Впрочем, не страшнее того, с чем мне пришлось столкнуться, когда все ушли.

Кристал села за стол и молча уставилась в одну точку. Было совершенно ясно, что она очень сердита.

Попытки заговорить с ней ни к чему не приводили, а когда я коснулся ее плеча, она оттолкнула мою руку.

– Не трогай меня!

– Кристал, но я не могу ничего исправить, если не знаю, что сделал не так.

– Ты? Исправить? Проклятый эгоист! Иногда я тебя ненавижу!

– За что?

Она вскочила.

– Как тебе объяснить? Мне казалось, будто после того… подвига с Саммелом ты что-то понял, но, как выяснилось, я надеялась напрасно. Ты опять рвешься в герои и спасители! Спасители Кифроса и Кристал!

– Не понимаю.

Я действительно не понимал. Ситуация казалась мне совершенно ясной: Кристал не имела сил, чтобы остановить наступление солнечных дьяволов через Малые Отроги, а под Кандаром полно хаоса и камня. Три мага и друида, надо полагать, смогут задержать армию.

– Леррис, с виду ты, может, и постарел на десять лет, но умом тебе еще взрослеть и взрослеть.

– Ты могла бы ускорить мое взросление, объяснив мне…

– Что тебе объяснить? Что я не хочу видеть, как ты сам устремляешься навстречу своей погибели? Если возникает опасность, Леррис тут как тут, чтобы ее устранить! Если возникает проблема, ее непременно должен решить Леррис! Я солдат, и мне осточертело видеть твою виноватую физиономию, когда ты не можешь прикрыть меня крылышком! Тьма! Всю дорогу из Хидлена ты бормотал о том, как тебе жаль погибших. Смерть – это неотъемлемая часть жизни! Люди умирают. Я тоже могу умереть. Но перестань наконец взваливать на плечи всю тяжесть мира. Перестань бросаться в огонь ради спасения людей, которые знать тебя не знают. Кому через пару сотен лет будет дело до того, что ты сотрешь в порошок часть Малых Отрогов?

– Меня волнует не то, что будет через пару сотен лет, меня волнует происходящее сейчас. У тебя недостаточно войск, чтобы вести войну на два фронта, а здесь, в Расоре, я ничем тебе помочь не могу. Попытка действовать так близко от города может привести к гибели самого города, с тобой вместе.

– А ты не мог сказать это сразу… вместо того чтобы изображать из себя самоотверженного и благородного героя?

– Да никого я не изображал.

– Ох, Леррис!

В объятия мы друг друга не заключили, но она по крайней мере перестала осыпать меня обвинениями и малость оттаяла. Правда, спалось мне все равно беспокойно. Как, полагаю, и Кристал.

– Когда мы поговорим с Каси? – спросил я Кристал, вылезая из постели.

– Дайала просила подождать.

Голос Кристал был прохладным. Не ледяным, как два дня назад, но все же прохладным.

– Хорошо, – пробормотал я, глядя в окно на спокойные воды гавани.

У главного причала стоял корабль под флагом Нолдры, единственный за последние дни.

– В гавани судно.

– Вот если бы доставили на нем муку.

– Да, хотелось бы.

– Хотеть не запрещается.

Я поморщился.

Кристал прикрепила к поясу меч, собравшись уходить. В последнее время, хотя она вроде бы и не избегала меня, мы виделись нечасто.

В этот момент послышался стук в дверь. Кристал отворила, и мы увидели Херрельда и Фрегина, все еще хромавшего и опиравшегося на посох.

– Прошу прощения, мастер Леррис, но там рослый такой маг, весь в черном, я хочу сказать, он приплыл на том нолдранском корабле и спрашивает тебя.

– Маг? – Понятия не имея, какой маг и чего ради мог бы меня разыскивать, я взял посох и обернулся к Кристал. – Мне бы хотелось, чтобы ты пошла со мной.

– Хорошо.

– Где он, Фрегин?

– В столовой. Подкрепляется с дороги.

Мы направились в столовую, где не было никого, кроме единственного одетого в черное мужчины, который при нашем появлении встал из-за стола.

То был мой отец.

– Здравствуй, Леррис, – с поклоном промолвил он. Несмотря на бледность и усталость, выглядел он впечатляюще и сурово.

– Здравствуй. Знакомься, это Кристал, командующая самодержицы. Кристал, это мой отец.

– Рад познакомиться с тобой, Кристал, и как с военачальником, и как с женщиной, – с поклоном промолвил отец, и я пожалел, что не обладаю его обаянием.

– Взаимно. Я много слышала о тебе от Лерриса и Джастина, – ответила Кристал со столь же учтивым поклоном.

– Боюсь, – хмуро сказал отец, – я привез плохие новости. Хотя вам, наверное, многое уже известно.

– В том, что Хамор готовит нападение, мы не сомневаемся.

– В Ворраке собралось около сорока кораблей, и в ближайшую восьмидневку они отплывут.

– А известно тебе что-нибудь о наступлении по суше, через Рассветные Отроги?

– Армия там собирается, но моя способность видеть за водами имеет пределы.

Кристал кивнула.

– Я доложу самодержице. А ты, Леррис, наверное, хотел бы поговорить с отцом наедине.

С этими словами она ушла.

– Серьезная женщина, – заметил отец.

– Более чем, – буркнул я, поставив посох к стене. – Давай присядем.

– Только держится как-то официально.

– Она кое-чем озабочена, – сказал я, не желая вдаваться в подробности.

Он кивнул, сел и отломил кусок хлеба.

– Зачем ты приехал, отец? – спросил я.

– Ты мой сын. Хамор вознамерился уничтожить Кифрос, а стало быть, и вас двоих тоже.

Я сглотнул. В свое время отец отослал меня в Кандар, не пожелав ответить на простейшие вопросы, а теперь явился в Расор. Понять его было труднее, чем Кристал, которую, впрочем, я тоже не понимал.

Он отпил из кружки и прокашлялся.

– Думаю, теперь ты осознал, что такое Равновесие. И понимаешь, почему Отшельничий еще со времен Доррина выступал против распространения машин.

– Да. Наращивание гармонии ведет к усилению хаоса, а чем больше в мире и того, и другого, тем больше возможностей для разрушения.

– Да. Это было известно и мне, и Джастину, но мы, как и сам Доррин, полагали, что гармонизированные машины можно создавать только из черного железа. Это оказалось ошибкой. Хамор усовершенствовал обработку металла и разработал множество машин, что привело к усилению как гармонии, так и хаоса. Между тем Отшельничий на протяжении столетий изгонял магов, тяготевших к хаосу, а во всем остальном мире, кроме разве что Кандара, маги вообще встречались нечасто. Скорее всего, люди, наделенные магическими способностями, происходят либо от ангелов, либо от демонов, и их не так уж трудно вычислить, благодаря возмущениям гармонического поля.