить статус моего отца.

— То есть ты не хочешь части, а положила глаз на все целое? Умно. — Поставив салатницу на стол, подполковник сел. — Только не все так просто.

Полетаев медлил. Он явно хотел сказать нечто большее, но сомневался — стоит ли.

— Видишь ли, в чем дело… Сегодня утром я позвонил тем троим адвокатам. Даша замерла:

— И… что?

— Двое категорически отказались сообщить какие-либо подробности, но вот третий…

— Что, третий?

— Третий долго расспрашивал меня кто я, что я, ходил вокруг да около, а потом попросил перезвонить попозже. Ему якобы надо с кем-то посоветоваться.

— Посоветоваться?

— Да. И полагаю, что он это уже сделал.

— Что сделал?

— Связался с Гончарук — Маневичами и сообщил им о моем звонке. Так что теперь они в курсе и с нетерпением ждут твоего появления. Уверяю — без боя не сдадутся.

— Да и черт с ними! — рассмеялась Даша. — Они будут готовиться к тому, что я обвиню их в убийствах, а я предъявлю доказательства того, что Богдан не является законным наследником.

— Пока таких доказательств у тебя нет — одни только умозаключения.

— Получить их — дело времени. Главное, поставить баронессу в известность, а уж она…

— Я никак не пойму, ты что, не можешь воспользоваться телефоном? — разозлился подполковник. — Ведь для чего-то его изобрели! Зачем тебе туда лететь?

Даша злорадно усмехнулась:

— Э, нет! Я хочу видеть их лица в этот момент. Это окупит все мои страдания.

— Ты просто… У меня слов нет.

— Все. Эту тему мы уже закрыли. Так ты летишь со мной?

— Куда?