– Эй, друг! Я думаю, вам нужно остаться здесь! – окликнул его Хэнк.

Но тот не послушал его, смешался с толпой и исчез.

«Не представляю, как буду объяснять всё это капитану», – подумал Хэнк.

* * *

Во время поездки Дин попытался расспросить Уолтера и Джулию. К сожалению, они оказались неразговорчивыми. Было очевидно, что они знают о свитках гораздо больше, чем Уолтер рассказал при встрече с Сэмом, но мотивы их действий оставались туманными.

«Чего они хотят – защитить свитки или уничтожить их?» – гадал Дин.

Вполне возможно, что все они на одной стороне и стремятся к одной цели, но пока нет более подробной информации, ничего утверждать нельзя.

Когда они добрались до Нижнего Манхэттена, кровотечение у Уолтера замедлилось, однако ему всё еще требовалась медицинская помощь. Винчестеры переглянулись. У них не было ни свитков, ни идей, как их добыть. Они зашли в тупик.

Сэм посмотрел на Дина: «Пора уходить». Винчестеры развернулись и решительно направились прочь.

– Вы что, просто бросите нас тут? – крикнула Джулия. – Я думала, я твоя пленница!

Дин ответил:

– Я тебя освобождаю. И насколько я вижу, сладкая попка, ты в состоянии сама о себе позаботиться. И он тоже.

– Мы вам еще понадобимся! – крикнула Джулия, а Уолтер споткнулся.

На лице Сэма мелькнул проблеск сочувствия. Джулия, разумеется, имела в виду, что это они ей нужны.

«Мы действительно собираемся бросить истекающего кровью чувака на улице? К тому же у его дочери, вероятно, находится украденный у нас кинжал».

Дин хлопнул его по плечу:

– Пойдем.

Да, очевидно, именно так они и собираются поступить.

Вечером Дин и Сэм остановились в паршивом отеле в Нижнем Ист-Сайде. После заварушки, которую они устроили в «Уолдорфе», возвращаться на съемную квартиру было рискованно, даже под вымышленными именами. Винчестеры купили пиццу и принесли ее в номер. Они смертельно устали, но поесть было все-таки нужно. При этом они были не в настроении общаться с другими людьми, а в кафе этого было не избежать.

Сэм гадал: как много знают Уолтер и Джулия?

Создавалось впечатление, что это они перевернули вверх дном квартиру в Виллард Хауз, а в Библейском Обществе Уолтер пространно рассуждал о важности «Свитка Войны». Возможно ли, что они догадались, насколько Сэму и Дину важно заполучить его?

Ответов братья не знали. Они знали только, что утром им понадобится новый план. А пока они ели пиццу и упивались безнадежностью своего положения.

* * *

Была уже глубокая ночь, когда Дин вышел на крыльцо. Сэм сидел там и молча смотрел на темное небо.

– Звезд тут ни черта не видно, – сказал Дин.

Сэм слабо улыбнулся, как всегда, когда Дин пытался подбодрить его:

– Я и не заметил.

– Хорошо сработал сегодня, Сэмми.

– Хорошо? Дин, мы облажались. Нам пришлось бежать, поджав хвост, и теперь мы понятия не имеем, где свиток. Всё, что мы знаем, – это то, что его действительно уничтожили.

– Ты хорошо держался. Я бы не смог сохранить спокойствие, когда Джулия ворвалась в номер.

Сэм кивнул. Потом, помолчав, спросил:

– Дин… у тебя что, дробовик в штанах?

Дин достал дробовик словно из воздуха и снова спрятал его.

– После всего, что случилось, я решил оставить его у себя. Но не хотел, чтобы меня арестовали еще и за незаконное хранение оружия.

– Мне кажется, единственным настоящим преступлением было уничтожение имущества, – сказал Сэм.

– И проникновение со взломом.

– И сопротивление при аресте.

– И угроза смертельным оружием.

Сэм недоуменно нахмурился:

– Когда это? Я стрелял только в демона.

Дин усмехнулся:

– Зато я подстрелил тебя. – Сэм расхохотался. – Кстати, извини!

Сэм потянулся к шее, в которой наверняка еще оставались осколки стекла и крупицы соли:

– Нет, Дин, это я должен извиниться.

– Эй, давай не будем. Одного «извини» в день вполне достаточно.

– Я серьезно. Мне жаль, что я притащил нас сюда. Мы не знали, во что ввязываемся, а теперь…

– А теперь мы застряли. Ты это хотел сказать?

– Наверное. Что, если Дон бросит нас здесь, пока будет гоняться за несуществующим свитком?

– Ни один идиот-ангел не заставит меня зависнуть тут с Кливерами[162]. Мы найдем выход, Сэм. Обещаю.

С минуту они сидели молча, потом Сэм неуверенно спросил:

– Я трус?

Дин не знал, что ответить. В конце концов он просто сказал:

– Нет.

– Я имею в виду, если бы на моем месте оказался ты… Если бы ты знал, что можно выиграть битву и для этого нужно всего лишь пожертвовать жизнью…

– Не только твоей жизнью, Сэм.

Сэм кивнул, но Дин понял, что ответ его не удовлетворил.

– Это стоит не только твоей жизни. Сказать «да» Люциферу – значит пожертвовать… вообще всем. Это значит отдать ангелам Землю, которая по праву принадлежит людям. Сэм, если бы я мог сказать Михаилу «да» и покончить со всем здесь и сейчас, я бы тут же это сделал, но мы оба знаем, что всё не так просто.

– Я не о том, чтобы сказать «да». Я имел в виду…

– Что? Выкладывай.

– Не знаю. Неважно.

– Ты устал. Мы оба устали. Отдохни. Утро вечера мудренее.

Когда Дин оглянулся в дверях, брат всё еще сидел на ступенях. Во многом Сэм навсегда останется тем маленьким мальчиком, которого Дин защищал в юности. В душу закрался привычный страх, тот самый, что мучил его месяцы напролет. Больше всего на свете Дин боялся, что Сэм окажется недостаточно сильным.

Он боялся, что, когда придет время, Сэм все-таки скажет «да».

Сэм не хотел видеть сны. Он мечтал поспать, но сновидения… Это было настоящей проблемой. После всего, что он повидал и пережил, будучи охотником, любой психотерапевт имел право ожидать, что сниться Сэму будут кошмары – монстры, демоны, смерть, мучения, но Сэм с радостью согласился бы на это, лишь бы не видеть то, что ему действительно снилось. Семья. Брат, отец, даже мать, которая умерла раньше, чем он научился ходить. Они наполняли его сны, проживали счастливые жизни, и темные планы Азазеля, Лилит и Люцифера не имели к ним никакого отношения.