Она знала, что этим все кончится. У нее на лбу выступила испарина.

Рульк снова обнажил зубы, то ли это была улыбка, то ли угроза.

— Я не поверил ни единому слову твоего дружка. Думаешь, зачем я бросил вас в один подвал?

Сердце словно выпрыгнуло из груди девушки и покатилось по ледяному полу прямо под сапог Рулька.

— Ты сделаешь все, что я тебе скажу, иначе я выбью ему мозги у тебя на глазах!

— Тогда ты ничего от меня не добьешься.

— Не тяни время! — пригрозил он. — Я могу мучить Лиана неделю, месяц, год!

— Его здесь нет! — гневно сказала она. — Ты сам отослал его из Каркарона.

Рульк достал из кармана небольшое приспособление — две короткие металлические трубочки со стеклами на концах и протянул ей.

— Поднеси это к глазам и все увидишь сама!

Карана взглянула в трубки и сквозь снежную пелену разглядела Лиана. Около него маячили два темных силуэта, кто это, она не поняла.

— Где он? Это же… амфитеатр!

— Верно. Машина дала сбой. Ее нужно настроить. Когда его притащат сюда, я повторю эксперимент. — Он взял Карану за плечи и приблизил к ней свое лицо настолько, что девушка ощутила тепло его дыхания. — Ты не перенесешь разлуки, ведь так?

Она взглянула ему прямо в глаза:

— Это терпимо, если я буду знать, что он недосягаем для тебя.

— Вспомни Готрим, вспомни Туллин!

— То, что я увидела через твои трубочки, может быть просто иллюзией.

Рульк начал терять терпение.

— Смотри! — рявкнул он.

Карон сжал кулак, и Лиан, издав беззвучный крик, повалился на снег. Она уже видела такое прежде. Смотреть на это было невыносимо. Карана опустила трубки, но искаженное страданием лицо юноши стояло у нее перед глазами.

— Это тебя убедило?

— И ты еще изображал из себя благодетеля рода человеческого, гнусный садист.

— Нет же! — воскликнул он, ударив себя в грудь. — Все это я делаю для моего народа! Кто, кроме меня, позаботится о будущем нашей расы?

— Я уже слышала это неоднократно!

— Правда? — Он смотрел ей прямо в глаза, но Карана не отвела взгляд. — А что бы сделала ты ради своего ребенка?

— У меня нет детей, — сказала она, пытаясь отстраниться.

— Но ведь больше всего на свете ты хочешь иметь наследника, не так ли?

— Так… — прошептала она.

— Ты остановилась бы перед чем-нибудь, чтобы спасти ему жизнь?

— Наверное, нет, — сдалась она.

— И я нет! Хочешь, чтобы я устроил тебе еще одно представление?

Она помотала головой:

— Я уже достаточно насмотрелась.

— Так каково же твое решение?

— Я не стану помогать тебе.

— У меня нет времени на споры с тобой, — вздохнул он и снова сжал кулак.

Через мысленную связь она почти физически ощутила муки Лиана.

— Не терзай его! — простонала она.

Рульк сжал кулак в третий раз, и тут, не выдержав, Карана изо всех сил ударила его в лицо. Карон рассмеялся, он был искренне удивлен. Рульк потрепал Карану по волосам, словно расшалившегося ребенка, и вышел, оставив ее одну в пустом холодном зале.

Карана в изнеможении опустилась на каменную скамью. Лучше бы Лиан умер. Какой смысл сопротивляться дальше? А вдруг Рульк говорил правду и Сантенар будет процветать при его правлении? Откуда она может это знать? Никому не известно, что готовит будущее. Почему же именно она должна делать выбор? Карана не рвалась к власти, не хотела ни богатства, ни славы. Ее единственным желанием было остаться с Лианом.

Как много он для нее сделал! С ним жизнь стала совсем другой. Она вспомнила его благородство и нежность, а также неуклюжесть и неловкость во всем, что не имело отношения к его искусству. У нее больше не было сил сопротивляться. Судьбы мира ее не заботили. Почему она не имеет права подумать о своем маленьком мирке и личном счастье?

Но что-то все же удерживало ее. Почему Рульк так спешит? Он притворяется, что у него много времени, а сам нажимает на нее изо всех сил. С Лианом он поступал точно так же.

Гаршарды входили и уходили, они убрали все со стола, возились с механизмом, заменяя одни части на другие.

Карана подошла к окну. Снегопад прекратился, но ветер все не утихал. До хайта оставалась всего неделя. Какая суровая зима! Да и весь год выдался очень тяжелым. Будет ли следующий лучше? Хуже просто невозможно. Нет, возможно, и намного. Все зависит от ее решения.

В разрывах туч мелькала луна. Полнолуние в хайт обычно считалось добрым знаком, в то время как лунное затмение сулило большие несчастья. Карана не придавала большого значения предзнаменованиям, но тут ее осенило. Она поняла, почему Рульк так спешит. До хайта всего неделя, и в это время луна повернется к Сантенару своей темной стороной. Такое случается лишь раз в тысячелетие. Она слышала древнее пророчество о том, что именно тогда Рульк явит миру свою силу.

Так, значит, и у него в запасе всего семь дней. Ничего удивительного, что он торопит ее. До сих пор он всего лишь играл с ней, но время на исходе. Он вернется, чтобы заставить ее подчиниться любым способом.

Она вздрогнула и медленно повернулась. Рульк стоял у нее за спиной. Огромный. Могущественный. Грозный. Как она могла даже думать о сопротивлении? Он читает в ее сознании, как в книге.

Рульк ничего не сказал, лишь хлопнул в ладоши, и перед мысленным взором девушки возник Лиан, мучимый страшной болью.

— Посмотри, как он вырывает себе волосы. Зачем ты заставляешь его страдать?

«Ни один человек еще не испытывал таких мук. Ты победил», — подумала Карана.

— Я назначу тебе мою цену, — произнесла она.

— Ты тоже решила сыграть со мной в игру?

— Никаких игр. Ты выполнишь мое условие или ничего не получишь.

Рульк выглядел усталым.

— Я тороплюсь, Карана! Скоро гаршарды приведут его сюда.

Девушку охватила паника. Ни за какие блага мира она не хотела, чтобы Лиан видел, как она заключает сделку с Рульком. Он бы никогда не простил ей этого.

— Я долго не сдамся, а полнолуние через неделю, — сказала Карана. — Тебе не удастся научить меня управлять этой машиной за несколько часов. Так что лучше не спорь.

Рульк был явно удивлен.

— Ты умна! Но не забывай, ты в моей власти, и я могу тебя заставить.

— Принуждением ты от меня ничего не добьешься. Я запечатаю свой дар, как уже делала это после Нарна. Несколько месяцев ушло, чтобы обрести его вновь.

— Каково твое условие?