в одиннадцать придут туристы. Так что нам пора уходить.

– Мы должны были уйти еще вчера! – ворчал Саша, набирая номер Джоан. – Почему ты не разбудил меня?

И снова у Мелла забегали глаза. Еще вчера это вызывало умиление, сейчас же – только раздражение.

– Ты спал так сладко и крепко, что будить тебя было бы преступлением. Я продлил наше пребывание до десяти, а потом хозяйка разрешила переночевать.

Боевой пыл тут же угас. С каждым разом злиться на Мелла было все сложнее, особенно когда Саша понимал, что хотя иногда его решения усложняли некоторые вещи – о чем сам Мелл даже не догадывался, – по большей части они приносили несомненную пользу, которую принц в силу порой вспыхивающей гордыни и надменности даже не сразу мог заметить.

Не прошло и трех гудков, как Джоан ответила:

– Ваше Высочество?..

– Да, все в порядке. Я проспал.

– Ох, слава богу! Я уже собиралась выезжать.

– Не стоит беспокоиться. Я в порядке и не один.

– А кто с вами?

Саша взглянул на притихшего в уголке Норфолка. Тот кивнул и вышел в соседнюю комнатку с цитрусовыми деревьями.

– Я тут с Меллом. Только не задавай кучу вопросов.

– Что он там делает?

– Он нашел меня через Твиттер.

– Разве у вас есть Твиттер?

– Нет, зато он есть у некоторых жителей Крамерхофа, которые меня засекли. Но беспокоиться не стоит, это улажено.

Саша только и услышал, что ее выразительные вздохи.

– Что такое?

– Ваше Высочество, я должна вам это сказать, – начала девушка севшим голосом. – Не хотела вас тревожить, ведь вы впервые за долгое время отправились отдыхать, еще и с той оговоркой, что можете не вернуться.

– Джоан, не томи.

Она выдержала трехсекундную паузу и выпалила:

– Мистера Марголиса убили две недели назад в его собственном особняке. Его адвокат и следователи требуют встречи с вами.

56. Самый богатый человек в мире

Как Саша всегда и представлял, похороны родственника для Марголисов не были достаточно весомой причиной, чтобы отложить грызню из-за наследства. У состоятельных людей это объяснялось тем, что человека уже не вернуть, он лежит в сырой землице, и поминки поминками, а деньги, недвижимость и прочие источники богатства не должны бесхозно простаивать в ожидании новых хозяев.

Саша не собирался никуда ехать. Он связался с адвокатом по стационарному телефону в своем домике, чтобы не засвечивать мобильный, и договорился о видеозвонке в двенадцать часов.

Принц не мог разобрать, что испытывал. И испытывал ли вообще хоть что-нибудь.

Этот живучий богатый подонок все-таки умер. Как хрупки перед лицом смерти даже самые влиятельные люди! Могут всю жизнь прожить в роскоши, ступая по головам, и все равно оказаться там же, где безвестные бедняки. Так просто и в то же время невероятно.

Не будь рядом Мелла, сохранявшего скорбный вид скорее из вежливости и уважения к Саше, чем к его покойному отцу, он бы даже не увидел в смерти Дирка что-то печальное.

Мелл ненадолго отлучился за едой, и теперь они завтракали в тишине.

– Пожалуйста, не смотри на меня так, – произнес Саша, перебирая ложкой кусочки фруктов в каше, – словно случилась какая-то трагедия.

– А разве нет?

– Хватит ломать комедию. Никто из нас по-настоящему не сочувствует ему.

Мелл тарабанил пальцами по стакану, наблюдая за тем, как вздрагивает поверхность яблочного сока.

– Знаешь, ты прав. Но все-таки… он был твоим отцом.

– У меня никогда не было отца. Один всегда игнорировал, у второго из заслуг только то, что зачал меня. Чтобы быть отцом, мало родить ребенка или жить с ним под одной крышей. И, как следствие, этого мало для того, чтобы горевать в случае потери.

Мелл чувствовал, что не вправе переубеждать Сашу, и замолк.

Ближе к двенадцати часам позвонили в дверь. У принца совсем вылетело из головы, что к этому времени должны были привезти кофемашину. Мелл принял ее и взял ее распаковку на себя, а Саша поднялся в спальню.

Адвокат был не один: по обе стороны от него сидели четыре незнакомые Саше женщины в черных винтажных одеяниях, предположительно дальние родственницы Дирка.

– Добрый день, мистер Клюдер, – поприветствовал его адвокат. – Печально, что приходится встречаться при таких обстоятельствах…

– Давайте ближе к делу, мистер Бэкхем.

Одна из женщин, с высоким, туго затянутым пучком русых волос, скривила губы и что-то шепнула девушке рядом.

Вооружившись документами, мистер Бэкхем надел монокль и заговорил:

– Мистер Марголис не оставил завещания. Большая часть его имущества, движимая и недвижимая, была переписана на вас, мистер Клюдер, в рамках договора дарения, и находится в вашей собственности. Из того, что осталось на мистере Марголисе на момент его кончины: три коллекции раритетных автомобилей, в общей сложности двадцать один экземпляр, бутик эксклюзивной одежды, магазин элитной парфюмерии и особняк, в котором и случилась трагедия. Все это входит в наследственную массу и будет распределено согласно решению суда между родственниками, которые вступят в права наследования. И вы, мистер Клюдер, как наследник первой очереди, претендуете на это тоже.

– Если на него уже оформлена большая часть имущества, то какой резон ему участвовать в этом? – подала возмущенный голос женщина с пучком. – Он даже на похоронах его не был.

– Я узнал о смерти отца пару часов назад, – защищался Саша размеренным тоном, что злило его родственниц еще больше.

– Ты даже не поинтересовался тем, как именно он погиб. Его убили в собственном доме. Патологоанатом говорит, его еще при жизни истязали. У него было полностью разодрано лицо так, что отсутствовали некоторые его части, подрезаны кончики ушей, вскрыты вены до самых костей, сломаны все пальцы рук. Он умирал целый час в самых страшных муках, пока не истек кровью.

Саша заметил, что, пока она говорит, не может ни сглотнуть, ни моргнуть.

– И ты даже не соизволил хоть доброе слово о нем сказать. Сидишь тут, подсчитываешь свои денежки. Что, радуешься его смерти? Он столько сделал для тебя, всегда проявлял о тебе заботу, оставил тебе почти все свое состояние. Хотя бы слезинку по нему пролей. Он – твой родной отец!

– А вы, простите, кто?

Ноздри женщины вздулись, а кулаки сжались до проступивших костяшек.

– Посмотрите на него! – вздохнула девушка рядом. – Я знала, что до тебя невозможно достучаться.

– Я даже не знаю, кто вы такая. Кто вы все, черт возьми, такие?

– Нет, ну это просто возмутительно! Он еще и насмехается!

К Саше вернулось полное самообладание.

– А насчет имущества Дирк, даже узнав о своей болезни, всегда говорил: «Я не доверяю своим родственникам». То есть вам. Поэтому он не стал заранее распределять наследство, что сильно упростило бы вашу жизнь. Он оставил эти жалкие остатки оформленными на свое имя, чтобы вы помучились, перегрызая друг другу глотки.

– Дирк? – продолжала напирать женщина с пучком. – Называй его отцом.

– Спасибо, но один раз я такое унижение уже перенес. И не хотел бы повторения.

Она вздохнула, словно задыхаясь. Адвокат развел руками.

– Дамы, мистер Клюдер, давайте продолжим.

– Мистер Бэкхем, – начала, как показалось