* * *

«Я не спал и не принимал душ на протяжении тридцать шесть часов, но Энтони Хьюго выглядит ещё хуже, чем я», — самодовольно подумал я, усаживаясь на стул напротив него.

Исчез элегантный костюм и кольцо с бриллиантом на мизинце, а вместо них появился мешковатый оранжевый комбинезон, который лишь придавал ему ещё более болезненный вид.

— Ты пришёл сюда позлорадствовать? — спросил он, когда охранник пристегнул его наручниками к столу. — Потому что я выйду отсюда в течение дня. Они не могут меня задержать.

— Ах, но ведь могут, — сказал я, откидываясь на металлическом стуле. — Я только что из офиса специального агента Идлер.

— Эта сучка сдохнет первой, — хитро усмехнулся он. — Ну, может быть, второй после твоей маленькой блондинистой подружки.

— Вот в чём дело, Энтони. Это только начало твоих обвинений. Все остальные сотрудники твоего маленького «Рекс Менеджмента» были арестованы. Так уж совпало, что они также входят в твоё ближайшее окружение. И они поют так, будто от этого зависит их жизнь. Федералы уже побеседовали с дюжиной членов твоей команды, отбывающих наказание в твоих учреждениях, и они признались в поразительном количестве преступлений, включая нападения и убийства. Большинство из них не побоялось указать пальцем на источник приказов теперь, когда ты за решёткой. Особенно после того, как им пообещали сделки и смягчение приговора.

Энтони побледнел ещё больше.

— Послушай меня, ты, грёбаный сукин сын…

— Нет, — сказал я с каменным лицом. — Теперь твоя очередь слушать. Менее чем за два дня я уничтожил всё, что было в твоём бизнесе. Всё, ради чего ты работал всю свою жизнь. Всё пропало. Твои активы заморожены. Твои люди сидят в комнатах для допросов по всему городу. Включая тех, кто по твоему приказу сбросил Феликса Метцера в Потомак. У тебя ничего не осталось. Ты знаешь, почему так?

— Иди нах*й.

— Ответ неверный. Я отнял у тебя всё, потому что ты пытался отнять у меня. Ты угрожал моей семье. После такого никому не уйти.

— Я доберусь до тебя. И добравшись, я закончу работу, начатую с того списка, в котором был твой друг, начальник полиции. Я уничтожу всех, кого ты любишь, а потом заставлю тебя истекать кровью.

Я ухмыльнулся.

— Удачи тебе в этом.

— Ты думаешь, плохо то, что твой друг был нашпигован свинцом, а библиотека горела? Я только начинаю. Я приду за тобой лично. Мои ребята следят за тобой и за этой сучкой из ФБР. Один мой звонок, и вы оба покойники, как Метцер. Никто не станет мне перечить.

Я встал и застегнул пиджак.

— Я бы не был в этом так уверен. Вчера эта сучка из ФБР арестовала твоих «парней». Для многих из них это уже третье прегрешение, что сделало их на удивление сговорчивыми. А теперь, если позволишь, мне пора идти.

Я вышел из комнаты, оставив его рычащие угрозы позади.

* * *

— Расскажи мне всё! — Слоан набросилась на меня, как только я открыл входную дверь. — Он знает, что ему кранты? Он угрожал тебе? Ты рассмеялся ему в лицо? Есть записи с камер наблюдения, на которых видно, как он бесится?

На ней были пижамные штаны с пальмовыми листьями и облегающая чёрная майка. Её волосы были влажными после душа, а глаза сверкали.

Что-то тёплое и светлое разлилось у меня в груди. Мне казалось, будто я проглотил солнце.

Я схватил её за запястье, согнул в талии и аккуратно перекинул через плечо.

— Вы двое можете идти, — сказал я Лине и Грейс, которые последние сутки несли службу в охране Слоан.

— Вуу-хуу! — улюлюкнула Грейс.

— Веселитесь, детки, — крикнула Лина, когда я понёс Слоан по коридору в спальню.

Я повалил её на кровать, заставив рассмеяться.

— Ты ужасно резвый для мужчины, который не спал двое суток.

— Разрушение жизни плохого парня оказывает на меня такой эффект, — поддразнил я, снимая пиджак и галстук.

— Мой герой.

Её слова вызывали странное ощущение в моих внутренностях. И я знал, что буду дорожить ими, как и каждым «ай да молодчина», которое я заслуживал от её отца.

Слоан забралась повыше на кровать и опёрлась на гору новых подушек, которые я заказал для неё. Она похлопала по месту рядом с собой.

— Давай, расскажи мне всё, здоровяк, а потом мы разденемся и будем делать друг с другом непристойные вещи.

Я сумел выдать четверть своего рассказа об аресте Хьюго, а потом отключился с Слоан в моих объятиях и следующие десять часов проспал сном героя.

Глава 44. Дело не в ящиках

Слоан

Стеф: Цветы и шампанское — это слишком банально, не так ли?

Я: Слишком банально для чего?

Стеф: Для того, чтобы предложить мужчине съехаться со мной.

Я: Для меня большая честь, что ты обратился ко мне за советом по поводу такого грандиозного поступка.

Стеф: Наоми слишком романтична, а Лина не узнала бы романтику, даже если бы та укусила её за её восхитительную задницу. Поэтому я прошу тебя. Посоветуй мне уже. Перебор или недостаточно?

Я: Это зависит от остальной обстановки. Это интимная беседа за вином и домашней пастой или чем-то ещё, что ты приготовишь своими талантливыми гейскими ручками? Или это объявление с фейерверком и марширующим оркестром на глазах у всего города?

Стеф: Я вижу, что обратился не к тому человеку. Мне следовало спросить у парня-натурала.

Я: Ты не думал о том, чтобы сделать на заднице татуировку «Ты переедешь ко мне?»? Или превратить детский день рождения/посещение зоопарка в неожиданное предложение руки и сердца?

Стеф: Мне нужно вернуться к доске с планами. Всё должно быть идеально, тщательно спланировано. Это должно быть романтично и оригинально. История, которую мы расскажем нашим детям. Боже мой. Что, если он не захочет детей? Хочу ли я детей?

Я: Ты себя накручиваешь. Иди съешь шоколадку.

* * *

— Ага! Вот и ты, — воскликнула я, торжествующе доставая из своей дорожной сумки лифчик, который искала. Я засунула остальное содержимое обратно внутрь и застегнула молнию.

Очень обнажённый, очень греховно выглядящий Люсьен бросил недобрый взгляд в мою сторону со своего места на кровати.

— Что? Ты сказал, что мы идём куда-нибудь поужинать. Я не могу появляться на людях без лифчика. Известно, что эти малышки, выпущенные на волю, вызывают столпотворение, — бросила я через плечо, направляясь в огромную ванную, похожую на спа-салон. Шестиугольная плитка цвета древесного угля согревала и поджаривала мои босые ноги. На двойном туалетном столике между высококачественными раковинами из оникса было достаточно места,