Луис присел на корточки за передним сиденьем, пока Вала загружала свои приобретения через дверцу со стороны пассажира. Вскоре они двинулись дальше.

Час спустя, вдали от какого-либо жилья, Вала остановилась на обочине. Луис слез со своего места стрелка, чувствуя зверский голод. Вала купила еды — большую копченую птицу и нектар гигантских цветов. Луис вгрызся в птицу.

— Ты что, не будешь есть? — наконец спросил он.

— До ночи — нет, — улыбнулась Вала. — Но я с тобой выпью.

Она поднесла цветную пластиковую бутылку к задней части машины и налила в нектар прозрачной жидкости. Выпив, она передала бутылку Луису, который тоже сделал глоток.

Естественно, это оказался спирт. Нефтяных скважин на Мире-Кольце попросту не могло существовать, но вполне можно было построить заводы по перегонке спирта в любом месте, где имелись растения для получения браги.

— Вала, бывает так, что некоторые... гм... чересчур предрасположенные расы слишком увлекаются употреблением этого пойла?

— Иногда.

— И что вы с этим делаете?

Вопрос ее удивил.

— Они учатся на собственном опыте. Некоторые становятся полностью бесполезными из-за пьянства. Им приходится следить друг за другом.

Это напоминало проблему с токоманией в миниатюре, и решалась она точно так же — за счет времени и естественного отбора. Похоже, Валу это нисколько не беспокоило... и Луис не мог позволить, чтобы начало беспокоить его самого.

— Как далеко до города? — спросил он.

— Три или четыре часа до воздушной дороги, но дальше нас не пропустят. Луис, я подумала над твоей проблемой — почему бы тебе просто не взлететь?

— Спрашиваешь! Я только за, если никто не станет в меня стрелять. Как думаешь — будет кто-то стрелять в летящего человека, или ему позволят высказаться?

Она отхлебнула из бутылки смешанного со спиртом нектара.

— Правила крайне строги. Никто, кроме расы Градостроителей, не может являться без приглашения. Но в город пока что никто еще не прилетал!

Вала передала ему бутылку. Нектар был сладким, словно разбавленный гранатовый сироп, от которого жутко отдавало стопроцентным спиртом. Поставив бутылку, Луис надел очки и посмотрел в сторону города.

Город состоял из вертикальных башен, поражавших разнообразием стилей, — параллелепипедов, расширяющихся внизу и вверху игл, прозрачных панелей, многогранных цилиндров, стройных перевернутых конусов. Некоторые здания состояли сплошь из окон, другие — из балконов. Их соединяли на непредсказуемых уровнях изящные дугообразные мосты и широкие прямые пандусы. Луис все еще не мог поверить, что кто-то способен специально построить нечто подобное, — слишком гротескно оно выглядело.

— Вероятно, они прилетели за многие тысячи миль отсюда, — сказал он. — Когда прекратилась подача энергии, оставались здания с независимыми источниками питания. И все они собрались вместе. Народ Прилл объединил их в один город. Ведь именно так и было?

— Никто не знает. Но, Луис, ты говоришь так, будто видел все собственными глазами!

— Вы прожили с этим всю свою жизнь. И вы видите мир не так, как вижу его я.

Он продолжал разглядывать город. От невысокого здания на вершине близлежащего холма поднималась изящная дуга моста, касаясь низа огромной колонны с каннелюрами. К зданию на холме вела вверх дорога из литого камня.

— Как я понимаю, приглашенные гости должны пройти через то здание на вершине, затем по подвесному мосту?

— Конечно.

— Что там происходит?

— Их обыскивают, проверяя, нет ли при них запрещенных предметов. Потом их допрашивают. Если Градостроители разборчивы в том, кого пускать в город, то мы тем более! Бывало, что несогласные пытались пронести бомбы. Завербованные Градостроителями наемники однажды пытались прислать им детали для ремонта их магических водосборников.

— Что?

— Некоторые из них до сих пор работают, — улыбнулась Вала. — Они собирают воду из воздуха. Воды не хватает. Мы качаем воду в город из реки. Если у нас возникают политические разногласия, они страдают от жажды, а мы вынуждены обходиться без собранной ими информации, пока не будет достигнут компромисс.

— Информации? Что у них есть? Телескопы?

— Мой отец мне как-то рассказывал, что у них есть зал, где можно увидеть, что происходит в мире, лучше, чем через твои очки. В конце концов, Луис, с такой высоты открывается прекрасный вид.

— Пожалуй, стоит расспросить обо всем этом твоего отца. Как...

— Вряд ли это хорошая мысль. Он очень... он не понимает...

— Я что, не той формы и цвета?

— Да, он ни за что не поверил бы, что ты можешь сделать все те вещи, что у тебя есть. Он бы забрал их себе.

Невмирс!

— Что происходит после того, как туристов пропускают дальше?

— Отец возвращается домой, и вся его левая рука покрыта надписями на языке, который знают только Градостроители. Они сверкают, словно серебристая нить, и не смываются, но сходят сами через фалан-другой.

Это напоминало скорее не татуировку, а печатную схему. Возможно, Градостроители в большей степени контролировали своих гостей, чем знали те сами.

— Ладно. Что гости делают наверху?

— Обсуждают политику. Приносят подарки — много еды и некоторые инструменты. Градостроители показывают им чудеса и занимаются с ними ришатрой. — Вала внезапно встала. — Пора ехать дальше.

Угроза со стороны бандитов осталась позади. Луис ехал впереди, рядом с Валой. Шум доставлял не меньше проблем, чем тряска, и постоянно приходилось повышать голос.

— Ришатра? — крикнул Луис.

— Не сейчас, я веду машину, — широко улыбнулась Вала. — Градостроители прекрасно владеют ришатрой и могут иметь дело с почти любой расой, что помогло им удержать свою древнюю империю. Мы используем ришатру для торговли и чтобы не иметь детей, пока не найдем пару и не заведем семью, но Градостроители никогда от нее не отказываются.

— Знаешь кого-нибудь, кто мог бы пригласить меня в качестве гостя? Скажем, из-за моих устройств?

— Только мой отец. Но он не станет этого делать.

— Тогда мне придется полететь самому. Ладно... что под городом? Я могу просто зайти снизу и взлететь?

— Внизу — теневая ферма. Ты можешь сойти за фермера, если не станешь брать с собой свои инструменты. Среди фермеров есть представители всех рас. Это грязная работа. Наверху находится выход городской канализации, и нужно разбрасывать удобрения для пещерных растений, которые растут в темноте.

— Но... Ну да, теперь понял. Солнце никогда не движется, так что под городом всегда темно. Пещерные растения? Грибы?

Вала уставилась на него: