промышленности предпочли бы иметь половину из действующих предприятий, или все из ничего?

— Что бы это значило?

— Я гарантирую защиту литейных и плавильных заводов в обмен на половинный интерес в них. -

Когда пораженный Гастингс уставился на него, Фалькенберг продолжал:

— Почему бы и нет? Все равно их захватит Силана. Если мой полк будет совладельцем, я может, сумею остановить его.

—- Если я дам согласие, это не будет иметь никакого значения,— возразил Гастингс.— Владельцы-то на Франклине.

— Вы являетесь высшим официальным представителем Конфедерации на всем полуострове Райнгер,— старательно разъяснял Фалькенберг.— Законно это или нет, я хочу иметь вашу подпись на этом дарственном акте.— Он вручил Роджеру пачку документов.

Гастингс внимательно прочел их.

— Полковник, этот документ также подтверждает дарственную на землю, данную мятежным правительством! Я не могу этого сделать!

— Почему бы и нет? Это ведь все государственная земля —- и это в пределах вашей власти. Документ гласит, что в обмен на защиту жизни и собственности граждан Алланспорта вы вознаграждаете мой полк соответствующими землями. Он отмечает, что вы не считаете прежнюю дарственную Правительства Патриотов имеющей силу. Об измене и речи быть не может, вы ведь хотите защитить Алланспорт от Силаны, не так ли?

— Вы предлагаете обмануть Патриотов?

— Нет. Но контракт с Баннистером специфически оговаривает, что меня нельзя делать участником нарушения Законов Войны. Этот документ нанимает меня провести их в жизнь. Он не оговаривает, кто мог их нарушить.

— Вы катаетесь по-чертовски тонкому льду, полковник. Если Совет когда-нибудь увидит эту бумагу, вас повесят за измену.— Роджер снова перечел его.— Я не вижу никакого вреда в подписи, но заранее скажу вам, что Конфедерация не станет его читать. Если Франклин победит, вас выбросят с этой планеты, если не расстреляют.

— Позвольте мне беспокоиться о будущем, мистер мэр. Прямо сейчас ваша проблема — это защита своего народа. Вы можете помочь этому, подписав дарственную.

— Сомневаюсь,— ответил Гастингс. Он потянулся за ручкой.— Покуда вы знаете, что это не имеет и тени силы, поскольку меня дезавуируют с планеты-метрополии...— Он нацарапал свою фамилию и должность на документах и отдал их обратно Фалькенбергу.

Гленда Рут услышала шум полковой вечеринки еще через плац. Когда они с Хирамом Цлэком приблизились, то казалось, рассекали грудью поток волн звука, треск барабанов, пульсирующий вой волынок, смешанных с песнями, мотивы которых перевирали подвыпившие мужские баритоны.

Внутри было еще хуже. Когда они вошли, в нескольких дюймах от ее лица сверкнула сабля. Молодой капитан отдал честь и извинился целым потоком слов.

— Я показывал оберлейтенанту Марксу новый прием, которому научился на Спарте, мисс. Пожалуйста, простите меня.

Когда она кивнула, капитан оттащил своего товарища в сторону и сабля завращалась вновь.

— Это ведь фринландский офицер. Здесь все фридландцы,— сказала Гленда Рут. Хирам Блэк мрачно кивнул. Пленные наемники были одеты в парадную форму, зеленовато-золотое контрастировало с сине-золотым бойцов Фалькенберга. Поблескивали в ярком свете верхних ламп медали.

Она посмотрела через сверкающую комнату и увидела полковника за столом на противоположной стороне.

Фалькенберг и его собеседник встали, когда она добралась до стола, после опасного путешествия через набитое народом помещение. Мимо промаршировали волынщики, изливая новые звуки.

Лицо Фалькенберга было раскрасневшимся, и она гадала, не пьян ли он.

— Мисс Хортон, могу я представить вам майора Оскара фон Тома? — формально произнес он.— Майор фон Тома командует фридландским артиллерийским батальоном.

— Я...— она не знала, что сказать. Фридландцы были врагами, а Фалькенберг представлял ей офицера, как своего гостя.— Рада познакомиться,— запинаясь, выдавила она из себя.— А это полковник Хирам Блэк.

Фон Тома щелкнул каблуками. Мужчины стояли навытяжку, пока она не села рядом с Фалькенбергом. Такого рода рыцарство почти исчезло, но здесь оно казалось как-то подходящим. Когда стюарды принесли стаканы, фон Тома повернулся к Фалькенбергу:

— Вы запрашиваете слишком много,— сказал он.— Кроме того, к этому времени вы можете выжечь нарезы из стволов.

— Если выжжем, то сбавим цену,— весело ответил Фалькенберг. Он заметил озадаченное выражение лица Гленды Рут.— Майор фон Тома спрашивает, не сможет ли он выкупить свои пушки обратно, когда кончится компания. Мои условия его не заботят.

— Мне кажется,— сухо заметил Хирам Блэк,— что Совет захочет сказать свое слово в установлении этой цены, генерал Фалькенберг.

Фалькенберг презрительно фыркнул:

— Нет.

«Он пьян,— подумала Гленда Рут.— Это не очень заметно внешне.

Но неужели я его уже так хорошо знаю?»

— Эти пушки были захвачены Сорок Вторым без помощи Совета. Я присмотрю за тем, чтобы их не использовали против Патриотов, и у Совета больше нет никаких интересов в этом деле.— Фалькенберг повернулся к Гленде Рут.-— Вы выиграете завтра голосование?

— Завтра голосования не будет.

— Значит, вы не можете выиграть,— пробормотал Фалькенберг.— Этого я и ожидал. Что насчет голосования по военной политике?

— Они будут дебатировать следующие два дня.— Она нервозно взглянула на майора фон Тома.— Я не хочу быть невежливой, но следует ли нам обсуждать это при нем?

— Понимаю.— Майор фон Тома нетвердо поднялся на ноги.— Мы еще поговорим об этом, полковник. Рад был познакомиться, мисс Хортон. Полковник Блэк.— Он церемонно поклонился каждому и пересел к большому столу в центре, где множество фридландских офицеров пило с фалькенбергскими.

— Мудро ли это, Джон? — спросила она.— Некоторые из советников и так обвиняют тебя в нежелании драться...

— Черт, они называют его предателем,— перебил Хирам Блэк.— Мягок с федерашками, общается с врагами. Им даже не нравится, что вы вербуете новых солдат, чтобы возместить потери.

Блэк взял стакан виски и осушил его залпом.

— Желал бы я, чтобы некоторые из них ехали с нами по долине! Прогулка эта, Гленда Рут, была что надо! А когда у капитана Фрейзера иссякло горючее, Фалькенберг говорит ему, так вот спокойненько, воспользоваться велосипедами! — Блэк засмеялся, предаваясь воспоминаниям.

— Я серьезно,— запротестовала Гленда Рут.— Джон Баннистер ненавидит тебя. Я думаю, он всегда ненавидел.— Стюарды принесли виски для Фалькенберга.

— Вина или виски? — спросил один из них.

— Вина... Джон, пожалуйста, они собираются приказать тебе наступать на столицу!

— Интересно.— Черты его лица вдруг напряглись, а глаза стали бдительными. Затем он расслабился и позволил виски произвести свое действие.— Если мы подчинимся этим приказам, мне понадобятся добрые услуги майора фон Тома, чтобы вернуть мое снаряжение. Разве Баннистер не понимает, что случится, если мы позволим им застигнуть нас на открытых равнинах?

— Хови Баннистер знает толк в заговорах куда лучше, чем поле