– Прямо сейчас, – пуще прежнего обрадовала герцога Элия и, представив ему жиотоважцев, попросила Связиста повторить расстановку сил в операции спасения и способ их применения.

– Привет, парень! Рад тебя видеть! – доброжелательно воскликнул Связист и охотно исполнил просьбу принцессы.

– Снова полезем в Межуровнье, а, герцог? – подмигнул компаньону по авантюре Джей, припомнив их совместное путешествие с Верхних Уровней назад в родной Лоуленд.

– Почему бы и нет, ментально я там еще не бывал, – довольно ухмыльнулся Элегор, а потому как никто не догадался обеспечить его креслом, плюхнулся прямо на ковер, чем вверг принца Энтиора в еще большее раздражение.

– За работу, – призвала Элия. – Мелиор, тебе придется уступить свое место вару Монистэлю, на мебели должен быть отпечаток энергии Ижены, так вару будет проще настроиться. – Принц неохотно встал, предоставляя нагретое сиденье послу. – Где будут находиться Джей и Элегор, не имеет значения, но вас с Энтиором я бы попросила держать меня за руки. Если контакта энергий окажется недостаточно для якорей, зов родственной крови восполнит недостающее.

Принцы серьезно кивнули и сдвинули три кресла полукругом. Элегор так и остался валяться на ковре, Монистэль занял освободившееся кресло Ижены, Джей, поерзав, поудобнее устроился в своем. Магжа и Фарж отошли к двери, чтобы не мешать приготовлениям.

«Элия!» – позвал Связист принцессу, направляя узкий мысленный луч прямо в сознание богини.

«Да?» – так же мысленно спросила принцесса.

«Если что-то действительно пойдет не так, я могу вызвать Злата?» – прямолинейно уточнили Силы, и богиня уловила их беспокойство за благополучие лоулендцев и личный страх перед Повелителем Межуровнья.

«Я предпочла бы, чтобы такой ситуации не было. Но если не найдется другого выхода, если братья или Элегор попадут в беду, зови!» – горько вздохнула Элия, проводя последнюю рекогносцировку.

Вару Монистэлю всучили игрушку Ижены – рыжего кота-гиганта, чтобы укрепить связь вара, не имеющего большого опыта ментального поиска, со жрицей. Элегор подхватил со столика пестрый полупустой мешочек – последнее, что держал в руках Мичжель. Джей, сославшись на то, что у него свои методы, от вещественной поддержки отказался. Рука принца украдкой нырнула под жилет и нащупала пуговицу-амулет, все еще болтавшийся на шее. Невозможно было найти более уместного предмета для зацепки заклинания поиска, но просвещать на этот счет публику принц не собирался.

– Не торопитесь! Сначала якоря поддержки, – в очередной раз настойчиво предостерег массы немного дергающийся Связист.

Как раз сейчас он подумал о том, как будет оправдываться перед Источником Лоуленда, если втянет богов в какую-нибудь катастрофическую неприятность. Но поскольку основного присутствия разума Источника, вызванного куда-то в высшие сферы, сейчас в гроте среди Садов не наблюдалось, Связист решил отложить эту проблему на будущее.

– Разумеется, – терпеливо согласился Мелиор, одновременно с Энтиором выпуская тоненькие мысленные щупы, устремившиеся к сознанию сестры. В ответ принцесса выкинула пару щупов, рванувшихся навстречу братьям. Нити силы родственников встретились и мгновенно переплелись, словно усики лозы, нашедшей надежную опору. Как только боги почувствовали, что связь установлена, они добавили энергии, утолщая щупы до возможного максимума без потери эластичности. То, что было тоненькой, готовой оборваться в любой момент нитью, стало канатом, а потом стальным тросом.

Джей, Элегор и даже Магжа с Монистэлем, призвав магическое зрение, завороженно следили за извивающимися в комнате жгутами личной силы богов, роскошно переливающимися всеми оттенками бирюзового, серебристо-голубого, сине-сиреневого.

– Основной якорь, – отсчитал следующую ступень Связист.

