Элена приостановилась и оглянулась. В ее глазах стояли слезы и отражались растерянность, страх и вместе с тем надежда.

— Кто тебя порезал? Ведь не Дарзо? Это сделал Крыс?

— Ты воскресаешь из мертвых и спрашиваешь о порезах? Конечно же Крыс!

Она выскочила вон.

— Подожди! Элена! Прости! — Кайлар попытался встать, но ему не хватило сил. Элену было не догнать. — Постойте… а за что я извиняюсь?

Ули взглянула на него с укоризной.

— Ты не позволишь ей убежать. Ведь не позволишь?

Кайлар, держась за спинку как за спасательный трос, поднялся с кровати, посмотрел на девочку, беспомощно приподнял руку и, чтобы не упасть, поспешил снова взяться за спинку.

— Как же я ее остановлю?

Ули притопнула ножкой и выбежала из комнаты.

Мамочка К. засмеялась так, как никогда не смеялась прежде: от души, по-настоящему счастливо, будто решение остаться в живых уничтожило в ней былой цинизм.

— Я знаю, почему ты спросил у нее об этом, Кайлар. Дарзо тебе солгал, сказав, что это он поиздевался над Эленой. И правильно сделал. Иначе тебя было не спасти. Чтобы стать его полноценным продолжателем, ты должен был убить его. Ка'кари не может окончательно перейти к новому хозяину, пока жив прежний.

Какое-то время они сидели в тишине. Кайлар думал о том, насколько изменится его жизнь после смерти Дарзо. Кайлар был чудовищно несправедлив к мастеру, в какой-то момент поверив, что Куклу изуродовал именно он, и посчитав его последним мерзавцем. От этих мыслей делалось не по себе, и вместе с тем воспоминания о Дарзо грели душу. Дарзо Блинт, легенда, был Акелом Торне, героем. Кайлар задумался о том, сколько других имен носил его мастер, и вдруг почувствовал приступ боли, пустоту в груди. Захотелось плакать, но Кайлар держал себя в руках.

— Мне будет его не хватать, — проговорил он сдавленным голосом.

Во взгляде Мамочки К. отражались те же самые чувства.

— Мне тоже. Со временем боль уляжется. Не знаю почему, только я в этом не сомневаюсь.

Кайлар кивнул.

— Итак, вы выбрали жизнь, — сказал он, прогоняя слезы из глаз.

Раскисать перед Мамочкой К. было неловко.

— Ты тоже. — Она изогнула бровь. В ее глазах светилась печаль, но при этом они счастливо поблескивали. — Элена любит тебя, Кайлар. Может, не давая себе в этом отчета. Она без чьей-либо помощи вытащила тебя из замка, не смогла уйти одна. Ее разыскали люди Джарла. Только когда вас привезли сюда, Ули заметила, что у тебя заживают раны.

— Элена злится на меня.

— Так, как разозлилась бы любая влюбленная женщина. Уж я-то знаю.

— Вы сказали Ули, кто ее настоящая мать? — спросил Кайлар.

— Нет, и никогда не скажу. Незачем ее травмировать.

— Ей нужна семья.

— Я подумала, может, вы с Эленой желаете подзаработать?

Ночь нависла над восточным берегом реки Плит громадной дымной тучей. Город полыхал целый день, пожары горели и до сих пор. Огонь отражался в темной воде, пропитанный пеплом воздух казался поднятой над городом гигантской подушкой.

На улицу с грохотом свернула повозка. Возчик сутулился, пряча нос от едкой гари. Увидев горбунью с вывихнутой ногой, он приостановился и крикнул:

— Подвезти?

Женщина повернула голову. Ее лицо было почти целиком укутано шалью, но молодые глаза поблескивали, хоть под ними и темнели синяки.

Ей сказали, что халидорец будет темноволосым и тучным, этот же оказался блондином, довольно худым, в мешковатой одежде. Элена покачала головой и отвернулась.

— Элена, пожалуйста! — воскликнул Кайлар обычным голосом.

Она вздрогнула.

— Мне лучше держаться от тебя подальше.

— Я больше никогда в жизни не причиню тебе боли, — пообещал он.

Брови над глазами, которые Кайлар собственноручно подбил, вопросительно приподнялись.

— Я имею в виду, физической боли, — смущенно пояснил он.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Элена, осматриваясь по сторонам.

На улице больше не было ни души.

— Хочу забрать тебя с собой, — сказал Кайлар, откидывая с лица прядь осветленных волос и улыбаясь замаскированными губами. — Тебя и Ули. Поедем, куда захотим. Сейчас мы съездим и заберем ее.

— Зачем ты это делаешь, Кайлар?

Элена застала его врасплох.

— Потому что я все делаю ради тебя. Ведь л…

— Только не говори о любви, — перебила его Элена. — Можно ли такое любить? — Она стянула с лица шаль и указала на шрамы. — Уродцы не достойны такого счастья.

Кайлар покачал головой.

— Я люблю не шрамы, Элена. Их я ненавижу…

— Ты всегда будешь видеть только их.

— Дай договорить, — попросил он. — Элена, я наблюдал за тобой с детства. До некоторых пор да, я видел только твои шрамы. Я не собираюсь лгать тебе, заявлять, будто они красивы. Они безобразны, а ты — совсем наоборот. Когда я смотрю на тебя теперь, вижу прекрасную женщину. Она умна, у нее здорово подвешен язык, а в ее груди такое доброе сердце, что порой мне кажется, несмотря на все те гадости, которые я наблюдал всю свою жизнь, есть на свете место и чему-то хорошему.

Кайлар видел, что Элена слушает его и начинает ему верить. «Мамочка К., — взволнованно думал он. — Скажите, что я таки научился у вас искусству слова. Несмотря на то что поначалу мне никак не давалась эта наука…»

Руки Элены приподнялись, точно вспорхнувшие птицы.

— Как ты можешь такое говорить? Ты меня совсем не знаешь!

— Ты что, больше не Кукла?

Ее руки безвольно опустились.

— Кукла, — сказала она. — А вот ты давно перестал быть Азотом.

— Да, — согласился Кайлар. — Перестал. Я и сам не знаю, кто я теперь. Но уверен в одном: я не мастер Блинт и жить как он не желаю.

Глаза Элены как будто озарились надеждой.

— Кайлар…

Кайлар понял, что она не случайно называет его именно этим именем.

— Я всегда буду тебе благодарна, — продолжала Элена. — Но быть вместе нам нельзя. Ты меня погубишь.

— Что ты имеешь в виду?

— Мамочка К. сказала, что все мои письма забирал твой мастер.

— Верно, однако он дал мне возможность наверстать упущенное, — сказал Кайлар.

Элена печально улыбнулась.

— Ты до сих пор ничего не понимаешь?

С девчонками никогда ничего не поймешь, подумал Кайлар, качая головой.

— В детстве только ты защищал меня и заботился обо мне. Ты нашел для меня настоящую семью. Я хотела быть с тобой до гробовой доски. Потом ты стал моим благодетелем, и я чувствовала себя избранной. Моим прекрасным молодым лордом, в которого я была так безумно и так по-глупому влюблена. Еще ты был моим Кайларом, моим обедневшим дворянином, о котором девочки Дрейк рассказывали разные истории. Потом ты пришел и вызволил меня из темницы.