— Они сейчас взорвутся, — сказала Агата, в ужасе глядя на замороженные часы и пятясь назад. — Магия от этих отключенных неосэйров… Она не рассеивается в воздухе. Она возвращается в часы… Но ее слишком много, она слишком концентрированная… Проклятье, сейчас, наверное, все двое часов взорвутся и накроют временно́й аномалией все места, где они находятся…

— И что тогда будет? — с опаской спросила я.

— Задница будет, — буркнул Фьюри. — Бежим!

Мы рванули обратно к выходу по коридорам, перепрыгивая через отключенных неосэйров, уворачиваясь от осыпающегося потолка, щурясь и кашляя от пыли, которая поднялась столбом. К окнам уже было не подобраться из-за осыпающихся сверху камней, и мы рванули в главный холл академии, через который можно было еще выбраться наружу.

— Быстрее, быстрее, быстрее!.. — подгоняла меня Агата, пока мы сломя голову мчались на выход.

Мы бежали так быстро, что отчаянно не хватало воздуха в легких. Стены рушились, потолок осыпался на глазах, Агата бежала впереди, расчищая дорогу заклинаниями и постоянно подгоняя нас с Фьюри. У нас с ним не было сил даже прикрываться щитами от осыпающихся камней. Пару раз спасались мы только благодаря щитовым чарам Агаты, которая еще более-менее была на что-то способна, она не так много сегодня магии потратила, в отличие от нас с Фьюри. И еще она по связному браслету связалась с Ильфорте, который сейчас вместе с Заэлем спешно покидал лабораторию, где тоже главный часовой механизм был на грани взрыва.

— Давайте, поднажмите, еще чуть-чуть, ну!..

Пару раз от обвала камней нас с Фьюри защитил Эрик, который метнулся откуда-то сбоку и присоединился к нашему спринтерскому забегу.

— Что с Вангелисом? — на бегу спросил он Агату.

— С ним всё отлично! — очень весело и с некой гордостью, что ли, отозвалась та. — Белла его сожрала!

— Чего?!

Эрик аж споткнулся и дикими глазами глянул на жутко смущенную меня через плечо.

— Даже без соли и специй! Голодная драконица опа-а-асна в гневе-е-е!.. — весело пропела Агата, в двух словах пересказав последние события.

— Очуметь у моего племянничка невеста, — только и выдохнул Эрик, восхищенно качая головой.

Он метнулся вперед, расчищая нам дорогу от обвалов. У Эрика, в отличие от нас, сил еще хватало, и он бежал далеко впереди, создавая для нас своего рода защищенный магией "коридор", по которому мы могли бы пробежать максимально быстро, не тратя время и силы на разгребание завалов.

Я увидела, как, не отрываясь от "увлекательного" расчищения коридора, Эрик быстро нажал пару кнопок на своем связном браслете для связи с кем-то.

— Иль, ты не поверишь, кто и как грохнул карателя!.. — услышала я его звонкий голос.

— Обязательно прямо сейчас связываться с Ильфорте? — крикнул Фьюри на бегу. — Подождать никак нельзя?

— А вдруг мы сейчас сдохнем под завалами, а я даже не успею поделиться столь важной информацией?..

— Капец у вас семейка веселая, — нервно пробормотала я, глядя на гогочущих впереди Эрика и Агату. — Даже в смертельной опасности ржать не забываете.

— Привыкай, — мрачно усмехнулся Фьюри. — Ты теперь часть этой семьи. И, кстати, прекрасно в нее вписываешься, о моя грозная голодная драконица!..

Теперь нервно ржали уже мы все четверо. Защитная реакция организма на весь пережитый стресс, ага.

Жутким зрелищем сейчас была академия, которая столько лет была мне как родной. Сейчас она напоминала дикий склеп для горы поверженных неосэйров, которые грудой металла валялись то тут, то там. Пустые, безжизненные, как горькое напоминание о том, сколько жизней было отнято у молодых девушек, которых пустили "на отходы" для создания все-таки победимой армии.

Выход уже был совсем близко, Эрик быстрее всех рванул вперед, расчищая путь, и я видела, как Агата нырнула вслед за ним наружу, но…

Но меня что-то — или кто-то? — дернул за ногу, и я упала плашмя, вскрикнув и больно ударившись головой. Глянула на свою ногу и в ужасе увидела, что меня за щиколотку держит профессор Кнайд.

Боги, откуда он тут взялся вообще?!

Он истекал кровью и не мог ходить, мог только ползти, опираясь на руки. Видимо, он с кем-то тут сражался на самом выходе из академии.

— Не уйдете, — проскрежетал профессор, улыбаясь безумной улыбкой.

Такой же мертвой хваткой он схватил за ногу и матерящегося сквозь зубы Фьюри.

Я не успела ни отшвырнуть Кнайда от себя, ни позвать Агату на помощь, потому что в этот момент заледеневшие часы в глубине академии взорвались, и всю академию мигом накрыло мощной взрывной волной. Меня, как и Фьюри, отшвырнуло в сторону, и я ударилась головой о стену. За секунду до полной отключки сознания почувствовала странную магию времени, накрывшую меня молниеносной волной.

[Фьюри, пару дней спустя]

— Фьюри, поторопись, бал скоро начнется.

— Пусть он начинается без меня. И заканчивается желательно тоже без меня.

— Ничего не знаю, ты обязан там присутствовать.

— Вот на кой, а?

Я тяжело вздохнул и невидящим взором уставился на себя в зеркало.

Вид такой потерянный. Взгляд отсутствующий. Лёгкая щетина. На мне был парадный белый камзол и белые брюки, и я меланхолично поправлял манжеты, не очень понимая, на кой меня тащат сейчас на какой-то бал. Чуть ли не насильно. Хотя почему — чуть ли? Именно что насильно. Заэль буквально силком заставил меня встать, привести себя в порядок, одеться. Только зачем?..

Прошло два дня с момента заварушки в Салахе. Два бесконечно долгих дня, наполненных нескончаемыми зельями, восстанавливающими заклинаниями в перерывах между полуобморочным сном.

Конфликт с Салахом был решен, а я… ничего не помнил. Я не помнил ничего из событий последних месяцев своей жизни. Временная амнезия накрыла меня, когда часы в уже разрушенной академии Тори Уайлдера взорвались вместе с часами в лаборатории. Магия времени что-то нарушила в личном ходе моего времени.

Ну, это мне так объяснял Наставник. От него же я узнал какую-то общую информацию обо всем случившемся. Нападение салахской армии на Лакор. Сражения в некой лаборатории и академии.

Часы… При чем тут вообще были часы?..

Я пока был не в состоянии принимать какое-то активное участие в решении государственных вопросов. Два дня вообще не покидал свою комнату. Знал только вскользь, что в ходе короткой и ожесточённой борьбы Салах был повержен и сейчас решался вопрос о том, как дальше поступить со страной.

Мой отец считал, что не стоит действовать грубо и напрямую стирать границу между двумя странами и стирать название "Салах" с географических карт, расширив территорию Лакора. Салливан считал, что это только повлечет за собой новые недовольства населения и бунты, а потому действовать нужно было тонко: через своих агентов в Салахе, продвинуть их в салахское правительство и таким образом через третьи руки управлять страной под видом налаженных отношений с новым правителем.