– Как ты хочешь связать наши души? – с жадным интересом спросил Элегор, обожавший наблюдать за тем, как колдует принцесса. Пусть у Элии это и не смотрелось столь ярко, как у Рикардо, обожавшего внешние эффекты, зато сила и оригинальность заклятий не вызывала сомнений. К тому же принцесса частенько снисходила до пояснений своих действий, не осыпая наблюдателя едкими насмешками.

– Боюсь, тебе и вару Монистэлю это не понравится, – заверила приятеля богиня, вставая с кресла, – но я не вижу иного способа сделать сеть, связывающую ваши души со мной, крепче, освободив вас при этом от сознательной необходимости поддерживать связь с Лоулендом и гарантировать хотя бы частичную защиту от опасностей Межуровнья.

– Что ты хочешь сделать? – насторожился Лиенский, подозрительно нахмурившись, и сел на ворсистом ковре.

– А мне, значит, это придется по вкусу? – поспешил уточнить хитрюга Джей.

– Увидим, – загадочно ответила Элия и приблизилась к Монистэлю.

Полуэльф посмотрел на богиню. В его зеленых глазах был спокойный вопрос.

– Вы уже видели, как это делал Энтиор, Высший вар, – осторожно начала принцесса. – Мне нужен глоток вашей крови для того, чтобы я могла задействовать в заклинании самые глубинные силы своей сути, к которым предпочитаю не обращаться. Но сейчас нужда более велика, чем мое желание.

– Конечно. – Ни тени сомнения или страха не мелькнуло на лице Монистэля, когда он протянул принцессе свою тонкую руку, повернутую запястьем вверх. – Делайте то, что нужно, ваше высочество. Я полностью доверяюсь вам.

– А ты не отравишься, эльфийская кровь все-таки? – заинтересовался Элегор.

– Для меня это не имеет значения, – коротко ответила принцесса, обращаясь к древней родовой памяти, крепко спящей глубоко в бездне подсознания, и выпуская острые, как иглы, клыки. Они аккуратно проткнули кожу, жертва даже не ощутила прикосновения. Когда Элия отняла губы от запястья вара, ранка уже успела затянуться.

– Уже все? – удивился Монистэль, прислушиваясь к себе, но не ощущая ничего, кроме чувства полного покоя.

– Да, – кивнула принцесса и перешла с Элегору, наблюдавшему, как тонкая, но прочная сеть силы богини неизвестного ему плетения нежно опутывает нефизическое тело Высшего вара.

– Герцог, – позвала Элия, опускаясь на корточки рядом с Лиенским. – Ваша очередь! Готовы?

– Меня оставили на сладкое! – гордо оповестил общество зазнавшийся Джей.

Элегор, никогда не питавший к вампирам особого доверия, оторвался от изучения сети, обвившей душу Монистэля, и, резко выдохнув, протянул принцессе руку:

– На! Надеюсь, ты оставишь мне капельку крови на развод, леди Ведьма!

– Не льстите своим вкусовым качествам, герцог, – ехидно ответила принцесса, поднося запястье Элегора ко рту.

Герцог напрягся, изо всех сил пытаясь понять, что происходит. Ему, готовому на любые эксперименты, удовлетворяющие неистовую жажду познания, были знакомы Зов Очарования, завлекающий наивных простаков в объятия кровососов, и чувственное удовольствие поцелуя Создания Тьмы, но на сей раз ничего подобного не было. Физически, не считая легкой приятной истомы, Элегор не испытал ничего, зато на более высоком уровне бог ощутил мягкие, словно кошачьи лапки, прикосновения к самой сути своего «я», дарящие чувство удивительной яркости и новизны бытия, словно снимающие шелуху оболочки, добирающиеся до незащищенной сердцевины души. Элия действовала очень осторожно и делала только то, что действительно обещала: обвивала душу сетями защиты, прочно привязывала ее к себе, но герцог внезапно понял, что стоит выдвинуться «когтям» из «мягких лапок» богини, и его душу мгновенно разорвут на куски. Плотный кокон опутал Элегора, и Элия закрыла ранку на его запястье.