«Да брось ты, – сказал Хэмишу внутренний голос – Тебе и без всяких донесений ясно, что предпримет Ханаби. То, что сделал бы любой адмирал, достойный своих галунов: устремится на грохот пушек».

То есть сделает именно то, чего ждет от нее противник.

Снова нахмурившись, адмирал уставился на голографический экран, показывавший его собственные силы, размещенные в сорока пяти световых секундах от терминала звезды Тревора; в голове взвихрилась стремительная круговерть мыслей. Офицеры его штаба, работавшие на флагманском мостике «Бенджамина Великого», еще не успели оправиться от потрясения, но они видели, как поникли под страшным грузом ответственности широкие плечи их адмирала. Спустя несколько мгновений он повернул к ним суровое, сосредоточенное лицо и начал отдавать приказы.

– Синди, диктую депешу адмиралу Вебстеру. Начало записи: «Джим, оставайся на месте со всеми кораблями. Возможно, это уловка, чтобы выманить флот метрополии к Василиску и расчистить путь для атаки на столицу. Восьмой флот немедленно отправляется на Василиск». Конец записи.

За его спиной кто-то тяжело задышал, и Белая Гавань невесело скривил рот, подумав, что им стоило бы самим предусмотреть такую возможность. Взгляд его при этом не отрывался от МакТирни.

– Записано, сэр! – доложила она. Ее голос все еще дрожал, но глаза прояснились, жесты снова стали четкими.

– Хорошо. Вторая депеша – командующей Мантикорской центральной АКС. Начало записи: «Адмирал Естременская, в силу предоставленных мне полномочий предписываю вам полностью – повторяю, полностью! – освободить туннель Мантикора-Василиск от транспорта и приготовиться к приоритетному транзиту военных кораблей». Конец записи.

– Записано! – вновь подтвердила МакТирни.

– Следующее сообщение – контр-адмиралу Ханаби, через АКС Василиска. Начало записи: «Адмирал Ханаби, направляюсь на выручку Василиску от звезды Тревора через туннельную Сеть с сорока девятью кораблями стены, сорока линейными крейсерами и прикрытием».

– Записано, сэр.

– Прекрасно. Копии всех депеш отправьте в Адмиралтейство, а также лично адмиралу Капарелли, адмиралу Гивенс, вице-адмиралу Рено и вице-адмиралу Маркхэму. Шифр и код стандартные. Приоритет номер один. Сразу после зашифровки передайте сообщения на курьер адмирала Рено.

– Есть, сэр!

Кивнув офицеру связи, Белая Гавань повернулся к начальнику штаба и опрерационисту флота.

– Алисон, – сказал он капитану Гранстон-Хенли, – я хочу, чтобы вы отправили этого курьера на Мантикору, как только Синди передаст мое сообщение. Далее, вы и Тревор готовите план туннельного транзита: звезда Тревора-Мантикора-Василиск.

– Есть, сэр! – ответила Гранстон-Хенли, стряхивая остатки оцепенения, оглянулась на коммандера Хаггерстона и снова обернулась к графу.

– Схема перехода стандартная?

– Нет, – покачал головой Белая Гавань. – Некогда нам перемещаться с приятностью и удобствами, по стандартной схеме. Корабли будут отправляться в порядке прибытия к терминалу. При одновременном прибытии корабля стены и корабля прикрытия первым в туннель входит тяжелый; в остальных случаях сохраняется порядок прибытия. Причем, Алисон, транзит следует осуществить с максимальной быстротой. Корабли пойдут к терминалу с максимальным боевым ускорением, а интервалы должны быть срезаны до минимума. Не до разрешенного минимума, а до минимально возможного! Воспользуйся курьером, чтобы проинформировать о моем требовании АКС на Мантикоре.

– Я... – начала было Гранстон-Хенли, но оборвала фразу. – Да, сэр. Будет исполнено.

Белая Гавань кивнул и снова повернулся к своему монитору.

Он понимал причину замешательства Гранстон-Хенли, но выбора у него не было. Его флот находился в сорока пяти световых секундах от терминала звезды Тревора. Эсминец с новейшим компенсатором мог при нулевом запасе надежности развить ускорение в 620 g, но супердредноут с компенсатором того же поколения выжимал не более четырехсот шестидесяти пяти. По прибытии к терминалу ускорение все равно пришлось бы сбрасывать до нуля, что означало общие затраты времени в пятьдесят минут для эсминца и более пятидесяти семи для супердредноута. А ведь, нырнув в туннель, каждому кораблю предстояло совершить транзит дважды, сначала от Тревора к Мантикоре, а потом от Мантикоры к Василиску.

При этом одновременное и беспрерывное прохождение всех кораблей флота через туннель исключалось, ибо возможности любого узла были ограничены предельным тоннажем. Для терминала Мантикоры максимальная масса единовременного перемещения составляла примерно двести миллионов тонн, то есть туннель мог перебросить за раз двадцать два супердредноута. Проблема, однако, заключалась в том, что любая переброска выводила туннель из строя как минимум на десять секунд, причем если суммарная масса единовременно перемещавшихся объектов превышала два с половиной миллиона тонн, продолжительность интервала бездействия туннеля возрастала пропорционально квадрату этой массы. Таким образом, использовать пропускную способность полностью и перебросить за один раз с Мантикоры к Василиску максимально возможный груз означало прервать работу туннеля более чем на семнадцать часов.

Конечно, будь двадцати двух дредноутов достаточно для того, чтобы разгромить вторгшихся хевов, это ограничение не представляло бы серьезной проблемы. Однако такой уверенности у Белой Гавани не было. Зато у него было еще пятнадцать супердредноутов и двенадцать дредноутов. Только его корабли имели возможность достичь Василиска менее чем за тридцать часов, и он не собирался дробить силы.

Стало быть, их предстояло переправлять один за другим. В принципе, пока на выходе его не подстерегал враг (о появлении которого он был бы уведомлен до входа в туннель), этот способ являлся вполне приемлемым, однако и поочередное перемещение кораблей приводило к перерывам в работе туннеля. Пусть и не столь длительным, как при массовой переброске.

Если после прохода корабля прикрытия, вплоть до линейного крейсера, туннель закрывался на десять секунд, то дредноут и супердредноут выводили его из строя почти на семьдесят и сто тринадцать секунд соответственно. Таким образом, переброска всего флота требовала как минимум ста восемнадцати минут, а с учетом времени полета до терминала Тревора последний корабль мог оказаться близ Василиска лишь по прошествии двух часов сорока пяти минут.

Никакое другое соединение не могло прибыть туда раньше, однако для спасения Медузы этого времени было недостаточно. К тому же, чтобы добиться и такого результата, Белая Гавань должен был срезать интервалы переброса до уровня технически возможного минимума. При обычных обстоятельствах правила допускали минимум в одну минуту; на практике окна почти всегда были длиннее. На АКС редко скапливались настолько длинные очереди, чтобы диспетчерам приходилось работать на разрешенном пределе. А интервал этот устанавливался по очень простой причине: у корабля, прошедшего туннель, должно быть в запасе время, чтобы убраться с пути следующего за ними судна.