войсками. Иррегулярные части могут удерживать перевалы и болота практически вечно. Любая реальная угроза может быть парализована моим полком, держимом в мобильном резерве. Конфедераты не могут добраться до нас. Но мы не можем рисковать открытым боем с ними.

— Так что же мы можем предпринять? — потребовал Баннистер.— Франклин наверняка пришлет подкрепления. Если мы станем ждать, то проиграем.

— Я в этом сомневаюсь. У них тоже нет десантных судов. Они не могут высадить сколь-нибудь реальные силы на нашу сторону фронта, а «уто им толку добавлять к своим силам в столице?

— В конечном итоге мы уморим их голодом. Сам Франклин, должно быть, испытывает трудности от потери снабжения зерном. Они будут не в состоянии вечно кормить свою армию.

— Рай для наемника,— пробормотал, словно про себя, Баннистер.— Затяжная война и никаких боев. Вам придется, черт побери, атаковать, пока у нас еще есть войска! Говорю я вам, ваша поддержка тает.

— Если мы двинем свои войска туда, где до них могут добраться танки он Меллинтина, имея место для маневрирования, они не растают, а сгорят.

— Скажи ты ему, Гленда Рут,— обратился к ней Баннистер.— Меня он не станет слушать.

Она посмотрела на невозмутимое лицо Фалькенберга и хотела закричать: «Джон, он может быть прав! Я знаю своих людей, они не могут держаться вечно. Даже если бы они могли, Совет будет настаивать...»

Его взгляд не изменился. «Я ничего не могу сказать,— подумала она,— я не знаю ничего, чего не знает он, потому что он прав, но и не прав тоже. Это всего лишь вооруженные штатские. Они не железные. Все то время, что мои люди охраняют эти перевалы, их ранчо приходят в упадок.

Не правда ли, Говард? Не рай ли это для наемника?» Но она не хотела этому верить. Вернулось незваным то видение, что посетило ее той ночью. Она боролась с ним памятью о вечеринке и после нее.

— Какого черта вы, собственно, ждете, полковник Фалькенберг? — потребовал ответа Баннистер.

Фалькенберг ничего не ответил, и Гленда Рут хотела заплакать, но не стала.

22

Совет не проголосовал и шесть дней спустя. Гленда Рут использовала во время заседаний все парламентские трюки, которым научил ее отец, а после того, как они делали каждый раз перерыв на день, она сновала от делегата к делегату. Она давала обещания, которые не могла выполнить, эксплуатировала старых друзей и приобретала новых, и каждое утро была уверена, что не сможет больше долго затягивать.

Она сама была не уверена, зачем она этим занимается. Голосование по военной политике было связано с назначением Силанты вновь губернатором Алланспорта, а она знала, что этот человек был некомпетентным, но самое главное, что после дебатов и политических встреч, Фалькенберг приходил за ней или присылал младшего офицера проводить ее до квартиры. И она была рада пойти. Они редко говорили о политике или даже вообще много разговаривали. Достаточно быть с ним. Но когда она уходила, то снова боялась. Он никогда ей ничего не обещал.

На шестую ночь она присоединилась к нему на поздний ужин. Когда ординарцы увезли тележку с едой, она мрачно сидела за столом.

— Именно это ты и имел в виду, не так ли? — спросила она.

— Насчет чего?

— Что мне придется предать либо своих друзей, либо свое командирство. Но я даже не знаю, друг ли ты мне, Джон. Что мне делать?

Он очень мягко коснулся ее щеки:

— Тебе предстоит говорить разумно, взывая к здравому смыслу, и удержать их от назначения Силаны в Алланспорт.

— Но чего мы ждем?

Он пожал плечами.

— Ты предпочла бы, чтобы дело дошло до открытого разрыва? Их не остановить, если мы проиграем это голосование. Толпа уже сейчас требует твоего ареста. Последние три дня Кальвин держат Штабной караул в полной готовности на случай, если они будут достаточно глупы попытаться его произвести.

Она содрогнулась. Но прежде, чем смогла еще что-нибудь сказать, он мягко поднял ее на ноги и прижал к себе. Снова все ее сомнения исчезли, но она знала, что они вернутся. Кого она предавала? И ради чего?

