даже многие местные жители подняли восстание. Убивая не только работорговцев, но и солдат гарнизона, единственных, кто остался верен Донатрию.

Что может быть ещё страшнее этого? А может…

То, что он был в ловушке в своём же дворце. Отсюда уже было не убежать. Ибо просто на просто некуда.

Город объят восстанием. Гарнизон пытается его давить, защищая дворец, но толку было мало.

В последний раз, когда Донатрий подходил к окну, он видел, как число защитников вновь сильно упало. А толпа, всё больше и больше распалялась.

От их вида, маттабу было не по себе. От одной лишь мысли, что они могут с ним сделать, ему становилось дурно.

Сейчас, в тронном зале не было никого кроме него и остатков дворцовой охраны. Не было ни рабов, ни наложниц. И первых и вторых убили, за попытку покушения на правителя Хакской Маттабии.

Видимо так ему и было суждено встретить свой конец. Не обласканным признанием народа, а быть разорванным его дикой ненавистью.

«Почему так получилось⁈ В чём я виноват в конце концов⁈»

Это были единственные мысли, посещающие голову Донатрия, сидящего на троне с уже потухшим выражением лица. Осматривающего тронный зал покрасневшими от стресса выпуклыми глазами.

Совсем недавно здесь находились все те, кто так или иначе были связаны с ним. А теперь, кроме охраны, никого не было.

Правая рука и глава богатейшей семьи работорговцев Хониим, сбежал. Супруга и наложницы. Все советники и приближённые.

Однако, вскоре пришла новость о том, что они были растерзаны толпой.

Потому, узнав об этом, маттаб и не спешил никуда убегать. Сейчас в нём не было этого желания. Пустота и принятие своего жалкого положения, не давали созреть мыслям о попытках бегства.

Ведь какой смысл? Всё равно ведь ему уже конец…

Стоило ему об этом в очередной раз подумать, как из дальнего, центрального коридора раздалась целая канонада звуков. От криков о помощи и стенаний, до явных звуков множества смертей.

Понимание почему эти звуки раздавались и всё ближе приближались к тронному залу, стало понятно, когда дверь была с треском и гулом распахнута. А в зал ввалилась разношёрстная толпа.

Остатки стражи пытались их остановить, защищая маттаба, но были быстро убиты.

И когда всё внимание сборища полулюдей сосредоточилось на нём, его сердце пронял озноб.

Сознание уже не говорило, а кричало об очевидном исходе. И от этого, становилось только хуже.

Донатрий чувствовал, как внутренние органы сокращаются и сжимаются от налетевшей волны нервного страха.

— Вот он! Хватай его! — прокричал старый вакад, тыкая на Донатрия

Всего несколько мгновений и его стянули с трона и сбросили на каменный пол, под ним.

Боль от падения была не столь высокой, как посыпавшийся град ударов, которые всё больше и больше проминали хитиновый панцирь маттаба.

Больше всех «старался» один укадзар, который в попытке схватить Донатрия за горло, в общей мешанине схватил его за нижнюю челюсть.

В этот момент, его пытались оттащить другие полулюди, хватая за ноги.

Толчок… Ещё толчок…и ещё один. Как следствие сильной хватки укадзара, твёрдо ухватившейся за челюсть, оставило её часть, в его руке.

Поток крови, вырвашейся из оторванной части хитиновой и внутренней прослойки тела маттаба, вылился небольшим фонтаном на тела ближайших полулюдей.

Крики агонии Донатрия заглохли в общем гуле куража и восхищения происходящим.

Но то было лишь началом…

Пока маттаб всё ещё кричал, глядя на валяющийся оторванный кусок челюсти, на него вновь обрушились удары.

Кто-то из толпы оторвал одну из частей панциря на ноге. А затем, один из хитиновых когтей на ней.

Следом, его отшвырнули назад, прямиком в трон.

Не успел он отойти от сильного глухого удара, прилившего кровь в мозг, почти доведя до внутреннего кровотечения, он увидел радостно хохочущего укадзара.

Тот подошёл к нему и под вопль толпы: «Вон матттаба! Вон маттаба!», поднял его над собой.

В следующую секунду, его тело пробило выгравированное стекло окна, на втором этаже дворца. И стремительно полетело вниз, на улицу. Во внутренний двор.

Гул в голове и усиках, боль по всему телу, сломанная нога и рука, и похоже отбитые почки, в следствие первого падения статую, а затем только на землю, ввели маттаба в состояние психоза.

Под крики ликующей толпы с окон дворца и двора, его снова настигли удары.

Двор и территорию за ним была завалена телами стражников и солдат гарнизона. В какой-то момент, его наливающиеся кровью глаза, смогли углядеть вздёрнутых за кончики крыш работорговцев.

Учитывая внешний вид повешенных, они ещё легко отделались.

За сыпавшимися ранами, от него продолжали отдирать части хитинового панциря. Один за другим. Не избирательно. Что первое попадалось, то и вырывали.

Из последних сил, он пытался отбиваться, но лишь усугубил ситуацию.

Через десять минут заканчивающегося избиения и уничижения, его тело уже во многих местах было лишено внешнего покроя.

Был вырван один глаз.

Внешне он походил на взбитый, кровавый кусок отвратительного мяса.

А завершением этого стало обрушение статуи, прямо на голову медленно умирающего в муках маттаба. Размозжив, то, что осталось от его головы.

Так и закончил свою жизнь последний правитель Хакской Маттабии.

* * *

Здание городского правления Туона, было оживлённым уже с самого утра. Даже к обеденному времени, дела у всех тамошних работников, не прекращались чуть ли не на секунду.

Учитывая то, к чему все готовились, общая атмосфера была понятна. А готовились они к важнейшему событию в истории Даханского Оплота.

Во всём этом потоке броуновского движения, Айнз по-настоящему, чувствовал себя нежитью. Спокойной и озадаченной не общими делами, а лишь личными. Больше чем прежде.

Ранее, ввиду его положения, вовлечённость в дела Коалиции была очень высокой. Чего он конечно же не избегал, дабы его план был осуществлён. Чтобы он был у руля ключевых событий и вносил свои, нужные ему изменения.

Спустя месяц после взятия Кассана, находясь в одной из комнат здания правления, он был сосредоточен на другом важном деле. Том самом, что было и будет важно для него ещё очень долгий промежуток времени в будущем.

Управление потоками маны, для улучшения иллюзий. Своей иллюзии, которая была его временным лицом перед миром.

Не будучи мастером в иллюзиях, Айнз мог полагаться лишь на контроль маны, чтобы усилить и даже попытаться улучшить их.

Его успехи в этой стезе шли медленно, но уверенно.

Сейчас, когда он смог достичь куда лучшего контроля маны, он использовал её куда меньшее количество для заклинания иллюзии.

А суть была вот в чём…

Из-за отсутствия соответствующего класса, позволяющего