детектива направлялись к дому гипнотизера. Детективов звали Карни и Фольц. Молодой щеголь Карни и потрепанный жизнью Фольц. Карни взбежал по ступенькам гипнотизерова крыльца точно чечеточник; Фольц — хотя говорить предстояло именно ему — плелся далеко позади. Карни точно знал, что ему нужно — он, не сворачивая, шел к гипнотизеру. Внимание Фольца было рассеяно. Он подивился безобразной архитектуре двадцатикомнатного особняка гипнотизера, поднял мрачный взгляд на башню на углу. На башне непременно должна быть бальная зала. Такие залы всегда обнаруживаются в башнях особняков, покинутых богачами.

Наконец Фольц добрался до двери и позвонил. Единственным намеком на шарлатанство служила маленькая табличка рядом со звонком: «К. Холломон Уимс, гипнотическая терапия».

Открыл детективам сам Уимс — пятидесяти с лишним лет, низенький, широкоплечий и опрятный. Нос у гипнотизера был длинный, губы пухлые и красные, а лысина просто сверкала. В ничем не примечательных бледно-голубых глазах ничего не отражалось.

— Доктор Уимс? — с угрюмой вежливостью поинтересовался Фольц.

— «Доктор» Уимс? — переспросил Уимс. — Здесь нет никакого «доктора» Уимса. Только обычный «мистер» Уимс. Он перед вами.

— Я полагал, — заметил Фольц, — что род вашей деятельности подразумевает наличие врачебного диплома.

— Так случилось, — сказал Уимс, — что у меня два врачебных диплома: один я получил в Будапеште, второй — в Эдинбурге. — Он едва заметно улыбнулся. — Тем не менее я не использую обращение «доктор». Не хочу, чтобы меня принимали за терапевта. — Поежившись от сквозняка, Уимс предложил: — Может, пройдем внутрь?

Трое мужчин вошли в бывшую гостиную особняка, где теперь располагался кабинет гипнотизера. В обстановке не было ничего необычного. Функциональная мебель из серой эмалированной стали: стол, пара стульев, шкаф для папок и книжная полка. На стенах ни картин, ни дипломов в рамочках.

Уимс устроился за столом и предложил гостям присесть.

— Боюсь, стулья не слишком удобны, — извинился он.

— Где вы держите оборудование, мистер Уимс? — спросил Фольц.

— Какое оборудование? — ответил Уимс вопросом на вопрос.

Волосатые руки Фольца изобразили в воздухе нечто замысловатое.

— Ну, вы ведь гипнотизируете людей при помощи каких-то приспособлений? Что-то светящееся… ну… или еще что-то, на что они должны смотреть.

— Нет, — проговорил Уимс. — Единственное приспособление это я сам.

— Вы задергиваете шторы, когда кого-то гипнотизируете? — поинтересовался Фольц.

— Нет, — ответил Уимс.

Больше он ничего не сказал, только переводил взгляд с одного детектива на другого, ожидая продолжения.

— Мы из полиции, мистер Уимс. — Фольц показал ему удостоверение.

— Для меня это не новость, — кивнул Уимс.

— Вы ждали полицейских? — спросил Фольц.

— Я родился в Румынии, сэр, там человека с детства приучают ждать полиции.

— Может, у вас есть какие-то соображения относительно того, зачем мы пришли? — осведомился Фольц.

Уимс откинулся на спинку, разминая большие пальцы.

— В общих чертах… только в общих чертах, — сказал он. — Где бы я ни был, я всегда вызываю у обывателей смутные страхи. Рано или поздно они обращаются в полицию, чтобы та проверила, не практикую ли я черную магию.

— Не против рассказать нам, что именно вы практикуете? — продолжал Фольц.

— То, чем я занимаюсь, сэр, — кивнул Уимс, — не загадочней работы, которую выполняет плотник или любой другой честный труженик. Я оказываю услуги по избавлению от вредных привычек и беспочвенных страхов. — Он ткнул пальцем в сторону Карни, и тот отпрянул. — Вот вы, сэр, слишком много курите. Уделите мне две минуты вашего внимания, и вы больше никогда не закурите. Более того, никогда не захотите закурить.

Карни убрал изо рта сигарету.

— Я должен извиниться за кресло, на котором вы сидите, сэр, — сказал Уимс Карни. — Оно новехонькое, но со спинкой что-то не так. Слева внизу там шишка. Очень маленькая, но через некоторое время она начинает доставлять массу неудобств. Удивительно, что такой незначительный дефект способен причинить столь сильные страдания. Как ни странно, люди обычно жалуются на боль в шее и плечах, а не в районе поясницы.

— Со мной все в порядке, — сказал Карни.

— Отлично, — кивнул Уимс и снова повернулся к Фольцу. — Если, к примеру, человек боится огнестрельного оружия, а по долгу службы обязан иметь его при себе, я могу излечить его от этого страха с помощью гипноза. К слову сказать, если полицейский, к примеру, не очень хорошо стреляет, я при помощи гипноза могу укрепить руку и сделать любого отличным стрелком. Хотите попробовать? Если вы достанете пистолет и будете держать его как можно крепче…

Фольц доставать пистолет не стал.

— Существуют только две причины, по которым я извлекаю оружие из кобуры, — проговорил он. — Либо я хочу его почистить, либо собираюсь кого-нибудь пристрелить.

— Через минуту вы измените свое мнение, — сказал Уимс, взглянув на дорогие наручные часы. — Поверьте, я могу сделать так, что ваша рука будет крепкой, как тиски. — Он повернулся к Карни, который встал с кресла и теперь растирал шею. — Ах ты, господи! — Уимс покачал головой. — Я ведь предупреждал насчет кресла — придется его выбросить. Возьмите, пожалуйста, другое, а это отверните к стене, чтобы еще у кого-нибудь не затекла шея.

Карни взял другое кресло, а первое отвернул к стене. Голову он наклонил набок, поскольку шея одеревенела словно кочерга. Растирания не помогали.

— Я вас убедил? — спросил Уимс Фольца. — Вы теперь скажете моим соседям, что я не занимаюсь колдовством и не практикую без лицензии?

— С удовольствием сказал бы, — сказал Фольц, — но это не главная причина, по которой мы здесь.

— Да? — удивился Уимс.

— Да, сэр, — кивнул Фольц и достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. — Мы хотели спросить вас, знакома ли вам эта женщина, и не знаете ли вы, где ее можно найти. Последнее место, где ее видели — ваше парадное.

Уимс, помедлив, взял фотографию, внимательно изучил.

— Миссис Мэри Стайлс Кантуэлл. Прекрасно помню. Вам нужны точные даты, когда она приходила на прием? — Он открыл картотеку, поискал карточку исчезнувшей женщины, наконец, достал ее. — Всего четыре посещения. Четырнадцатого, пятнадцатого, девятнадцатого и двадцать первого июля.

— От чего вы ее лечили? — поинтересовался Фольц.

— Вы не могли бы направить эту штуковину в какое-нибудь другое место? — попросил Уимс.

— Какую штуковину?