Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Она лишь малая часть, но на твоем месте я бы начала с нее. Не успеешь оглянуться, а она проникнет в твою жизнь и подобно яду будет уничтожать тебя изнутри, — в глазах Миры читалась абсолютная уверенность в собственных словах, словно она видела будущее Иошихиро свозь пелену его глаз.
— Разве она не стала близка тебе, неужели совсем не переживаешь за ее чувства?
— Я знаю ее куда лучше, чем ты можешь себе представить и поверь мне, чтобы разбить Шизу — тебе не хватит сил.
Глава 41. Танец одинокой птицы
— Чего сидишь здесь и улыбаешься? Рад, что одним видим доводишь моего старика? — присаживаясь рядом Таро сам не скрывал улыбки.
— Просто вспомнилось кое-что, — опуская глаза вниз ответил Акио.
— Все ровно прости за весь этот беспорядок в нашем доме.
— Что ты, мне даже нравится здесь, — он поднял глаза на Таро, — всех так много и они такие разные, но уживаются под одной крышей.
— Мгм.
Оба молча смотрели в серое затянутое облаками небо, холодный ветер наклонял кроны деревьев в саду срывая первые еще зеленые листья, тем не менее на открытой террасе было тепло и спокойно.
— Меня пугает эта тишина, — тихо сказал Акио.
— От чего же?
— Сам не знаю.
— Все будет хорошо, — уверено сказал Таро, — не стоит переживать, даже если что-то пойдет против нас я больше не дам тебе страдать в одиночестве.
— Хотелось бы вовсе больше никогда не страдать, — передразнивая ответил Акио и глаза замерли на абсолютно спокойном лице напротив.
Порыв ветра подхватил темный локон отдернув его на встречу Таро. Он не успел остановить непослушные волосы и Таро с абсолютно невозмутимым лицом поправил его заправляя за ухо Акио. Его движения были такими спокойным и легкими, но эта удивительная близость сейчас давила. Одно дело с иронией воспринимать чужие чувства, другое признаться в собственных. Сейчас все карты раскрыты и скрываться за чужой личиной не выйдет, а значит каждое слово и действие влечет за собой последствия для Акио, но от чего-то он не смог просто промолчать:
— Таро, — продолжая смотреть прямо в глаза тихо обратился Акио, — позволишь обнять тебя?
Слегка дернувшийся взгляд и дернувшийся кадык выдавали удивление человека напротив, но все-же он неуверенно кивнул, раскрывая широкие объятия.
Тепло. Пахнет жасмином и сухой древесиной. Сердце громко стучит. Акио казалось, что он может провалиться в сон обретя абсолютное спокойствие, но восторженный девичий визг заставил его резко подорваться, оглядываясь в приоткрытую дверь за их спинами.
— Я же говорила тебе молчать, — кучерявая быстро схватила Нану закрывая ей рот и захлопнула двери.
— Прости, за них, — лицо Таро было болезненно красным, словно на него нашел приступ жара.
В последнюю ночь перед отправкой во дворец Акио чувствовал себя все хуже изнывая от дрожи в руках и мучительного ощущения нехватки воздуха. Все это заставляло его сердце неестественно биться, заставляя чувствовать боль в груди. Холодный пот и жар тела доводили его, заставляя гореть кожу на шее и лице, но Тина, занимающаяся в семье врачевательством лишь разводила руками не находя причину, она приготовила успокаивающий отвар и в бессилии он все же жалобно уснул в крепких объятиях.
Причина была проста, болезненные воспоминания о разрушенной жизни не давали ему спокойно закрыть глаза заставляя тонуть в черной и вязкой жидкости прошлого. Он не мог признаться в слух, но в действительности боялся возвращаться туда, желая, как можно дольше оттянуть этот момент.
Утром им пришлось встать достаточно рано и сегодня сестры не донимали Акио, они скорее были обеспокоены и фразу, что он в порядке пришлось сказать около двадцати раз. Даже Нита сменила грозный тон на грозно-заботливый, как у Иошихиро. Ему вернули синие одежды, бережено выстиранные теперь они пахли также, как и все в этом доме.
Пока служащие приносили к воротам дома несколько закрытых ящиков Нина любезно общалась с Нитой, вероятно давая ей наставления. В ящиках было вино, запрещенное в землях клана, но все-же ценное в землях империи. Сегодня Нина и другие главы кланов заявиться во дворец императора без приглашения ссылаясь на тщательную подготовку к празднованию его дня рождения. Нина хорошо знала одну слабость Масаши и сейчас оставалось цепляться только за нее — он был безумно одинок. От чего подобный жест может восприняться им как проявления искренней дружбы, а даже если нет — в их действиях нет злого умысла, при всем желании императору будет сложно зацепиться за что-то.
— Госпожа, все готово, — отчитался служащий.
— Отлично, будьте умничками, — похлопав Ниту по плечу Нина обернулась в сторону Акио, — теперь жду ваши прекрасные улыбки и отправляемся.
Двое заклинателей с душами воздуха переместили троицу вместе с подарочными ящиками и благо приземление вышло мягким, практически у самой лестницы ко дворцу.
— Дождь начинается, — первые капли упали на лицо Таро поднятое в небо.
Сбегая от непогоды, они схватили ящики и быстро поднимались по лестнице, так что у Акио не было возможности погружаться в свои мысли, не было возможности захлебнуться в переживаниях чему он был несусветно рад. Стражи у входа приметив госпожу Окумура послушно открыли двери и все трое быстрым шагом вошли в большой зал практически оставаясь сухими.
— Нет, нет, что вы, не стоило так обо мне беспокоится, — приторно сладкий голос Масаши доносился до слуха Акио.
Он замер, боясь отрывать глаза от ящиков в руках, но твердый взгляд высокого человека рядом заставил его гордо поднять голову взглянув перед собой.
Практически не изменился, все то же лицо и все та же мягкая улыбка. Масаши стоял определенно польщенный излишним вниманием от прибывших глав. От неловко отмахивался даже, не сразу заметив вошедших гостей.
— Нина, вы тоже здесь? — наконец заприметив троицу у входа удивлено спросил он.
Конечно не все главы согласились прибыть, у 4х основных земледельческих и без того было множество забот, но тем не менее, и они направили свои дары в главный дворец империи. Здесь сейчас был учитель Ои, толстоватый Нао, щуплый мужчина лет 40 с узкопосаженными глазами в смешных очках — вероятно глава клана Като, а значит дядя Масаши по линии матери. Тем не менее Акио не ожидал, что его внимание привлечет совсем другая персона в зале. Высокая женщина с откровенным декольте не сводившая с него глаз с тех пор как он вошел в зал.
«Она то, что здесь делает?»
Словно