Толпа заорала прежде, чем она смогла заговорить.

«Наемникова шлюха!» — крикнул кто-то. Прошло пять минут, прежде чем Баннистер смог восстановить порядок.

«Долго ли я смогу продержаться? По крайней мере, еще один день, или около того, я полагаю. Я его шлюха? Если нет, то я не знаю, кто я. Он никогда мне не говорил.» Она старательно достала бумаги из чемоданчика, но возникла еще одна^ перебивка: через зал быстро, почти бегом, прошел курьер и вручил Баннистеру тоненькое послание. Коротышка президент мельком пробежал его, потом стал читать внимательно.

Зал замолк, так как все следили за лицом Баннистера. Президент продемонстрировал целую гаму эмоций: удивление, недоумение, затем старательно сдерживаемую ярость.

Он снова прочел сообщение и пошептывался с курьером, который кивнул. Баннистер поднял микрофон.

— Советники! Я получил... я полагаю, будет проще прочесть это вам: «ВРЕМЕННОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ СВОБОДНЫХ ШТАТОВ ВАШИНГТОНА ОТ ВК КД КРЕЙСЕРА«НЕУСТРАШИМЫЙ»ТР МЫ ПОЛУЧИЛИ ДОКУМЕНТИРОВАННУЮ ЖАЛОБУ ОТ ПРАВИТЕЛЬСТВА КОНФЕДЕРАЦИИ. ЧТО СВОБОДНЫЕ ШТАТЫ НАРУШАЮТ ЗАКОН ВОЙНЫ ТЧК ДАННОМУ СУДНУ ПРИКАЗАНО РАССЛЕДОВАТЬ ТЧК ДЕСАНТНАЯ ШЛЮПКА ПРИБУДЕТ В АСТОРИЮ В ШЕСТНАДЦАТЬ НОЛЬ-НОЛЬ СЕГОДНЯ ТЧК ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ДОЛЖНО БЫТЬ ГОТОВО ОТРЯДИТЬ КОМИССИЮ ПО ПЕРЕМИРИЮ ДЛЯ ВСТРЕЧИ С ДЕЛЕГАТАМИ ОТ КОНФЕДЕРАЦИИ И ВЕДУЩИМИ СЛЕДСТВИЕ ОФИЦЕРАМИ КОДОМИНИУМА НЕМЕДЛЕННО ПО ПРИБЫТИИ ДЕСАНТНОЙ ШЛЮПКИ ТЧК КОМАНДУЮЩИМ ОФИЦЕРАМ ВСЕХ НАЕМНЫХ СИЛ ПРИКАЗЫВАЮ ПРИСУТСТВОВАТЬ ДЛЯ СДАЧИ ПОКАЗАНИЙ ТЧК TP ТР ДЖОН ГРАНТ КАПИТАН ВОЕННО-КОСМИЧЕСКОГО ФЛОТА КОДОМИНИУМА ТР КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ».

Возник миг полнейшего молчания, а затем спортзал разразился шумом: «Расследовать нас?», «Проклятый КД не...», «К черту перемирие!»

Фалькенберг поймал взгляд Гленды Рут. Он сделал жест по направлению к выходу и покинул зал. Она присоединилась к нему спустя несколько минут.

— Мне на самом деле следовало бы остаться, Джон. Мы должны решить, что делать.

— Что вы решите, стало просто невозможно,— ответил Фалькенберг.— Ваш Совет имеет не так много карт, как бывало.

— Джон, что они сделают?

Он пожал плечами.

— Попытаются прекратить войну, раз уж они здесь. Я полагаю, Силане никогда не приходило в голову, что жалоба франклинских промышленников с большей вероятностью привлечет внимание КД, чем схожий вопль кучки фермеров...

— Ты ждал этого! Именно этого ты и дождался?

— Чего-нибудь вроде.

— Ты знаешь больше, чем говоришь! Джон, почему ты мне не скажешь? Я знаю, что ты не любишь меня, но разве я не имею права знать?

Он долгое время стоял вытянувшись по