Мортимер, он же — Морт, был самым низкорослым в команде — всего пять футов и шесть дюймов (167 см. — прим. редактора), но двигался он как на пружинах, толкавших его вперед. В его теле бурлила энергия — в каждой отточенной мышце, в каждом кусочке плоти. Куртка у него была достаточно свободной, чтобы спрятать пушки, и он выглядел почти хрупким — как Мика в мешковатой одежде, но я слишком хорошо понимала физический потенциал, чтобы верить в эту мнимую деликатность. Держу пари, многие крупные парни недооценивали его, и сожалели об этом после.

Я знала, что это не вся команда Нолана. Донахью сказала, чтобы ее звали Донни, потому что она второй человек с таким именем в команде. Фланнери объяснил, что с этого момента они будут сопровождать нас повсюду.

— По одному из нас на двоих из вас, — сказал он, все еще улыбаясь, и его карие глаза улыбались вместе с ним, словно он не мог придумать ничего лучше, чем нянчиться с вооруженными незнакомцами, пока те охотятся на вампиров в его городе. Вполне вероятно, что Нолан поделился с нами не всей информацией, и здесь творится что-то еще, о чем он умолчал. Военные с большим опытом работы в секретных операциях не только знают, как хранить тайны, но и начинают секретничать даже тогда, когда в этом нет необходимости — по крайней мере, так это повлияло на Эдуарда. Если задуматься, мой опыт в этом деле был куда скромнее. Я просто чувствовала, что знала их лучше, потому что тех, кого знала, я знала чертовски хорошо.

Гриффин забросил себе на плечи один из мешков для перевозки трупов, второй взяла Донни. Я не знала, какая из девочек в каком мешке, но это не было важно. Они обе отправятся в одно место — в камеру, расположенную здесь, на «базе», которая, по-видимому, стала штаб-квартирой для Нолана и его новой группы. Тот факт, что мы не видели никого из водителей, означал, что мы хрен знает где, хрен знает как сюда добрались, и хрен знает, как нам отсюда выбраться. В смысле, мы знали, что одна из дверей ведет наружу, но мы понятия не имели, в каком направлении находится Дублин или аэропорт, в котором мы приземлились, или вообще хоть что-то. Я так мало видела в этой стране, что это путешествие напоминало любой другой мой деловой выезд за пределы Сент-Луиса. Добавьте отель, потом кладбище, меня на полноценной охоте, и все будет совсем как в старые-добрые времена. Натэниэл все еще надеялся, что к концу этого дела у нас появится несколько свободных дней, чтобы поиграть в туристов. Я тоже на это надеялась.

Нолан оставил последний мешок, прежде чем отойти в сторонку и посекретничать с Эдуардом. Мешок лежал на бетонном полу — там же, где Нолан с Бреннаном его оставили после того, как вытащили из машины. Они обращались с ним так, словно это был мешок с бесчувственным трупом, которому плевать на синяки. С наступлением ночи у вампира в мешке могут появиться и чувства, и физические повреждения. Все зависит от того, как долго она уже пробыла нежитью, и насколько хорошо себя контролирует. Кто бы ни превратил дочь Брэди в вампира, он должен был суметь вызвать семью на улицу ночью, чтобы поторговаться, но все выглядело так, словно этот «мастер» создавал новообращенных кое-как. Если здесь и был какой-то план, то ни полиция, ни Нолан с его людьми не могли понять логику произошедшего. Может, плана и не было вовсе. Может, это просто какой-то вампир, который творил в Дублине что хотел.

— Нолан велел запереть заключенных, — сказал Гриффин.

Бреннан взялся за один конец мешка, Джейк подхватил второй, помогая поднять его.

— Позволь мне помочь.

— Я сам справлюсь.

— Не сомневаюсь, но этот мешок самый тяжелый, а мы здесь, чтобы помочь.

— Мы не будем проверять клетки на прочность перед тем, как положим в них вампиров? — поинтересовалась Донни.

— Мы делаем то, что приказано, — ответил Бреннан.

— Хотите сказать, Нолан приказал вам запереть вампиров, но в ваших камерах никогда не содержались сверхъестественные существа, и вы понятия не имеете, удержат ли они их? — уточнила я.

Бреннан хмуро посмотрел на меня. Ему явно не хватало красоты, чтобы оставаться приятным с таким кислым настроен, впрочем, думаю, такой красоты в принципе не существует.

— Мы знаем свою работу, Блейк.

Фортуна подарила ему свою лучшую улыбку, и это была действительно хорошая улыбка.

— Разве часть нашей работы не в том, чтобы помочь вам разобраться?

Он смотрел в ее голубые глаза и лицо его начало смягчаться, но он переборол себя и нахмурился еще сильнее. Я задалась вопросом, не у Нолана ли он эту манеру подхватил.

— Предполагалось, что они помогут нам протестировать клетки прежде, чем мы воспользуемся ими для удержания реальных заключенных, — подтвердила Донни.

Если у нее и были какие-то трудности с удержанием мешка, то она этого не показала. Я вдруг поняла, что сложена она была как Магда или Фортуна — высокая и мускулистая. Даже при том, что в команде стало больше женщин, я все еще оставалась низкой и хрупкой. Даже Эхо была на пару дюймов выше меня, так что если бы наши вампиры были бы «на ходу», я бы все равно осталась коротышкой. Обычно меня это не парило, но я вдруг поняла, что в в этой команде было больше женщин, чем во всех остальных, где мне доводилось работать, и я все еще самая мелкая.

— В таком случае, нам стоит сделать это до заката, — заметил Никки.

— Сейчас они похожи на трупы, — сказала я, — но с заходом солнца все изменится.

— И что мне делать? Ахнуть и бросить мешок, потому что в нем большой и страшный вампир? — поинтересовалась Донни.

— Нет, я всего лишь сказала, что было бы неплохо проверить клетки до того, как ваши «заключенные», — и я показала в воздухе кавычки, — проснутся и начнут искать себе завтрак.

Гриффин и Донни переглянулись. Бреннан нахмурился еще сильнее. Морт тоже нахмурился, но он еще не овладел этим искусством в совершенстве. Я не знала, был ли он на самом деле приятнее, чем хотел казаться, или просто провел меньше времени с Ноланом.

Фланнери с улыбкой подошел к нам:

— Думаю, это хорошая идея — проверить клетки до того, как лишимся солнечного света, — сказал он, все еще улыбаясь.

— Отлично. Тогда давайте сделаем это, — ответила я.

— Кого из ваших людей мы запрем в камере, чтобы он