litbaza книги онлайнЮмористическая прозаОдесский пароход - Михаил Жванецкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 137 138 139 140 141 142 143 144 145 ... 152
Перейти на страницу:

И на чей-то шепот: «Иди ко мне, мой милый», – как бы ты быстро ни побежал, ты все равно лишний.

Та же жизнь, но ты уже знаешь, что слово «реанимация» означает лежание, а слово «лежание» означает хождение, а хождение – это мышление, а мышление – это старость, переходящая в тихое детство, если успеет, если успеет, если успеет…

Как это делается

Первый съезд перестройки

Как это делается! Я в восторге!..

Да здравствует величайшее открытие – дураков нет даже на самом верху!

Боже! Как это ловко делается… Трансляция съезда – как репортаж из подводного мира. В цвете. Замерев, мы, полчища наивных и дураков по эту сторону экрана, наблюдали с восторгом, КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ…

Как это делается!!!

Кто сказал, что мы ничего не умеем? Бред! Выше всего мирового уровня. Интриги, подготовки, заготовки, сплачивания и рассеивания… Блеск!

Я в восторге! Я надеялся на малое: законы, решения… Чушь и бред! Мы получили большее – огромную и прекрасную картину работающей машины, не дающей результатов. Гора родила мышь: отмену статьи одиннадцатой, которую давно уже отменили. Ничего не родила гора под наши восторги и аплодисменты.

Но как это делается… Как все оказались в меньшинстве – рабочие, крестьяне, ученые, инженеры, демократы… Все! Кто в большинстве? Неизвестно до сих пор. Ни одного лица из большинства не проступило.

– Сколько можно давать слово меньшинству! – кричит большинство и не берет слово.

Действительно, здорово. Мозги заворачиваются. Казалось бы, вот проблема. Вот она воет, и вот ее решение. Но тут идет другой – другая проблема. Идет третий – третья проблема. Затем картон азиатского выступления, дальше – пятая проблема, шестой – картон, и жуешь этот пирог – мясо с картоном, – и уже ничего не понимаешь…

– Гибнут малые народы!..

– Да здравствует рабочий класс!..

– Голодают пенсионеры!..

– Сила партии в единстве!..

– Прилавки пусты…

– Мы поддерживаем самый прогрессивный строй…

– Нет лекарств, где взять деньги?..

И тут неожиданно выходит человек и говорит, где, по его мнению, нужно взять деньги. Вот здесь очень важно не реагировать. А дать слово следующему. Он уже говорит о гибели всего живого на Севере. Тут уж действительно неизвестно, что делать, но выходит третий и говорит, что, по его мнению, надо делать в сельском хозяйстве.

Теперь очень важно, не отвечая, дать слово следующему. Он, разрываясь, говорит о радиации и пособиях. Мы уже забыли о малых народах и сельском хозяйстве, у нас волосы дыбом от радиации, и, когда появляется человек с идеей спасения коряков, все раздражены: этот откуда, при чем тут коряки, когда такая радиация…

Тут известие о катастрофе. Все бросаются туда, забывая о радиации, и тут же подходит дело из Ферганы, поэтому человека, который внезапно нашел деньги для борьбы с радиацией, уже сгоняют с трибуны. А тут ошеломляющая новость о власти КГБ, о грандиозных новостройках в центре Москвы… Полушария поменялись местами, и все с радостью погрузились в длинный, старый, железнодорожный доклад на паровой тяге об наших успехах, связывающий поражения и победы в единое громыхающее целое. Можно поспать, перекусить, поделиться сомнениями в своей уверенности или уверенностью в своих сомнениях и так далее.

Тут и армия напомнила, что она любимое дитя страны и может набить морду любому, кто с этим не согласен…

А вот и пошла работа по выдвижению депутатов, наблюдать которую было уже физическое наслаждение. Это уже шло не под валидол, а под шампанское.

Боже! Как это делается!

Какая работа! Я такого не видел!

– Вы нам все время для выборов предлагаете одного, – капризничает депутат, – но нам хочется хотя бы двух, чтоб выбирать.

– Но нужен-то один, – говорит председатель.

– Да, – говорит депутат.

– Вот он и есть.

– Верно, – говорит депутат, – точно… Но постойте… Как же это?.. Действительно, нужен-то один…

– Вот он, – показывает председатель, – куда же два-то? Место-то одно.

– Верно… Да… Хотя… Постой!..

А чего тут стоять, когда на подходе следующий кандидат на экологию председателем…

– Что такое экология? – спрашивают его.

– Не знаю.

– Будем выбирать, товарищи?

– Что ж его выбирать, он не знает, что такое экология, – устало сипят либералы.

– Ну и что! Он таких ассистентов наберет – всем нос утрут. Кто за? Против? Утверждаем.

Блеск!! Видишь результаты голосования и думаешь: а может, лучше их назначать…

А тут еще одна новость – съезд кончается…

– Как?! Что?! Только начали…

– Но ведь надо же кончать. Оно же не может бесконечно…

– Но ведь ничего не принято.

– Вот как раз и время, и все логично. Тут вообще надо подумать, может, и не собираться. Всем на дом разошлют, они дома проголосуют и дома выступят с речами, мы эти речи опубликуем и по домам разошлем. В домах они продебатируются, поступят к нам, и мы по домам рассеем мнение президиума. Не будет этого базара, работа станет гораздо эффективнее, депутат не сможет перебивать депутата, а вплотную займется подсобным хозяйством. Кто против, воздержался?..

Блеск! Какая работа. Так это делается. И ничего, что грандиозное зрелище закончилось безрезультатно. Вся страна производит впечатление тяжелоработающей, ничего при этом не производя.

Еще один урок в нашей начальной школе.

– Мы не рабы. Рабы немы.

– Да-да… Конечно…

Это было бы немыслимо даже два года назад

Вот я стою перед телекамерой немецкого ТВ, и никто не возражает. Я бы раньше боялся, мне и сейчас страшно. Ибо я в душе остаюсь человеком, который в лучшем случае никогда больше не появится на экране.

Мне сейчас говорят: ты плохо жил. Я совсем не плохо жил. Я не знал, как можно… Я считал, что мои произведения не публикуются, значит, так и надо и так далее…

Я только читал свои вещи. Люди сами записывали их на магнитофон, кто-то переписывал, кто-то перепечатывал, кто-то переплетал, и появились специальные книги, изданные от руки. Сейчас я впервые вылез на солнечный свет и снова боюсь. Боюсь, не вреден ли он для меня.

Я не могу дать примеры сталинского, брежневского юмора. Мой юмор всегда был одинаковым. Он меня тянул, как собака тянет хозяина, и, может быть, мы чем-то приближали сегодняшнее время, а может, случайно попали в него. Я буду в выигрыше, если мои вещи устареют, – значит, улучшилась жизнь. Если жизнь не улучшится, они не устареют…

1 ... 137 138 139 140 141 142 143 144 145 ... 152
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?