Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лишь немногие корабли добирались до Расора, и все, что они привозили, стоило огромных денег. А хаморианских ружей и боеприпасов к ним даже контрабандистам не удавалось раздобыть ни за какие деньги.
Поскольку возможности заняться столярными работами (кроме пустякового ремонта некоторых предметов обстановки) у меня не было, я стал выходить на тренировки вместе с Наилучшими.
В то утро, едва размявшись и подняв посох, я, хотя пробыл на солнце совсем недолго, утер лоб. Кристал, чья рубаха тоже взмокла от пота, вышла мне навстречу с деревянным мечом в руках. Мы обменялись поклонами.
– …будь он сто раз чародей, сейчас ему достанется… – донесся чей-то голос.
– …не знаю… он малый не промах… и посох у него длиннее.
Мы сошлись. Кристал стремительно атаковала, я блокировал ее выпады, и это продолжалось довольно долго. Пока я защищался, она не могла пробить мою оборону, но зато мне было заказано атаковать: коснуться ее удавалось лишь в момент контрудара.
Мы окончательно взмокли и заработали по нескольку синяков. Мои, правда, были побольше: я просто не мог бить на тренировке в полную силу.
– Хватит, – вырвалось у меня наконец. – Ты упражняешься каждый день, а я только-только оправился.
– Ладно, – ответила она, запыхавшись не меньше меня. Мы отошли в тень понаблюдать за другими парами. Валдейн вышел с деревянным мечом против Тамры с посохом, и, как ни странно, держался.
– Он часто упражняется в паре с Тамрой? – полюбопытствовал я.
– Никто другой не решается встать против нее с мечом.
– Кроме тебя и Елены, – уточнил я.
– Теперь вот и Валдейна. Поначалу она лупила его, как мальчишку, но он был упорен и теперь дерется совсем неплохо.
«Отважный малый, – подумалось мне. – Причем во многих отношениях».
– До тебя он не дотягивает, – сказал я Кристал, понаблюдав за поединком.
– Пока нет, но делает успехи.
По моему разумению, разница между Валдейном и Кристал была примерно та же, что между мной и Тамрой во время наших тренировок в Найлане. Мы оба были сильнее, но наши соперницы – ловчее и сноровистее. Поначалу ведь Тамра и меня отделала в пух и прах.
– Теперь ты бьешься не хуже нее, – заметила Кристал. – Стиль другой, но ничуть не хуже.
Я не очень-то этому поверил, но все равно был рад.
Наш разговор прервал оклик:
– Госпожа командующая?
В арочном проеме стояла со свитком в руках Субрелла. Под глазами ее залегли темные круги, хотя не столь глубокие, как у Кристал.
– У тебя дела, – сказал я супруге. – Встретимся попозже.
Она криво усмехнулась. Я ополоснулся и с посохом и влажной рубахой в руках направился в ее спальню. Дверь открыл Херрельд.
– Показал им, что почем, мастер Леррис?
– Скорее, командующая показала мне. Но я остался цел.
– В наше время это уже немало.
Разложив рубаху на подоконнике, где жара обещала высушить ее задолго до полудня, я, как был, с голым торсом, уселся на стул и открыл «Начала Гармонии».
Ближе к полудню с двумя кувшинами, хлебом и сыром явилась Кристал.
– Прекрасно выглядишь.
– Стараюсь, – ответил я, но все же, благо уже немного охладился, перед тем как сесть за стол, натянул рубаху. Мы оба проголодались и некоторое время ели молча.
– Проблем прибавилось, – сказала наконец она. – На южной речной дороге, не более чем в десятке кай от Расора, объявились разбойники. Я пополнила взвод Валдейна людьми из других подразделений и послала его туда. Потом капитан корабля из Нолдры известил нас, что не станет разгружаться, пока его не обеспечат вооруженной охраной. На всех причалах полно людей, пытающихся всеми правдами и неправдами попасть на уплывающие суда.
– А ведь мы даже не знаем, нападет ли на нас Хамор.
– Ты действительно так считаешь?
– Нет, – признался я. – Нападет, поскольку хаморианцы таковы, каковы они есть. Зло всегда остается злом.
– А они вправду злые или просто алчные?
– Какая разница? – я отхлебнул клюквицы. – Вот Саммел, он, в известном смысле, был таким же, как они. Алкал знаний… и не смог остановиться, даже когда понял, что это ввергло его во зло.
– Но как это вышло? – спросила Кристал, пригубив желтого эля. – Ты сам говорил, что его главной целью было поделиться с людьми знаниями. Где же тут зло?
– Он обращался со знанием так, будто это гармония – или хаос – сами по себе.
Заметив по лицу Кристал, что она ничего не поняла, я поставил кружку на стол и попробовал объяснить по-другому.
– Одно из главных различий между гармонией и хаосом состоит в том, что выделить гармонию в чистом виде почти невозможно. Нужно обратиться к чему-то и это что-то гармонизировать. А вот огненные стрелы, какие мечут белые маги, это почти чистый хаос. Так вот… Саммел снабжал людей чистым знанием, а чистое знание подобно чистому хаосу. Чем его больше, тем оно опасней.
– Ты уверен? По-моему, знание не может быть ни плохим, ни хорошим. Оно как меч, позволяющий и защищаться, и нападать.
Я рассмеялся.
– Да, твое объяснение лучше моего.
– Чем?
– Точностью. Меч есть меч: ты можешь поднять его за правое дело, можешь за неправое, но в результате кто-нибудь, так и так, будет убит или ранен. Знание действует схожим образом.
– Понятно. Выходит, знание так или иначе умножает хаос, а потому Отшельничий противится всякому новому знанию. Так?
– Или пытается его скрывать.
– Это одно и то же.
– Со знанием связана еще одна проблема. Когда ты описываешь способ использования пороха, как его делал Саммел для Берфира, речи о том, что будет с людьми, не заходит вовсе.
– Так ведь произойти может и хорошее, и плохое.
– Этот результат, он может быть хорошим или плохим. Но идея сама по себе плоха, как хаос, ибо, передавая кому-то знание в письменном виде, свиток или чертеж, ты тем самым отделяешь это знание от его воздействия на людей.
– И в чем тут отличие от клинка? – спросила Кристал, покосившись в сторону окна, где по-прежнему не было видно ни облачка.
– В том, что уже после первого применения клинка ты точно знаешь, что его нельзя использовать, никого не поранив.
– Но клинком можно пригрозить.
– Вот тебе еще одно отличие. Клинок может оказаться более действенным средством, чем знание, ибо знанием как таковым никого не напугаешь. Чтобы оно внушило страх, его необходимо пустить в ход.
– О! А если его используешь ты, то может и кто-то другой. Так идея создания оболочки из черной стали для порохового заряда привела к появлению сначала ракет, а потом – орудийных снарядов и ружейных патронов.