Лиля покачала головой, показывая, что не верит в праведное негодование.

– Ты отдашь одну жизнь Кириллу, а мое сердце запустит целитель ровно через минуту, после того как сам его и остановил. Таким образом, у меня в запасе останется шанс на возвращение.

– Что ж вы все такие умные пошли, а? Так неинтересно…

Голос превратился в шепот, копия стала таять, пока не исчезла вовсе. Лиля осталась одна. И ей все так же было холодно, если не считать тепла, которое разливалось в ее сердце.

В груди немилосердно жгло, а спине по-прежнему было холодно.

– Давай, девочка, ты ведь сильная! – Кто-то настойчиво звал ее обратно.

– Вернись, пожалуйста, вернись! – Отчаянному голосу вторил другой, тот, который заставил ее сердце наконец забиться, и забиться радостно.

– Кир…

Сил не было даже на слабый шепот, но он прочитал свое имя по шевельнувшимся губам.

– Лиля! – Не обращая внимания на крики целителя, оборотень прижал хрупкое тело к груди. – Всевышний, я почти поседел из-за тебя!

Она хотела ответить, что сама из-за него едва не стала платиновой блондинкой. Но не смогла. Слабость сковывала тело.

– Не зря я не хотел с тобой связываться! – Всегда спокойного Давида била крупная дрожь. – Я не мог вытащить тебя из клинической смерти целых шесть минут.

Лиля попыталась улыбнуться. Какой он смешной. К чему это возмущение, раз все у них получилось?

Спустя некоторое время к голосу целителя присоединились вопли Мирослава и Леши. Кажется, хоть в чем-то они сошлись во мнениях с магом: оба обзывали девушку ненормальной.

Вскоре Лиля лежала на широком сиденье микроавтобуса магов и сжимала руку Кирилла. В то, что все завершилось и вот-вот они будут дома, верилось с трудом. Кошмар закончился. Но отголосок пережитого ужаса и боли оставался с ними.

И снова рядом с ним никого. Только Хват. И демон злился на него больше обычного. Да кого он обманывает? Хвата обуяла ярость. И он уже не боялся повредить физическую оболочку, в которой находился. И от этого человеку, придавленному бетонной плитой, стало в десятки раз больнее.

Костя смотрел в потолок, уже ничего не видя. Слух также отказал. Лишь гневные крики Хвата в голове и торжествующие голоса жертв, которых он убивал по приказу низшего. Последние мучили его, воскрешая в памяти яркие картинки его преступлений.

Столько боли… столько невинной крови… столько ошибок…

К голосам в голове присоединились новые. Косте оставалось только слушать, пропуская сквозь себя, не понимая, о чем речь. А речь шла о нем.

– Он еще жив? – Рыжекудрая красавица склонилась над полумертвым одержимым.

Капли дождя с ярко-зеленого плаща упали на лицо Косте, но не пробудили его от своеобразной, почти смертельной спячки.

– Касс, я ведь говорил, что он не умрет, пока демон не покинет тело, – пояснил блондин и добавил: – А добровольно он его не оставит, придется помочь.

– Бруно, у тебя точно получится? – забеспокоилась рыжеволосая. – В скором будущем этот парень – ценный свидетель, без которого нам не обойтись.

– Касс, я знаю, что делаю, – проникновенно глядя в глаза ясновидящей, напомнил итальянец. – Михаил, помоги убрать плиту. Только аккуратно, переломать Косте все кости могу и я.

Телохранитель вампирской прорицательницы заулыбался:

– Что? Ты только что изрек каламбур и даже этого не понял: сломать Косте все кости…

Белобрысый вампир пожал плечами.

Перенеся одержимого на расчищенное место, Бруно попросил помощников отойти подальше.

– Напоминаю, первым делом я провожу обряд экзорцизма, затем убиваю демона. После чего вы поите человека кровью. Кстати, вы уже решили, кто обратит этого несчастного?

Кассандра кивнула:

– Обращу Костю я. Будет моим первым «сыночком». Феликс умрет от злости.

– Госпожа, – Михаил мягко прикоснулся к острому локотку, – позвольте это сделать мне. Вы сами сказали, что раньше никого не обращали, а этот человек слишком ценен, чтобы рисковать. Поверьте, Мастер будет злиться и так, если обнаружит, что вы покинули особняк без позволения.

– Не «если», Миша, а «когда», – поправила прорицательница и хихикнула: – Он обязательно обнаружит мое исчезновение.

Телохранитель погрустнел. Он уповал на то, что их небольшая «прогулка» останется без последствий. Жаль, не судьба. А потом настроение его немного улучшилось. Он вообразил лицо своего Мастера, когда Кассандра представит ему новообращенного вампира Костю Лисовского. Не надо обладать Даром хозяйки, чтобы предвидеть реакцию босса. Феликс будет орать, что Касс снова тащит в дом всякую гадость. Но главное, чтобы человек, больше напоминающий кусок мяса, побывавшего в мясорубке, выжил.

– Я тоже хочу сказать тост, – заявила решительно Ира и подняла бокал с красным вином.

– Ты, как именинница, можешь делать что угодно.

– Все-все? – коварно уточнила Ира у потерявшего бдительность вампира.

Валик вздрогнул и поспешно покачал головой:

– Не совсем. Все, рыбка моя золотая, будешь делать в свой юбилей.

– Вот так всегда. – Полурусалка обиженно надула губы, но глаза ее смеялись.

Когда Лиля услышала полную историю Ирининого побега, то испугалась, что недавно возникшая пара распадется под грузом взаимных обид и обвинений. Беспокоилась она зря. Палата, в которой лежала полурусалка, гнев разозленного вампира пережила с потерями: Валик, орущий на Иру, сломал несколько стульев и выбил дверь. Но вскоре успокоился и признал: девушка поступила правильно, что попыталась предупредить подругу об опасности. И с того момента персонал специальной клиники для полуночников мог умиляться воркованиям необычной парочки. После выписки Валик не позволял Ире пользоваться костылями, всюду носил ее на руках, и эта картина также вызывала одобрение у окружающих до тех пор, пока молодые люди не открывали рты. Ехидные шпильки в адрес друг друга ставили невольных свидетелей в тупик. Требовалось время, чтобы понять: если между этими двумя и идет война, то такая, о которой можно лишь мечтать.

После событий на химзаводе прошло шесть дней. Кошмары снились Лиле каждую ночь, заставляя с криком вскакивать и искать в темноте Кира. И каждый раз он был рядом, его руки обнимали надежным кольцом, укачивали, прогоняя ночные страхи.

Давид, следивший за выздоровлением девушки все эти дни, настаивал на постельном режиме. И Макарова могла выходить из дома только в сопровождении Кирилла, ненадолго и недалеко. Ситуацию осложняло еще и то, что Совет магов заинтересовался ее случаем и принял решение об изучении феномена – «Самоблокировка Дара и его самостоятельный возврат». Как необученный, плохо контролирующий себя пироман, она представляла угрозу. И по решению Совета, до обретения сносного самообладания Лиле приходилось носить ограничивающие Силу браслеты.